Читать книгу "Банды Чикаго - Герберт Осбери"

Человек приходит к нему в отель с документом.

– Мы собираем деньги, Майк, – говорит он, – не могли бы вы дать два доллара?

– Зачем? – спрашивает Макдональд.

– На похороны полицейского.

– С удовольствием, – говорит Майк. – Вот вам десять долларов, и похороните пятерых.

2

Удача сопутствовала Макдональду после пожара 1871 года. В начале года он открыл игорный дом на Стейт-стрит совместно с Ником Гири, знаменитым вором, убитым в конце концов полицией в Филадельфии; спустя несколько месяцев Майк проявил интерес к салуну и игорному дому Джона Даулинга в Вест-Сайде – не прошло и года, как он уже получил с них в качестве прибыли 100 тысяч долларов. Наполнив карманы деньгами и обеспечив себе постоянно растущий капитал, Макдональд заинтересовался политикой. Вскоре он стал лидером владельцев салунов и других «либералов», которые боролись против Закона о воскресном закрытии, и помог в организации «Народной партии», вкладывая большую сумму денег в фонд кампании. Осенью 1873 года ему удалось преподнести должность мэра своему другу Харвею Д. Колвину, который был известен в кругу игроков как большой мот. В частной жизни Колвин был генеральным агентом компании «Юнайтед стейтс экспресс».

Предшественник Колвина, Джозеф Меилл, попытался пресечь азартные игры и закрыл несколько игорных домов, выдворив шулеров из города. Но с помощью Колвина в муниципалитете и Майка Макдональда с его властью над политиками мошенники вернулись, и Чикаго снова стал раем для жуликов. «Из всех свободных городов Соединенных Штатов, – писал один игрок того времени, – только Чикаго на тот момент был клоакой. Мэр проявлял абсолютное безразличие к воплощению законов в жизнь, и его личный пример не внушал рядовому гражданину уважения к власти. Игорные дома открыли свои двери на главных улицах, их владельцы вели бесчестный бизнес практически открыто, как будто они занимались законным делом».

В 1870-х годах, за исключением трех лет, когда мэром был Монро Хиз, в городе насчитывалось по меньшей мере тридцать первоклассных игорных домов, которые были открыты на улицах Кларк, Дирборн, Стейт и Рэндольф в деловом районе и на улицах Холстед и Мэдисон в Вест-Сайде. До пожара этими заведениями управляли братья Хэнкинс, Джонни Даулинг, Джордж Хольт, Теодор Кэмерон и Старина Мен Дун. В начале 1880-х годов количество домов такого сорта увеличилось с появлением знаменитых кабаков, принадлежащих Гарри Романи, Джонни Вэлпоулу, Эдду Вагнеру, Кету Ганну. Самыми известными игорными домами владели Пат Шейди, который считался лучшим игроком в покер своего времени; Билли Фаган, в чьем «Доме Давида» была комната, надпись на которой гласила «Предназначается для молитв и проповедей»; Гарри Варнелл, который держал двери своего заведения открытыми двадцать четыре часа в сутки и у которого работало пятнадцать крупье, двадцать пять человек, сдающих карты для игры в фараон, и от сорока до пятидесяти подставных. Вдобавок к игорному бизнесу Гарри Варнелл и братья Хэнкинс объединились с Майком Макдональдом в 1885 году в букмекерский синдикат, который контролировал скачки в Чикаго и Индиане. За сезон они получали восемьсот тысяч долларов.

3

Сразу же после избрания Харвея Колвина Майк Макдональд начал сотрудничество с Гарри Лоуренсом и Моррисом Мартином, которые управляли игорным бизнесом на Стейт-стрит, и это трио открыло кабак, который они назвали «Лавкой». Он располагался в четырехэтажном кирпичном здании, позже ставшем клубом «Гамильтон», на северо-западном углу улиц Кларк и Монро. Макдональд и компания заняли весь дом, кроме маленького магазинчика на углу. Салун располагался на первом этаже, самый большой игровой зал в Чикаго – на втором, а на третьем и четвертом – пансион. По словам Ричарда Генри Младшего, «на втором этаже процветали все карточные игры в мире. Самые искусные подтасовщики, которые когда-либо сдавали карты или подкладывали крапленую, сидели там за столами». Пока оборудовали игорный дом, Гарри Лоуренс переживал за грандиозные планы Макдональда и постоянно выражал беспокойство по поводу большого количества рулеток и столов для игры в фараон, которые устанавливали в игорном зале.

– Слишком много, Майк. У нас никогда не будет столько игроков, – протестовал он.

Именно тогда Макдональд придумал один из самых ярких афоризмов.

– Не переживай. Простаки рождаются каждую минуту, – сказал он.

Три равноправных партнера открыли «Лавку» в конце 1873 года, но Лоуренс и Мартин вышли из дела спустя несколько лет, и Макдональд остался единственным владельцем. Двадцать лет «Лавка» был игорным центром Чикаго. Это было место встреч крупных городских чиновников, политиков и боссов криминального мира. В то время, особенно когда Колвин находился в администрации, а Картер Харрисон – четыре срока подряд – на посту мэра, это место практически подменяло собой городскую управу. Из своего офиса на втором этаже Майк Макдональд управлял городом. Здесь он проводил встречи с официальными лицами, собирал и раздавал дань, которую ему платили другие игроки, шайки мошенников (шулеров) и карточные жулики (банко)[18]. Дважды в год, к удовольствию газет и политиков-реформаторов, Макдональд позволял совершать там облавы. В сопровождении репортеров полиция врывалась в «Лавку», разбивала вдребезги несколько старых рулеток и столов, которые были специально поставлены для этой цели, и арестовывала нескольких работников, сдающих карты, и крупье, на которых налагались небольшие штрафы.

Если же случайно какой-нибудь офицер полиции, повинуясь долгу, совершал облаву на «Лавку» без уведомления Макдональда и не получив его разрешения, он подвергался наказанию, и хорошо, если его не увольняли. Одним из тех, кто прочувствовал на себе недовольство Макдональда, был Саймон О'Доннелл, честный и умный офицер и, вероятно, самый известный полицейский в Чикаго. Он был назначен суперинтендентом полиции в то время, когда Картер Харрисон был избран мэром первый раз в 1879 году. О'Доннелл получил много жалоб на надувательство и мошенничество в «Лавке» и осенью 1880 года совершил незапланированный рейд в это заведение. Уволить его сразу не позволила его популярность; но его незамедлительно понизили в звании до капитана, и долгое время он получал самые запущенные дела в отделе. Вместо него суперинтендентом полиции мэр Харрисон назначил Уильяма Макгаригла, который был человеком Макдональда до мозга костей. В 1886 году с помощью Макгаригла Макдональд заключил сделку с департаментом городского управления и с палатой комиссаров округа. Он дал им взятку, чтобы Американская компания по защите камня и кирпича, которая принадлежала Макдональду, получила заказ на покраску Дома правосудия секретной защитной жидкостью, изобретенной Гарри С. Холландом, одним из людей Макдональда. Работа была завершена в декабре 1886 года, и Майк выставил счет на 128 250 долларов. Не имея денег в своем бюджете, департамент округа дал Макдональду чек, по которому он получил 60 тысяч долларов. Но когда журналисты вскрыли факт подкупа и объявили общественности, что защитная жидкость представляла собой не что иное, как мел с водой, депортамент отказался от дальнейших выплат. Несколько взяточников оказались за решеткой, Макгаригл был осужден, но бежал в Канаду. После этого его не видели в Чикаго более двадцати двух лет. А Макдональду даже не было предъявлено обвинения.