Читать книгу "Человек, земля, хлеб - Евгений Фёдорович Куракин"

упругим колосом.

— Убирать будем широкозахватно и на больших скоростях, — сказал Николай Дмитриев на комсомольском собрании.

— Будем, — согласились все.

И началось. Парни переоборудовали жатки для высоких скоростей, спаривали их, настраивали шести- и десятиметровые жатки.

ШКОЛА СОВХОЗА ИМ. ГОРЬКОГО.

— Даешь семь кваркенских миллионов!

Такой лозунг появился на усадьбах отделений, на полевых станах, на бортах автомашин. Комитет комсомола во главе с Николаем Дмитриевым стал оперативным штабом по борьбе за сроки, за качество уборки. Комитет утвердил переходящие вымпелы лучшему молодежному агрегату, организовал посты «Комсомольского прожектора», разослал по отделениям «молнии», «боевые листки», «лучи «КП». Началась, может быть, самая трудная жатва за все десять лет.

На пшеничные массивы совхоза вышли пятьдесят три комсомольско-молодежных агрегата. На каждом отделении был член комитета, который отвечал за организацию труда. На видных местах были вывешены условия соревнования. Все молодые хлеборобы знали, за какие нормы нужно бороться.

И вот закончился первый день жатвы десятого года целины. Учетчик четвертой бригады Василий Замотаев на листке «Комсомольский привет молодому передовику уборки» вывел фамилии лучших. То же сделал Виктор Канаев в третьей бригаде. И в тот же вечер в девятой бригаде было торжество. Традиционное коротенькое собрание механизаторов, теплые слова в адрес победителя. На этот раз их сказал агроном, член комитета комсомола Иван Сидоренков:

— Салют тебе, Толя Головлев! От имени комитета комсомола вручаю тебе вот этот алый вымпел…

В следующие дни в третьей бригаде вырвался вперед Аюпов — ему вымпел. Но и у него отобрали. Потом стал первым семейный агрегат Степана Бабий, потом вышла вперед Люба Навотняя, Василий Гаркин, Алексей Куркин, Михаил Чернев… А тут пошли косить на полный хедер семейные агрегаты. Только в девятой бригаде их было девять. Соревновались и скашивали до ста гектаров супруги Екатерина и Степан Бабий, Ольга и Александр Иванченко, Валентина и Федор Хохловы, Вера и Василий Киселевы, Юрий и Тая Литвиненко…

Рокотали горячо моторы. Размашисто махали крылья мотовил. Шли по пшенице жатки.

Научились целинники водить комбайны и тракторы, любые машины могут водить. И не только в «Кульминском». В каждом хозяйстве были семейные агрегаты. Это одна из примет теперешней целины. Обжились люди.

И вот эти люди, хоть и выдался десятый год очень трудным, одержали еще одну победу. Дали кваркенцы семь миллионов пудов хлеба. Это план. А бой продолжался. Хлеборобы сказали:

— Будет восемь кваркенских миллионов!

Дали. К 46-й годовщине Октября страна получила этот трудный хлеб. Целина дала новых героев. Вот они: Владимир Семизвонкин. Больше тысячи гектаров на его счету. Валя и Виктор Выскребцевы. Муж и жена. Аюпов, Головлев, Карякин, Митихин, Минор, Лелюк, Устихин, Артамонов… Их руки надежно лежали на штурвалах.

А вот имена комсомольских вожаков: Кувшинов, Сорокин, Дмитриев. Они тоже начинали целину, у них ладони пропахли пшеницей. Они мчались на попутных зерновозах из бригады в бригаду помочь своим ребятам. Они добирались на самые дальние поля, чтобы пожать победителям руку, вручить вымпел, нарисовать звездочку на бункере комбайна. Комсорги приезжали как свои парни, потому что они знали, какой трудный наш хлеб. Они знали цену куску целинного оренбургского хлеба.

Шел в закрома восьмой кваркенский миллион. На хлебных трассах появился комсомольский контроль.

— Стой! Упало зернышко!

«Прожектористы» закрывали все щели потерь, объявили поход за сохранность хлеба на токах, дорогах, элеваторах. У них был лозунг:

— Не тронь целинный каравай!

Золотыми усиками света щупали большак грузовики. Родине шел хлеб. И в то же время гудели, не глохли моторы тракторов. Целинники пахали зябь. У них была забота — новый урожай.

Пахали ребята землю, шли дожди. Впитывала земля влагу, радовались первопахари: быть хлебу. И он будет. На целину идет химия, здесь вспыхнут под солнцем зеркала водохранилищ. Удобрения, полив, героический труд людей. Труд людей, по биению сердец которых определяется пульс планеты романтиков. Это они говорят:

— Даешь стопудовый!

И дают, и будут давать. Доказали, что умеют. И знают, что это трудно.

В. Харитонов,

директор совхоза „Беляевский“ Оренбургской области

РОДНАЯ НАША ЗЕМЛЯ

Я хорошо помню то время, когда слово «целина» не сходило с газетных страниц, звучало по радио, было написано метровыми буквами на вагонах, идущих на восток эшелонов. Потом это короткое, и в то же время такое необъятно широкое слово шагнуло на страницы книг, на экраны кинотеатров, зазвенело в песнях.

Для меня же и многих моих друзей, ставших в ту пору новоселами в степных краях, целина — это не только песни и кинофильмы, но и неимоверный труд изо дня в день, это многие бессонные ночи, это холодные палатки, которые шальной степняк продувал, как сито. Но целина — не одни лишь немалые трудности, это и разбуженные, возвращенные к жизни земли, радость первого большого урожая, выросшие в степи отличные поселки, и люди, ставшие настоящими хлеборобами.

Помню, приехали мы на станцию Шильда, собрались из разных краев — я из Ленинграда, директор совхоза Михаил Григорьевич Голованов из Волгоградской области, Иван Хазов и Федор Кузьмин из армии. Татьяна Гацуленко из Краснодара. Были и москвичи, и воронежцы, и оренбуржцы, и орчане. Словом, будто вся страна собралась в те дни на этой тихой степной станции. И мы тогда уже очень гордились тем, что нам выпало счастье работать в совхозе, название которому дали в честь Ленинского комсомола.

Потом пошли санно-тракторные поезда в глубь степей. Путь неближний — больше ста километров. Приехали к столбику. На нем коротко и ясно написано: «Совхоз «Комсомольский». Добро пожаловать!» А куда пожаловать — неизвестно. Веселый, видать, человек писал. У каждого целинника был в жизни такой столбик — с них начиналось покорение новых земель.

Неласково встретили пришельцев новые земли. Мерзли в палатках, умывались такой студеной водой, что руки ломило, питались на ходу. Было очень трудно. Нашлись такие, что забыли красивые слова, сказанные под гром оркестров, бежали. К счастью, таких оказалось немного.

Как только подоспела земля, выехали в поле. Мне повезло — довелось проложить первую борозду на отведенной совхозу никогда еще не паханой земле. Узкие черные полоски уходили вслед за тракторами за горизонт. Потом они стали сливаться в сплошные массивы. Каждый вечер гектар за гектаром дописывали учетчики в сводку об освоении целины.

Совхозу надо было вспахать двадцать пять тысяч гектаров. Но ребята увлеклись и перевыполнили это задание чуть ли не вдвое. Сорок четыре тысячи гектаров подняли новоселы «Комсомольского». И это потому, что так обещали стране, потому, что приехали сюда не за длинным рублем, а по велению сердца.

Когда вызвал меня директор и поручил руководить двенадцатой бригадой, разволновался