Читать книгу "Черная смерть - Мстислав Константинович Коган"

жар. Как и предсказывал командир стражи Малых рифов.

— Сможешь его вытащить?

— Сделаю, что смогу. Но не уверен, что моей квалификации, как лекаря на это хватит. Зараза имеет явно магический след, с которым мне ранее сталкиваться не доводилось. Если дело зайдет слишком далеко, возможно нам придётся его умертвить.

— Погоди, — я смерил его подозрительным взглядом, — Ты сказал магический след. Но ты же не обладаешь даром. Как ты его заметил?

— Для того чтобы замечать некоторые детали «дар» не очень то и нужен, — многозначительно хмыкнул лекарь, скрестив на груди руки, — К тому же не забывай. Я всё-таки ученик чародейки. Я обучен видеть такие вещи. А теперь пожалуй я всё-таки откланяюсь, — он не дав мне вставить ни слова, повернулся и направился к выходу, — Пойдем, Тур. Нас ждёт долгая прогулка по городу. Может удастся попасть в знаменитый на всё королевство Локконский университет. Там наверняка твоей жене смогут…

Хлопнула дверь, приглушив его последние слова.

— Я тоже пожалуй пойду подышу воздухом, — весело ухмыльнулся Роберт, — Когда-то я уже бывал в этих краях. И у меня тут осталось одна знакомая. Прелестная дворяночка, доложу я тебе. Неплохо бы мне было её навестить, пока мы в городе.

— А её муж нас после этого не навестит? — я смерил барда подозрительным взглядом, — А то знаешь, только выяснения отношений с местной знатью нам сейчас и не хватало.

— Ну разве что прискачет к нам прямиком с погоста, — осклабился бард, — Её муж погиб на войне. И теперь осталась она совсем одна одинёшенька. Только скромный бард своим творчеством и своим, без лишней скромности скажу, ОГРОМНЫМ, талантом сможет её утешить.

Я молча махнул рукой. Мол, валяй. Махнул, тихо надеясь, что эта «дворяночка» за последний год не успела обзавестись новым мужем, который потом припрётся к нам выяснять отношения. Роберт улыбнулся, рукой расчесал густые тёмно-каштановые волосы, спадаюшие ему до плеч, хмыкнул о чём-то своём и лёгкой, пружинящей походкой направился к двери.

Ну, похоже что теперь точно совет окончен. Пора выдвигаться в город. Вот только… Неплохо бы перед этим всё-таки взять небольшую паузу. Просто собраться с мыслями. Ничего страшного не случится, если Айлин меня минут пять-семь подождёт.

Я подошёл к стойке. Брегга смерила меня изучающим взглядом. Молча развернулась, скрылась в кухне. Спустя несколько мгновений вернулась обратно, неся в руках ещё одну кружку пенного кваса. Как раз, то, что сейчас нужно. А то от всех этих разговоров в глотке успело пересохнуть.

Несколько минут я просто сидел и тупил, уставившись в одну точку. Пытался угомонить рой разозлённых пчёл, носившийся у меня по черепушке. Слишком много событий на единицу времени. Слишком много новых кусочков паззла, которые всё равно упорно не хотят складываться в целостную картину происходящего. Почему Альрейн решил запрячь нас в это дело? У них что, своих людей не хватает? Или им нужны маги, да вот беда, они отказываются с ними сотрудничать? Если след у чумы магический и зерно тут на складах было отравлено именно с помощью магии, то наверняка за этим стоит какой-нибудь чародей. Или какая-то сила у которой есть этот самый чародей. Волки? Нет, сомневаюсь. На моей памяти они ни разу с орденом не делили тер…. А твою мать. Деммерворт же. Тогда да. У них есть причина для конфликта. И есть чародеи в лице так называемых «Игроков». Что само по себе ещё одна причина для конфликта. Однако интересная картина выходит. С одной стороны идейный враг, с другой классовый. При этом идейный вполне может стать нашим другом, вступив в открытое противостояние с врагом классовым…

Додумать мысль я не успел. От неё меня оторвал резкий окрик, донёсшийся с улицы.

— Ого, — послышался высокий, ломающийся на высоких нотах голос, — Парни, вы посмотрите. Похоже старая карга завела себе новую шлюшку, — его слова заглушил гогот нескольких глоток, — Нука. Цыпа-цыпа-цыпа. Иди сюда, мы сейчас с тобой немного поиграем.

Бля, похоже это те самые дворяне припёрлись. Про которых говорила Брегга. Надо бы пойти, поднять парней да выпереть их отсюда. Или сам справлюсь? Как-никак дар мне теперь можно не особо скрывать. Интересно, до кого они докопались на этот…

— Иди к чёрту! — голос приглушённый чужим ржанием и скрипом ставни на поднявшемся ветру, показался мне смутно знакомым. Подозрительно знакомым. Мысли заворочались быстрее. Перед внутренним взором начали мелькать кадры прошедшего утра. Внезапно они замерли. В голове отчётливо прозвучала фраза: «Так что я пойду накрашусь и подожду тебя на улице.» Су-ука…

Я сорвался с места. Опрокинул кружку с квасом зацепив её локтем. Бросился к выходу.

— Ай. Цапнула меня паскуда! — доносилась с улицы, — Иж девка, сопротивляться вздумала. Мне. Чистокровному дворянину. Ну мы тебя сейчас…

Дверь с грохотом ударилась о стену. В лицо дыхнуло мокрым холодом серого утра. Ноги заскользили по мокрой грязи, покрывавшей двор.

Их было четверо. Двое прижали девушку к стене сарая. Держали за руки. Третий занёс руку, явно намереваясь влепить ей пощёчину. Четвертый стоял чуть в сторонке внимательно наблюдая за происходящим. Они были слишком заняты, чтобы меня заметить. Слишком увлечены попавшейся в силки жертвой. Слишком уверены в своей безнаказанности.

Я прыгнул. Вцепился в занесённую руку. Рванул вниз. На мгновение увидел изумлённое лицо. Узкое, бледное. С тонкой полоской едва проклюнувшихся усов над верхней губой. Серыми, испуганными глазами. Парню было лет шестнадцать самое большее.

Он на мгновение замер. Потом его сапоги заскользили по жидкой грязи. Он не удержал равновесие и с плеском шлёпнулся на землю.

Разворот. Один из державших девушку начинает понимать что к чему. Пытается разжать руки. Прикрыться ими. Не успевает. Быстрый короткий удар прямо в горло. В кадык. Пацан хватает ртом воздух. Падает на колени. Пытается кричать. Из его глотки вырывается лишь сдавленный хрип. Второй успевает разжать руки. Тянется к узорчатой рукояти меча, притороченного к поясу. Шаг вперёд. Из глотки сам собой вырывается глухой, сдавленный рык. Пальцы клещами сжимают его плечи. На мгновение веснушчатое лицо мелькает прямо перед самым носом. Удар. Отвести голову назад. Рывок вперёд. Ещё один удар. И ещё!

Веснушчатое лицо начинает заливать кровь. Шаг назад. Короткий прямой хук в солнечное сплетение. Пацан падает как подкошенный. Разворот. Тот, которого я свалил первым, почти поднялся. Тянет из ножен меч. Рывок вперёд. Короткий точный удар коленом в пах. Оттолкнуть. Отбросить.

— Назад, — прорычал я, рывком вытаскивая из ножен клинок, — Если кто ещё хоть пальцем… без руки останется! Слышите, мать вашу, сучьи дети!

На мгновение над двором повисла тишина, нарушаемая лишь стонами и хрипами побитых юнцов. Юнцов, которые, следовало заметить, были заметно выше меня ростом. И как будто шире в плечах.

Тонкое покрывало тишины прорезали редкие шлепки аплодисментов. Хлопал в ладоши тот хер, который всё это время стоял в сторонке. Хлопал и гаденько ухмылялся, скользя по мне надменным взглядом.

— Браво, — наконец выдал он, — Поистине чудесное представление. У шлюшки появился защитничек. Рыцарь раздвоенного копыта и свиного навоза. Знаешь, ты меня и правда повеселил. Я даже не буду тебя наказывать за то, что ты поднял руку на благородных. Но всему нужно знать меру. Будь так добр, упердывай обратно в хлев из которого ты выполз, свинопас. А вот свою шлюшку оставь нам. Мы с ней ещё не закончили.

Я сплюнул. Немного помолчал, пытаясь остыть. Говорить не хотелось. Хотелось рвать глотки. Рвать глотки тем, кто покусился на «моё». Моего человека. Мою женщину в конце-концов. Но это был не выход. По крайней мере не сейчас.

— Значит так, — я спрятал клинок в ножны. Шагнул вперёд и от души отвесил пенделя пытавшемуся подняться с земли «дворянину». Посмотрел на того, что стоял в сторонке. И продолжил, — Сейчас вы все четверо берёте ноги в руки. И упёрдываете домой сосать мамкину титьку. И тогда, быть может, я сделаю вид, что я вас, четверых пидорасов часоточных, тут не видел. Если нет — спущу шкуру. С каждого.

— А ты дерзкий, — пацан стоявший в стороне ухмыльнулся ещё гаже, — И глупый. Тебе уже указали на твоё место свинопас. Ты не послушал. Начал дерзить. Дерзить благородным. За дерзость принято наказывать. Даже того, кто и грязи