Читать книгу "Личное одолжение - Дениза Алистер"

— А как ты представляешь свою жизнь? — тихо спросил он.

Она пожала плечами и чуть улыбнулась.

— Я думаю, что всегда буду учить детей-инвалидов. Наверное, благодаря тому, что со мной произошло за эти последние месяцы, я поняла, как драгоценна жизнь. Раньше я принимала ее бездумно. Я мечтала преподавать, встретить в один прекрасный день человека, который меня полюбит и выйти за него замуж. Я хотела бы иметь детей, но не сразу. Я считаю, мои родители поступили мудро, не спеша обзаводиться детьми. Когда появился Эдвард, они были морально готовы стать родителями. Когда появилась я, они были более чем готовы. — Она благодарно улыбнулась. — У меня было очень счастливое детство, Дэн. По-моему, отчасти из-за того, что родители были в более зрелом возрасте, чем обычно.

— В твоей жизни всегда было равновесие, — задумчиво проговорил он.

— Я никогда об этом не думала. Но, конечно, надо будет сохранять его между любимой работой и семьей, когда мы оба будем готовы ее увеличить.

— Ты принесла равновесие в мою жизнь, — признался Шеннон и увидел, как в ее глазах вспыхнуло удивление, а затем радость. — Я поначалу сопротивлялся.

— Потому что боялся.

— Я и сейчас боюсь. — Он виновато отстранился.

Клэр прошла следом за ним в крошечный камбуз, где был столик с полукруглым диваном. Она уселась и стала наблюдать, как он готовит ланч.

— Я боялась ехать к тебе, — призналась она.

Он обернулся:

— А я глазам своим не поверил, когда увидел тебя, Клэр.

— Разум не поверил, или сердце?

Вопрос еще раз убедил его, что она хорошо понимает его. Он закончил приготовление сэндвичей, положил их на тарелку, достал пакет картофельных чипсов…

— Разум.

Клэр наблюдала, как он достает из крошечного холодильника две бутылки минеральной воды. Лицо его было умиротворенным, на нем не было и следа обычной напряженности. Даже губы, прежде всегда плотно сжатые, смягчились.

— А сердце? — шепотом спросила она, когда он уселся рядом.

— А сердце, — вздохнул он, — почему-то ожидало тебя. — Он встретился с ней взглядом. — Оказывается, говорить о своих чувствах не так уж трудно!

С легким смешком Клэр отозвалась:

— Все мужчины злоупотребляют молчанием. Общество внушило вам, что вы не должны переживать, не должны плакать, не должны говорить о своих чувствах. Это — искусственное, Дэн, и это можно изменить.

— С тобой легко разговаривать. — Шеннон ощутил, как растворяются остатки страха. — Дело в тебе. Что-то в тебе есть особенное.

Чувствуя, что тает под его пристальным взглядом, Клэр заставила себя есть. Неужели Дэн не отступит от своего решения отправить ее на ночь в гостиницу? Или у него хватит мужества разрешить ей остаться? Сердце подсказывало Клэр, что если Дэн позволит ей остаться с ним, будет достаточно верить в нее и в себя, то его борьба с кошмарами быстро закончится победой.

Клэр напомнила себе, что такие вещи в один день не делаются. Но жизнь требует решительных шагов, если стремишься к исцелению. Если Дэн сможет довериться ее любви — пусть он даже не любит ее с такой же силой, как она, — он сможет опереться на нее, исцеляясь от своего прошлого.

Сегодняшняя ночь покажет, чего им ожидать. Она сама была жертвой насилия и знает, что значат мгновения, часы, дни. Она примет каждую минуту с Дэном как дар и не будет забегать вперед и гадать, какое он примет решение.

Когда они вошли в дом, телефон надрывался. Шеннон поспешно взял трубку.

— Алло? Дженни?!

Дэн взглянул на Клэр, которая остановилась на пороге гостиной. Она улыбнулась и ушла. Ей необязательно было исчезать, но окликать было уже поздно. Удивившись неожиданному звонку сестры, Шеннон сосредоточился на разговоре.

Клэр сочла, что лучше уйти из гостиной. Поднявшись к себе в спальню, она стала укладывать дорожную сумку. Она заметила, что Шеннон не ожидал звонка Дженни. Неужели они редко разговаривают? У нее душа не лежала к укладыванию вещей, к переселению в гостиницу. Постель, на которой они спали, на которой любили друг друга, все еще была смята. Клэр мучительно хотелось бы остаться на ночь, доказать Дэну, что они вдвоем могли бы справиться с его проблемой, а не осложнить ее…

Шеннон выходил из комнаты, когда Клэр ставила свою дорожную сумку у двери. Он сунул руки в карманы и двинулся к ней.

Выпрямившись. Клэр смотрела, как он подходит к ней. Сердце ее отчаянно колотилось. Лицо у него было загадочное: она поняла, что произошло что-то очень важное.

— Как странно! — пробормотал он, остановившись. — Звонила Дженни. Мне все не верится.

— Чему не верится?

— Дженни говорит, что разговаривала с Патриком. Она попросила его приехать повидаться с ней.

— Великолепно! — захлопала Клэр в ладоши. — Просто великолепно!

— Да… правда…

— Почему она передумала?

— Она говорит, он как-то узнал ее адрес и написал ей длинное письмо. Он сказал, что его любовь достаточно сильна, чтобы помочь им пережить это тяжелое время. Дженни не переставала любить Патрика, но боялась, что он отвернется от нее, когда увидит, как она изуродована. — Шеннон помотал головой. — Произошло невероятное! Я очень рад за нее. И за Патрика. Они оба страдали не по своей вине.

Клэр осторожно прикоснулась к его руке:

— То же самое можно сказать и о тебе. О нас, Дэн.

Он застыл.

Решившись все поставить на карту, Клэр прошептала:

— Дэн, ты можешь отгородиться от меня — так же, как Дженни отгородилась от Патрика. Только ты будешь отгораживаться от меня на ночь, которую ты боишься. А она отгородилась от любимого на несколько лет. В какой-то мере, — дрожащим голосом договорила она, — ты поступаешь по отношению ко мне так же.

Сжав его руку, она встала рядом с ним.

— Я знаю, что ты не причинишь мне боли, даже если ты сам в этом не уверен. По крайней мере, пока не уверен. Но если тебе нужны доказательства, Дэн, вспомни вчерашнюю ночь. У тебя не было кошмаров, когда мы заснули рядом, правда?

— Нет…

Он стоял неподвижно, вникая в смысл сказанного ею. Дэн не сомневался в ее чувстве — он сомневался в том, что может любить ее вопреки своему прошлому. И, приняв решение, он нерешительно попросил:

— Останься сегодня здесь, Клэр. Пожалуйста!

У нее радостно дрогнуло сердце, но она не шелохнулась.

— Да, я хотела бы этого, любимый. Больше всего на свете…

Шеннон со стоном привлек ее к себе.

— Я люблю тебя, Клэр. Я полюбил тебя с первой минуты, но был слишком глуп и слишком напуган, чтобы признаться в этом себе и тебе…

Эти слова прозвучали для Клэр музыкой. Шепча его имя, она стала искать его губы. Отважившись признаться в своей любви, он сделал самый важный шаг. Слезы катились из-под ее опущенных ресниц, оставляя на щеках влажные дорожки.