Читать книгу "Змея за пазухой - Виталий Гладкий"

— Да? Ты так думаешь? — В голосе Полины зазвучали нотки сомнения и тревоги.

— Ничего такого я не думаю. Я лишь предполагаю. В принципе, конечно, это маловероятно, но чем черт не шутит. И вообще, подобные злачные места — самые желанные «охотничьи угодья» для наемных убийц.

В трубке некоторое время царило молчание, лишь слышно было неровное дыхание Принцессы, которая никак не могла успокоиться; затем она спросила:

— Как идет расследование?

— Ни шатко ни валко. Я все-таки советую тебе надавить на начальство Алекса Кривицкого. Пусть он не валяет дурака, а займется делом всерьез. Ты ведь можешь это сделать?

— Могу… наверное. Но неужели ты ничего не накопал? Столько времени прошло…

— Ну, не так чтобы много… Учитывая мою «квалификацию». Одно я могу теперь сказать твердо: Олега убили.

— У тебя есть и другие факты? Кроме засова, который закрыли с помощью шпагата. — Голос Полины подозрительно дрогнул.

«Ну да, так я тебе все и выложил… — подумал Никита. — А завтра мне сделают дырку в моей дурной башке. Мне еще нужно во всем разобраться как следует, а потом уже делать соответствующие выводы».

— Есть версии, и они весьма убедительны, — проговорил он уклончиво. — Но пока о них рассказать не могу.

— Даже мне?

— Даже тебе. Это преждевременно. Тем более по телефону.

— Ну ты нахал!

— Я всего лишь постепенно влезаю в шкуру частного сыщика. Поэтому не знаю, как вести себя с клиентом — что нужно донести до его сведения, а что оставить в загашнике. Уж извини. Но я научусь.

Только совсем недалекий человек не смог бы уловить в голосе Никиты нотки иронии.

— Паразит ты, Нико! Каким был, таким и остался! — И Полина в сердцах бросила трубку.

«Узнаю Принцессу… — подумал Никита не без некоторого самодовольства, все-таки он уел эту предательницу, хоть так. — Она всегда была как сухой порох. Хватало одной искры, чтобы все вокруг горело и рушилось. Интересно, как у нее хватило терпения так долго прожить с Олегом? Уж он-то точно был по характеру не подарок. Деньги… Большие деньги… Скорее всего, они сыграли главную роль. И Принцесса купилась, как самая дешевая… Стоп, стоп! Не суди сам и не судим будешь. Что было, то прошло, и хватит злобиться. Поезд давно ушел… вместе с перроном. Принцессу посадили на крючок, правда золотой, но и это для ее свободолюбивой натуры было невыносимо. И в конечном итоге Полина сорвалась с крючка. Сорвалась ли? Не попала ли она из огня да в полымя?»

Никита закурил, но тут же с отвращением потушил сигарету — табачный дым показался ему более горьким, чем полынь, — и сказал:

— А не пошли бы они все!..

Кто и куда, он не уточнил.

Глава 8. ЛЮБЯЩИЙ СЫН

Проснувшись, он первым делом почему-то подумал о Кривицком. Мысль была тусклая, неоформившаяся, под влиянием зрительного фантома, который нарисовался перед его мысленным взором. Так бывает спросонку у многих: вместо положительных мыслей и эмоций в предвкушении нового трудового дня в голову лезет разная чертовщина — что называется, ни к селу ни к городу.

«С чего бы это?» — недоумевал Никита, переступая под душем. Душ был для Никиты чем-то вроде святилища для язычника. В его суровой армейской жизни нечасто выпадала возможность наслаждаться водными процедурами, поэтому по приезде в родные края он сразу же отремонтировал ванную и приобрел гидромассажную душевую кабину. Конечно, эта покупка пробила солидную брешь в его бюджете, но что такое деньги по сравнению с тем наслаждением, которое испытывал Никита, становясь под упругие струйки, приятно щекочущие тело. Он принимал душ и утром и вечером, а иногда и среди дня.

Никита уже доедал яичницу — стандартное блюдо холостяков, — когда в дверь позвонили. Он бросил взгляд на часы — половина десятого — и озадаченно подумал: «Кто бы это мог быть… в такую рань?» Это была его еще одна пенсионная привилегия — просыпаться не по команде «Подъем!», а когда хорошо выспишься. И он пользовался ею без стеснения: а что еще делать человеку без определенных занятий? Поэтому в понятии Никиты десятый час был ранним утром.

Он быстро накинул на плечи темно-зеленый парчовый халат с золотыми кистями на поясе, подошел к входной двери и хотел было открыть — потянулся к замку, — но тут же отдернул руку, словно обжегся, и встал за простенком; похоже, такие шараханья уже начали входить в привычку. Можно, конечно, и погеройствовать, но, не ровен час, шандарахнут в дверь из какой-нибудь крупнокалиберной «дуры», которая сделает в животе дырку размером с кулак, — и привет, суши весла, подумал Никита. Увы, у него теперь опасная работенка, как ни крути. «Зачем я ввязался в это дело?!» Задав себе в очередной раз этот риторический вопрос, Никита спросил:

— Кто там?

— Свои. Открывай, — раздался в ответ голос Кривицкого.

Вот и не верь после этого в передачу мыслей на расстоянии… Никита коротко вздохнул и повернул ключ в замке.

— Ух ты! — Кривицкий оглядел Никиту с ног до головы. — Где такой халатик оторвал?

— Далеко отсюда.

— Шикарная вещь…

Халат и впрямь впечатлял — и материалом, и расцветкой, и пошивом. Он был для Никиты памятной вещью. Это первая в его жизни взятка, которую не он дал, а ему. В одном из рейдов по горам его группа наткнулась на боевиков, и ночью, по-тихому, отправила всех к аллаху. Всех, кроме одного. Это был пацан, совсем мальчишка. Как потом оказалось, его увел в горы родной дядька. Никита уже замахнулся ножом, но тут небо очистилось, появилась луна, он увидел перед собой совсем юное лицо, и рука опустилась помимо его воли.

Пацана — ему не было и пятнадцати — отвели в комендатуру, где его потом отпустили на поруки, так как он еще не успел замарать себя кровью. А спустя по л месяца на КПП пришел старик и попросил встречи с Никитой. Каким-то непостижимым образом он узнал, кто спас его внука, и теперь пришел отблагодарить. Старик пытался всучить Никите старинный и очень дорогой кинжал, но тот отказался принять столь уникальный дар; он уже знал, какую огромную ценность для горцев имеет фамильное оружие. Тогда старик, едва сдерживая радость, и предложил ему новехонький халат, который, как он утверждал, носят только шейхи. Теперь отказаться Никита не имел права — это нанесло бы старику большую обиду.

Халат провалялся в каптерке четыре года; Никита уже думал, что его погрызли мыши. Но когда пришла пора расставаться с армией и он получил свой рюкзак, оказалось, что халат даже плесень не тронула, в отличие от других вещей. Похоже, старик не соврал, когда сказал, что халат заговоренный.

— Кофием угостишь? — спросил Кривицкий.

— А по пять капель?..

— Пардон — я на службе. Через два часа мне нужно к начальству на ковер. Так что сам понимаешь.

— Понимаю…

Никита быстро сварил кофе, при этом усиленно изображая радость от нежданного визита старого товарища, хотя на душе у него скребли котики. А Кривицкий пил кофе да все кидал на Никиту многозначительные взгляды, — мол, все мне о тебе известно, дружочек, так что, когда начну задавать вопросы, колись сразу. Но Никита продолжал прикидываться радушным хозяином, наивно хлопая ресницами, и даже не думал спрашивать Кривицкого, какого лешего он приперся с утра пораньше.