Читать книгу "Белкина в колесе - Аврора Добрых"

десять минут начнется.

— Знаю, мама, знаю. Беда у нас. Люду увезли на скорой.

— Когда??

— Только что.

— А что сказали?

— Да толком ничего, вы же их знаете… Сказали, что какое-то острое состояние, подозрение на аппендицит, и что повезут в пятую больницу на операцию. А, ну и еще, что звонить в регистратуру завтра с утра. Ночью, дескать, все равно никто ничего не скажет. Олег с Аринкой ревут, я сам уже места себе не нахожу…

Тамара Яковлевна хоть и была ошарашена, но вида не подала. Она прекрасно знала, что ради дочери нужно держать себя в руках. Еще не хватало напугать мужика до того, что он не выдержит и ударится в запой, как его отец. Причем запой — это еще цветочки. Наученная горьким опытом, женщина прекрасно знала, что мужчины не переносят, когда у жены слабое здоровье. Бегут от таких жен как от чумы. Поэтому, вместо истерики, которую бы на ее месте устроила любая мать, Тамара Яковлевна спокойно произнесла:

— Вов, ты не волнуйся. Киста у Людки, скорее всего. Это не смертельно. Сейчас прооперируют и будет как новенькая. У нас все по женской линии — здоровые как кобылы. Богатырское здоровье. У меня в Людкином возрасте было то же самое. Сделали операцию — и с тех пор ни разу не чихнула даже. Ты меня знаешь.

— Знаю, Тамара Яковлевна, вашему здоровью только позавидовать можно. По-доброму, конечно.

— Вот и Людка вся в меня. Говорю тебе: все будет нормально. Уже завтра побежит вовсю шуршать на кухне.

— Ну завтра-то, наверное, не надо. Не к спеху кухня-то… А что за киста такая? Впервые слышу.

— Киста яичника. Это доброкачественное образование, иногда случается. Не переживай, на женском здоровье никак не отражается. Людка тебе еще выводок целый родит, если захочешь.

— Ну вы меня прям успокоили, — выдыхая дым, произнес Владимир. — Спасибо, мама, как знал, что сразу надо звонить вам!

Судя по тону зятя, он действительно успокоился. Тамара Яковлевна была очень довольна собой, ей удалось главное — убедить, что его жена по-прежнему здорова и крепка. Теперь у него точно не будет повода искать кого-то на стороне. Ведь бабы нынче болезные, никогда не знаешь, какую болячку скрывают. А Людка — как открытая книга. Удалят кисту и все, нет больше поводов для беспокойства.

Поговорив с тещей, Владимир немного успокоил детей и со спокойной душой лег спать. Наутро встал по будильнику и первым делом набрал регистратуру.

— Терентьева? — уточнил женский голос в трубке.

— Да, Терентьева Людмила Анатольевна. Ее должны были прооперировать сегодня ночью.

— Вижу. Умерла она. Соболезную. — Последнее слово женщина по ту сторону аппарата произнесла таким будничным тоном, словно пожелала доброго утра.

— К-как умерла?..

— Не вынесла операцию. Приезжайте сразу в морг, левый вход с торца, первое окно. Там все расскажут.

— Подождите, женщина, в смысле, моя жена умерла?? Вы что такое говорите?? У нее была киста!

— Соболезную, — равнодушно повторила тетка, — документы не забудьте.

Словно почуяв неладное, в комнату заглянули обеспокоенные дети.

— Пап, что с мамой?

Владимир был совершенно дезориентирован. Не думая и не подбирая слов, он произнес:

— Мамы больше нет…

Глава 27

Людмила лежала в абсолютной тишине. Казалось, что она плыла по какой-то туманной и бесшумной реке. Все было молочно-белое, ничего не видно и не слышно — и это было самое замечательное чувство.

«Может быть я умерла? Даже если так, то почему мне так хорошо и уютно? Так тихо… Аж немного звенит в ушах. Вот бы это никогда не кончалось…»

Не успела женщина додумать последнюю мысль, как знакомые голоса тут же вырвали ее из неги спокойствия.

— Людок, ну и напугала же ты нас! Я чуть не поседел!

— Мама, мамочка, мы так испугались! Нам сказали, что ты умерла!

Услышав детей, Люда тут же распахнула глаза. Первым, кто оказался в поле зрения, стал Володя. Перед ней было его румяное, даже слегка раскрасневшееся лицо, с довольно дурацким выражением на нем. Словно он увидел не жену, а нечто удивительное.

— Ну и напугала же ты нас, — повторил муж. — Ох и напугала, Людок!

— Мамочка, моя родная, ты как?? — раздался голос Арины.

— Мамулечка, я бы сам умер, если бы ты умерла! — а это был Олежка.

— Люд, ну ты всех на уши подняла… — проговорила Тамара Яковлевна. — Это ж надо умудриться, дотерпеть до реанимации! Взрослая уже женщина, а все как дитя малое… Переполошила весь дом, зятя моего чуть до инфаркта не довела, пришлось его корвалолом отпаивать. Я тебе сколько раз говорила, что нужно думать не только о себе??

— Вообще-то, — тут же вмешалась Арина, — мама до последнего не шла в больницу как раз потому, что думала обо всех кроме себя.

— Ой, если б ты еще что понимала в пятнадцать лет! И вообще, не учили помалкивать, когда взрослые разговаривают?

— Мне шестнадцать. И я не собираюсь молчать, если эти взрослые несут чушь!

— Что-о-о?? Люда, ты слышишь, как она со мной разговаривает??

— Да я ей сто раз говорил: иди в больницу, иди в больницу… Не пошла же! Ох, Людок… Напугала до чертиков! — талдычил свое Вова.

— Хватит. Орать. Пожалуйста, — едва слышно произнесла Люда.

Все так удивились этому, что разом замолчали.

— Прости, мам, — хором откликнулись дети.

— Ладно, внуки, давайте-ка сходим в магазин, купим вашей непутевой матери фруктов и конфет. А папа пока с ней поговорит. Нам присутствовать ни к чему.

Тамара Яковлевна увела детей, а Вова присел на стул рядом с койкой жены и, глупо улыбаясь, сказал:

— Люд, ну это и смех и грех, ей-богу. Я, значит, звоню с утра в отделение, а мне говорят, мол, померла ваша жена. Я чуть не поседел! Что делать, куда бежать, куда детей деть? Позвонил Тамаре Яковлевне, а она ж на сутках, трубку не брала, я — сестре твоей, та в слезы, ни слова не разобрал. Потом перезвонила теща, и мы сюда все вместе, значит, и рванули. Без Снежки только, ее с работы согласились отпустить только на похороны. Ну мы, в общем, в морг прибегаем, и я говорю, мол, так и так, Терентьева Людмила, не могла она помереть, у нее же киста, а они мне, дескать, ну мы здесь ничего поделать не можем. Померла — значит померла, назад не воротишь. Но я не сдавался, Люд! Я им говорю: Терентьева Людмила Анатольевна. От отца Анатолия и никак иначе. И она, ну, тетка эта в окошке, что-то смотрит в своем компьютере, а потом тыкает где-то и выдает: