Читать книгу "Позор семьи - Татьяна Королева"

— Все, Дольников — покойник! Я его супермаркет взорву! Сровняю с землей!

— Шеремет, уймись! Вообще торчать на кухне — не пацанское дело. — Лида крепкой, спортивной рукой взяла папку за плечо и развернула к двери: — Пойди принеси аптечку из машины! Нике надо выпить таблетку…

Отец, к моему удивлению, послушался и вышел.

Можно подумать, ему нравится, когда стальная леди его отчитывает.

Наверное, когда становишься большим боссом, гораздо приятнее слушать чужой крик, чем орать самому?

Лида вытерла излишки влаги на моих щеках полотенцем и еще раз спросила:

— Ника, ты же гуляешь с Трюфановым, с Пашей, — ты точно не беременна?

— Я с ним не гуляю — я его один раз видела, я про него вообще ничего не знаю!

Она на минуту задумалась и сообщила мне про Трифона все, как в уголовном деле:

— У Трюфанова был игорный бизнес, прочая нелегальщина, он вообще рано начал. Даже незаконную торговлю подакцизными товарами ему инкриминировали. Потом он откупил пару-тройку казино, пару автосалонов, сервисный центр, сеть заправок, страховую компанию, ерундовые доли в разных предприятиях. Парень он неглупый и хваткий, денег у него полно, но толково их вложить — элементарных знаний не хватает!

— А какой он… как… — я на секунду замялась по причине пуританского воспитания и вздрогнувшим голосом довела свою мысль до конца: — Как… мужчина?

Лида презрительно улыбнулась:

— На рецидивиста не вытянул — одни понты! А так — парень он добрый…

А был бы злой — Лорку убил бы?

Незаданный вопрос погребла горсть таблеток и стакан воды.

Ужин прошел без меня.

Суббота — отсыпной день. 09:15

Я мечтала выспаться еще с прошлых выходных — но саднящая мысль пробудила меня и столкнула с кровати. Я не проверяла е-мелю больше суток! И не писала Вику — он уже изводится! О ужас — я щелкнула мышкой, но писем от Вика не было. Зато обнаружилось письмо с корпоративного адреса сигаретчиков, с объемистым вложением и краткой сопроводительной записочкой от Егора.

Егор писал, что потенциальная вакансия департамента адвертайзинга будет открыта в моем родном городе, и больше того — он готов встретиться с соискателем (это, значит, со мною!) лично, если департамент рекрутмента одобрит анкету. Ее надо заполнить и переслать ведущему менеджеру по HR[8]. Я заполнила анкету милыми сердцу каждого хе-ра — а как еще назвать человека, трудящегося в Хэ-Ар-департаменте? — ответами, увенчала фамилией и именем собственного сочинения — «Таня Королева», уткнула стрелочку курсора в прямоугольник «Доставить почту».

Кадровики большей частью — гуманитарии, поэтому с ними можно обходиться как с нормальными людьми — без особой электронной конспирации. И преисполнившись гордости за отлично выполненную работу, высунулась из комнаты. В доме было непривычно тихо, наверное, отец еще спит, значит, никаких высоких гостей к завтраку не ожидается, я смогу расслабиться и пополнять тело белком, а мозг — глюкозой, выдвинувшись на кухню прямо в пижаме.

Но как только я спустилась вниз, пришлось мысленно обругать себя за непомерный эгоизм. Если бы я не закопалась вчера во внутренний мир так глубоко, то могла бы догадаться, что в столь поздний час папка проявит джентльменство и оставит Лиду…э-ээ… погостить на всю ночь…

Сейчас спортивная гостья, размеренно дыша, отжималась от ковра в гостиной.

Но, обнаружив меня, сбавила темп, остановилась и приветственно кивнула:

— Ника, как вы живете совсем без тренажеров? Еле нашла скакалку; ты бы тоже фитнесом позанималась, ты такая бледненькая!

Я потерла щеки в надежде, что кровь прильет к лицу и избавит меня от фитнеса:

— Я просто устала — нас проверяют подакцизники… замордовали…

Лида поднялась, отряхнула колени и иронично вздернула уголок рта:

— Подакциз проверяет Чигарского — это смешно!

— Скорее грустно… я думаю, им за это заплатили…

Стальная женщина на секунду задумалась, сдвинула брови так, что между ними появилась легкая морщинка:

— Знаешь, Ника, люди будут тратить деньги на заказную проверку, только если они собираются прибрать к рукам вашу высокорентабельную, но безобразно организованную богадельню! Я повторяла Чигарскому каждый день: Игорь, наведи порядок, у тебя с правами собственности, и с учетом, и с землей, куда ни ткни — полный бардак!

Я опечалилась:

— Кто может такое сделать?

— Кто угодно! Но, с большой долей вероятности, если вас проверяет подакциз, за этим стоят люди, которые хорошо знакомы именно с отделом подакцизных товаров, потому что сами работают в их сфере. Например, те, кто ввозит подакцизный импорт, занимается алкоголем…

— Или сигаретами? — У меня в голове тихо зашуршали невидимые шестерни, пытаясь совместить разрозненные и непохожие кусочки информации.

— Вполне вероятно, — согласилась Лида.

Она сделала серию глубоких вдохов, резко переломилась в талии, коснулась лбом коленей, выпрямилась, подняла руки над головой, высоко вскинула ногу для очередного спортивно-акробатического па, задела носком большую фотографию на стене, прервала тренировку и аккуратно поправила рамочку:

— Родня ваша или знакомый папин?

— Курт Кобейн — лидер группы «Нирвана». Редкий портрет, он тут на себя не похож, поэтому вы его не узнали сразу…

Лида оглядела изображение с профессиональным пристрастием:

— Типичный наркоман!

— Он гениальный музыкант, какие раз в сто лет появляются, а все остальное не имеет значения! — Родитель появился внезапно, как герой старого доброго вестерна. Остановился в центре высокой галереи, устроенной над гостиной и сбегавшей вниз двумя вычурными, опасными лесенками, и громогласно вступился за своего кумира.

Лида не стала спорить, дернула плечом, взяла с дивана скакалку и принялась прыгать со скоростью супергероини японского аниме. Отец сделал несколько шагов вниз, присел на слюдяную ступеньку, устроился поудобнее и наблюдал за спортивным праздником, раскуривая сигаретку.

— Прекрати курить в доме! — Лида не сбавила темпа, у нее даже дыхание не сбилось.

— Я не курю — я медитирую, глядя на дым…

— Где ж ты такому научился? — Лида повернула голову в сторону адепта медитации и послала папочке скептическую улыбку.

— В одном бурятском дацане…

Я живо представила

литую статую пузатого медного Будды, с вечной мудрой улыбкой и пустыми глазницами, каменные стены, отсыревшие под расписанной немеркнущими красками штукатуркой, столбы из грубо тесанного камня, тяжелые монотонные звуки ритуальных барабанов и зависшие на протяжной ноте мантры. Из курительниц лениво всплывают тяжелые облака благовонного дыма, вытесняют запах сырости и горелого жира, наполняют зал плотным туманом; в этом субстрате астрального знания медитирует, усевшись в лотос, мой папочка. Его глаза закрыты, пальцы сложены в мудру, тело отрывается от пола и плавно воспаряет все выше и выше, под самый потолок, а он медитирует и даже не замечает, как высоко взлетел…