Читать книгу "Пропащий - Харлан Кобен"

Я взял трубку лишь один раз – когда позвонил Крест. Он сказал, что дети из «Дома Завета» хотят устроить завтра вечер памяти Шейлы. Согласен ли я? Я ответил, что ей бы это понравилось.

Я выглянул в окно: фургон снова объезжал наш квартал. Крест… Охраняет меня. Он так ездил весь вечер, видимо, втайне надеясь, что возникнут проблемы и он сможет на ком-нибудь отыграться. Я вспомнил, как Крест сказал, что прежде мало чем отличался от Призрака. Власть прошлого велика: и Кресту, и Шейле пришлось через многое пройти. Какие силы нужны, чтобы плыть против такого бурного течения!

Телефон снова зазвонил.

Я посмотрел в свой стакан. Вообще-то я не из тех, кто привык топить свои проблемы в алкоголе. Но в тот момент я пожалел, что не имею такого опыта. Вместо того, чтобы притупиться, мои чувства обрели такую остроту, как будто с меня сдирали кожу. Руки и ноги сделались неподъемно тяжелыми. Я будто погружался под воду, затягиваемый неведомой силой.

После третьего звонка включился автоответчик. Я услышал щелчок, затем свой голос, предлагающий оставить сообщение после сигнала. Затем раздался женский голос, смутно знакомый:

– Мистер Клайн?

Я выпрямился в кресле. Женщина в автоответчике всхлипнула.

– Это Эдна Роджерс, мать Шейлы.

Моя рука схватила трубку.

– Это я…

В ответ она только заплакала. Я тоже.

– Я не думала, что это будет так больно, – проговорила она через некоторое время.

Сидя один в своей квартире, бывшей совсем недавно нашей, я раскачивался взад и вперед.

– Я так давно вычеркнула ее из своей жизни, – продолжала миссис Роджерс. – Она уже не была моей дочерью. У меня есть другие дети. Она ушла, ушла навсегда. Я этого не хотела, просто так случилось. Когда полицейский пришел ко мне домой и сказал, что она умерла, я даже не отреагировала. Только кивнула, и все, вы понимаете?

Я не понимал, лишь молча слушал.

– А потом они вызвали меня сюда, в Небраску. Сказали, что у них есть отпечатки пальцев, но кто-то из семьи все равно должен ее опознать. Мы с Нилом сразу помчались в Бойсе, в аэропорт. Нас привезли в этот маленький полицейский участок… По телевизору это всегда делают за стеклом. Вы понимаете, что я имею в виду? Все стоят снаружи, а они привозят тело на каталке, и все это – за стеклом. А здесь… Этот ужасный ком, накрытый простыней. Она была даже не на носилках – просто на столе! И потом этот человек снял простыню, и я увидела ее лицо. Впервые за четырнадцать лет я увидела лицо Шейлы…

Она снова зарыдала. Я терпеливо ждал, держа трубку возле уха.

– Мистер Клайн… – начала она.

– Зовите меня Уилл.

– Уилл, вы любили ее, правда?

– Очень.

– Она была с вами счастлива?

Я подумал о кольце.

– Надеюсь, что да.

– Я собираюсь переночевать в Линкольне, а завтра утром вылетаю в Нью-Йорк.

– Это очень кстати. – Я рассказал о завтрашнем вечере.

– У нас будет потом время поговорить?

– Конечно.

– Я хотела бы кое-что узнать. И сообщить вам некоторые вещи – не очень приятные.

– Я не совсем понимаю…

– Увидимся завтра, Уилл. Тогда и поговорим.

* * *

В эту ночь ко мне пришли.

Во втором часу раздался звонок в дверь. Подумав, что это Крест, я с трудом встал на ноги и побрел открывать. Потом вдруг вспомнил о Призраке и оглянулся. Пистолет лежал на столе. Я в нерешительности остановился.

Еще звонок.

Я решительно потряс головой. Нет! Дело еще не так далеко зашло. Я к этому пока не готов. Подойдя к двери, я заглянул в глазок. Это был не Крест. И не Призрак.

За дверью стоял мой отец.

Я отпер дверь. Мы вглядывались друг в друга, как будто смотрели издалека. Отец запыхался, глаза у него были красные и припухшие. Я стоял неподвижно, внутри меня все сжималось. Он кивнул и протянул руки. Я шагнул к нему в объятия и прижался щекой к грубому старому свитеру, от которого пахло сыростью. Меня снова затрясло от рыданий. Отец стал гладить меня по голове, успокаивая. Ноги мои подкосились, но я не упал: отец держал меня. Держать ему пришлось долго.

Глава 23

Лас-Вегас

Морти Майер разделил десятки и подал знак сдающему. Сначала выпала девятка, потом туз. Девятнадцать и двадцать одно, отлично!

Морти везло – он выиграл восемь раз подряд, двенадцать из последних тринадцати. Выигрыш уже зашкаливал за одиннадцать тысяч. Сегодня был явно его день. Тело наполнилось звенящим ощущением азарта, в кончиках пальцев покалывало от возбуждения. Чудо как хорошо! Нет ничего лучше игры! Игра соблазнительнее любой женщины: она презирает, отвергает тебя, делает несчастным, а потом, когда ты уже готов отступиться, милостиво улыбается и гладит теплой рукой по лицу. И от этого так хорошо, так чертовски хорошо…

У сдающего перебор. Отлично, еще один выигрыш! Женщина с пересушенными волосами, похожими на клок сена, собрала карты и выдала Морти его фишки. Ему продолжало везти. Вот так вот! И что бы ни говорили эти придурки из Общества анонимных игроков, выиграть в казино все-таки можно! Ведь кто-то же должен выигрывать, правда? Даже просто по теории вероятности… Не могут же все проиграть! Значит, кое-кто обязательно возвращается домой с денежками, и никак иначе. А то, что никто не выигрывает, – это идиотское преувеличение. Именно из-за таких россказней у членов Общества анонимных игроков и нет никакого авторитета. Кто станет обращаться к ним за помощью, если они с самого начала врут?

Морти играл в Лас-Вегасе. В настоящем Лас-Вегасе, в самом городе, вдали от туристского рая с его шумом и музыкой, фальшивыми статуей Свободы и Эйфелевой башней, каруселями, кинотеатрами и фонтанами. Это было сердце Лас-Вегаса – здесь усталые, покрытые пылью мужчины, которые только что вылезли из грузовиков и едва ли могли похвастаться одним полным комплектом зубов на троих, проигрывали свои скудные заработки. У них были слезящиеся глаза и истощенные морщинистые лица, на которых солнце навечно выжгло печать тяжелой судьбы. Отпахав смену за рулем, такой человек приходил сюда, потому что не хотел возвращаться домой, в жалкую квартирку или трейлер со сломанным телевизором, орущими детьми и безобразно расплывшейся женой. С той, что когда-то целовала его в этом самом грузовике, а теперь смотрела с неприкрытым отвращением. Он приходил в призрачной надежде, что случится чудо и он сможет изменить свою жизнь. Но надежда никогда не длилась достаточно долго. Сейчас Морти не чувствовал, что она была даже с самого начала. В глубине души игроки знали, что им ничто не светит, что каждому свое. И они обречены на жизнь, полную разочарований, на то, чтобы вечно наблюдать за чужой удачей, прижавшись лицом к стеклу.