Читать книгу "Сексус - Генри Миллер"

– Возьмем теперь Максфилда Пэрриша[36], – продолжал Макгрегор, – я думаю, многого он не стоит, но он предлагает им то, чего они хотят. А парень вроде Гогена должен был биться за кусок хлеба – и, даже когда он умирал, ему плевали в лицо. Это нечестная игра – искусство. И еще я думаю вот что: вы занимаетесь искусством, потому что любите его, и у вас есть талант. Теперь посмотрим на того паразита, который сидит рядом с вами, да-да, на тебя! – воскликнул он. Я видел в зеркальце его ухмылку. – Он считает, что мы обязаны его поддерживать, нянчиться с ним, пока он создает свой шедевр. Ему и в голову не приходит подыскать какую-нибудь подходящую работу. О нет, ему неохота пачкать свои чистенькие ручки! Он ведь художник. Может быть, насколько я понимаю, он и вправду художник. Но пусть он это докажет сначала, разве не так? Кто-нибудь помогал мне из-за того, что я вообразил себя юристом? Очень хорошо мечтать – все мы это любим, – но кто-то должен платить за это.

Мы как раз проезжали мимо утиной фермы.

– Теперь о том, чего мне хочется, – сказал Макгрегор. – Мне хочется поселиться здесь и разводить уток. Почему ж я этого не делаю? Потому что я понимаю, что не имею никакого представления об утках. Мало мечтать об утках – надо уметь их разводить! Теперь представим, что Генри придет в голову заняться утками, он начнет с того, что придет сюда и предастся грезам об утках. И конечно, попросит у меня денег. У него хватает ума, чтобы понять, что для разведения уток их надо сначала купить. Ну а когда он чего-нибудь хочет, теперь, скажем, утку, он попросту заявляет: «Дай-ка мне денег, мне надо купить уток». Вот что я называю пустопорожним занятием. Все эти размышления – где бы мне достать денег? Где? В лесу, что ли, их собирать? Когда я говорю ему, что надо выбираться из этого состояния и действовать, а не размышлять, он злится. Он думает, что я его враг. Так это? Или я на тебя клевещу? – И он опять послал мне в зеркало свою металлическую улыбку.

– Все о'кей, – сказал я, – не принимай так близко к сердцу.

– Принимать к сердцу? Вы слышали? Боже праведный, если ты думаешь, что я ночей не сплю, беспокоясь о тебе, ты страшно ошибаешься. Я просто пытаюсь поставить тебя на ноги. Пытаюсь хоть чуточку здравого смысла вбить в твою башку. Конечно, я знаю, что ты и не думаешь разводить уток, но тебе ведь, согласись, иногда приходят в голову совсем дикие идеи. Бог ты мой, ты не забыл, надеюсь, как пробовал всучить мне Еврейскую энциклопедию? Представляете, он хотел подписать меня на полный комплект, чтобы получить свои комиссионные, а потом я мог бы вернуть все – что-то в этом роде. И должен был наврать им с три короба – он экспромтом сочинил бы какую-то невероятную историю. Вот какой он деловой гений! Но я юрист! Можете ли вы представить, чтобы я согласился втянуть себя в такое дутое предприятие? Нет, ей-богу, я бы отнесся с большим пониманием к нему, если б он сказал мне, что собирается разводить уток. Но подсовывать своему лучшему другу Еврейскую энциклопедию – это просто непристойное надувательство. Но есть и другая сторона дела: он считает, что закон – это вообще чушь. «Не верю я в это», – говорит он, как будто для закона имеет значение, верит в него Генри Миллер или не верит. Однако как только у него возникают трудности, он со всех ног несется ко мне. «Сделай что-нибудь, – говорит, – ты же в этом разбираешься». Он может обходиться без законов, так он думает, но будь я проклят, если у него не возникают все время проблемы. Ну и конечно, то, что я трачу на него и силы, и время, ему и в голову никогда не приходит. Я обязан это делать по дружбе, и все тут. Понимаете, о чем я говорю?

Никто ему не ответил.

В молчании мы продолжали путь. Миновали еще одну утиную ферму. Я спросил себя, а такое ли уж безумие купить уток и поселиться на Лонг-Айленде? Где-то здесь родился Уолт Уитмен. И, перестав думать об утках, я захотел найти место, где он родился.

– А что, если мы взглянем на дом, где родился Уитмен? – подумал я вслух.

– Что? – всполошился Макгрегор.

– Уолт Уитмен! – крикнул я. – Он родился где-то на Лонг-Айленде. Поехали туда.

– А ты знаешь, где это? – прокричал в ответ Макгрегор.

– Нет, но мы спросим у кого-нибудь.

– Да ну его тогда к черту. Я думал, ты знаешь. А здешний народ понятия не имеет, кто такой Уолт Уитмен. Я и сам знаю о нем только с твоих слов. Он был малость тронутый, да? Ты мне, кажется, говорил, что он был влюблен в кучера омнибуса? Или он был любовником какого-то негра?[37]Я больше ничего о нем не могу вспомнить.

– Вероятно, он был и с тем, и с другим, – сказал Ульрик, откупоривая бутылку.

Мы уже ехали по городской улице.

– Бог ты мой, да, кажется, я знаю это место, – сказал Макгрегор.

– Куда ж это нас занесло?

Мы притормозили у обочины и окликнули прохожего: «Как называется город?» Прохожий ответил.

– Ничего себе! – сказал Макгрегор. – То-то я смотрю: знакомая свалка. Господи Иисусе, какой великолепный триппер поймал я здесь однажды! Интересно, смогу я найти дом? Мы могли бы подъехать туда – может быть, та прелестная сучка сидит себе на веранде да кофе пьет. Девочка – пальчики оближешь, с виду сущий ангел, а как умела трахаться! Одна из тех ошалелых сучек, которым всегда охота, знаете, у них это так и бросается в глаза, просто в лицо бьет. Я приехал сюда в жуткий проливной дождь. Все оказалось просто великолепно. Муж в отъезде, а у нее свербит под хвостом. Я сейчас стараюсь вспомнить, на чем же я ее подцепил. Знаю, что у меня ушла чертова уйма времени, чтобы уговорить ее пригласить меня к себе. Ну, как бы то ни было, я изумительно провел время – мне никогда раньше не доводилось двое суток не вылезать из постели. Не было даже времени встать и подмыться – вот в чем вся беда. Клянусь, если б вы видели рядом с собой на подушке ее лицо, вы подумали бы, что лежите с Девой Марией. Она кончала по девять раз подряд. А потом говорила: «Давай опять… еще разок. Я испорченная». Забавно? Я и не подумал, что она понимала под этим словом. Но вот через пару дней он у меня начал зудеть, а потом покраснел и распух. Я никак не мог подумать, что поймал на конец. Я решил, что меня укусила блоха. А затем потек гной. Вот это да: от блошиного укуса гноя не бывает. Иду к нашему семейному доктору. «Красота, – говорит он, – где это ты подхватил?» Я рассказываю, а он мне: «Надо сделать анализ крови; это, возможно, и сифилис».

– Ну может быть, хватит, – простонала Тесс, – ты что, не можешь говорить о чем-нибудь приятном?

– Ладно, – ответил Макгрегор, – но ты же не станешь возражать, что с тех пор, как я с тобой, я чист как стеклышко.

– Ты бы все-таки следил получше за своим здоровьем, – проворчала она.