Читать книгу "Банды Чикаго - Герберт Осбери"

Реакция на попытку комиссии «пролить свет общественного мнения» на знаменитых гангстеров была грандиозна. Выражение «враги народа» приобрело немыслимую популярность; его мусолили в передовицах всех газет Соединенных Штатов, его взяли на вооружение журналисты, с экранов и печатных станков повалились фильмы и книги, в названиях которых содержались эти два простых слова, и вскоре это выражение стало одним из самых популярных в стране. Наверное, ни одна конкретная акция, направленная против преступности, не получала такой широкой общественной реакции. И реакция эта была гангстерам отнюдь не на руку. Как гласил отчет комиссии, «это подтолкнуло всю страну к прямому действию, и бандиты почувствовали на себе всю силу воспрянувшего народа». Даже полицейские чиновники Чикаго на самом деле взялись за работу! К 1934 году Комиссия по преступлениям смогла объявить о том, что начиная с 1930 года было осуждено пятнадцать из перечисленных ею «врагов народа», девять были мертвы, один ожидал депортации, и еще восемь дел ожидали рассмотрения в суде. Остальные же «находились в бегах ввиду выдвинутых против них объявлений».

15

Аль Капоне и начальник его охраны Фрэнки Рио отправились в Филадельфию после заключения в 1929 году в Антлантик-Сити мира с другими гангстерами и вечером 16 мая были арестованы полицией Филадельфии за скрытое ношение оружия. Не прошло и семнадцати часов, как они были доставлены в суд, признаны виновными и приговорены к году тюремного заключения в тюрьме округа Холмсбург. Позже их перевели в Восточную исправительную колонию. Что понадобилось Капоне в Филадельфии именно в это время, так и осталось загадкой. По одной версии, он приехал туда на переговоры с Макси Бу-Бу Гоффом, правителем преступного мира Филадельфии. По другой – искал убежища подальше от Чикаго и сам спровоцировал свой арест, чтобы избежать нападения со стороны воинственно настроенных гангстеров, презревших мирную конференцию в Атлантик-Сити. В ночь своего ареста Капоне заявил директору общественного спокойствия по Филадельфии майору Лемюэлю Шофилду, что вот уже два года как пытается завязать. «Но, один раз ввязавшись в рэкет, остаешься в нем навсегда. У меня уже много лет не было спокойно на душе, и не знаю, будет ли когда-нибудь. Даже на мирных переговорах я все время жду, что свет перед моими глазами вдруг померкнет. А у меня во Флориде, в Палм-Бич, жена и одиннадцатилетний сын, которых я боготворю. Если бы мне просто попасть туда и все забыть, я был бы счастлив. Я хочу мира, хочу просто жить и давать жить другим. Я устал от войн и перестрелок», – устало сказал гангстер.

Однако и из тюрьмы Капоне продолжал управлять своим бизнесом. Его посадили в одиночную камеру, где был междугородный телефон, а в кабинете надзирателя он проводил совещания с адвокатами, Фрэнком Нитти, Джеком Касиком и своим братом Ральфом, который стал часто наведываться в Филадельфию. Капоне освободили 17 марта 1930 года, скостив ему два месяца за хорошее поведение. Выйдя на свободу, он с удивлением обнаружил, что числится врагом народа номер один. Капитан Джон Стидж поставил напротив дома Капоне на Прерия-авеню наряд из двадцати пяти человек с приказом арестовать гангстера, как только тот объявится. Но Капоне проскользнул в город незамеченным и направился сразу в «Готорн», где провел четыре дня, разбирая почту и вникая в дела. Затем, в сопровождении адвоката, он появился у капитана Стиджа, прокурора штата и округа, и выяснил, что ордера на его арест никто не выписывал и никаких обвинений против него не выдвинуто. Арестовать его никто не мог, но и никто не мог заставить капитана Стиджа убрать своих людей от дома гангстера. Поэтому к Капоне были приставлены два полицейских, которые следовали за ним по пятам день и ночь.

Великого гангстера такое внимание явно раздражало. Он бы запросто мог убить обоих полицейских, но понятно, что в условиях разбушевавшегося общественного мнения такой поступок привел бы его прямиком на виселицу. Проведя несколько месяцев в Чикаго, Капоне отправился в путешествие по стране, очевидно, в поисках места, где он мог бы, завязав с преступным бизнесом, осесть в качестве частного лица. Но его нигде не хотели принимать. Когда он приехал в Лос-Анджелес, полиция велела ему убраться в течение двадцати четырех часов. В Черных Холмах Южной Дакоты сам губернатор штата пригрозил ему вышвырнуть его, если это потребуется, силами национальной гвардии. На Багамы и в Гавану его просто не пустили. Наконец он отправился во Флориду, и там губернатор штата тоже приказал шестидесяти семи шерифам Флориды арестовать гангстера и препроводить к границе. Тут Капоне взбунтовался, его адвокаты добились судебного решения, которое запрещало полиции штата чинить ему препятствия, и он в конце концов добрался до своего поместья в Майами.

В конце лета 1931 года Капоне вернулся в Чикаго, а 6 октября его арестовали федеральные агенты, расследовавшие источники его доходов. Ему было предъявлено обвинение, и 17 октября 1931 года федеральный суд признал его виновным по пяти пунктам, три из которых касались неуплаты налогов в 1925 – 1928 годах с дохода в шестьсот семьдесят тысяч долларов, а два – за невозврат налогов в 1928-м и 1929 годах. По приговору суда его препроводили на восемь лет в тюрьму Алкатрас в бухте Сан-Франциско. Некоторые из наиболее преданных его подручных, в том числе Джек Касик и его брат Ральф, уже отправились отбывать срок по схожим обвинениям.

С отъездом гангстера в Алкатрас Чикаго навсегда избавился от самого Капоне, но не от системы, которую создал Капоне. Еще долго город не мог избавиться от следа, оставленного его тонкой итальянской рукой.

Но что любопытно, за то десятилетие, что Чикаго был переполнен гангстерами и по всему миру служил именем нарицательным для обозначения самого преступного и коррумпированного города на свете, его население увеличилось примерно на семьсот тысяч человек.