Читать книгу "Аратта. Книга 5. Зимняя жертва - Мария Семенова"

* * *

Солнце рано закатилось за угрюмые тучи, и страну Великой Матери окутала тьма. Холод первых заморозков сковал землю, степь заснула глубоким сном. Однако возле храма Двуликой после заката собрались несметные толпы. Пылали костры, слышался грохот бубнов и звон струн. Булькала в котлах священная поминальная каша, шипело в глиняных кружках пиво, повсюду звучали пение, выкрики и смех. На вечерний праздник были допущены и мужчины, так что под стены храма явились чуть ли не все жители города.

В гуще толпы, у одного из котлов с кашей, суетилась девица в неброской одежде служанки. Ее волосы были скрыты под низко повязанным по лбу платком. Она проворно орудовала черпаком, накладывая всем желающим дымящуюся сладкую кашу, однообразно улыбаясь разгоряченным людям, тянущим к ней миски. Вдруг она остановилась, схватилась за голову, передала черпак другой служанке и отошла от котла. Цепкий взгляд быстро обежал толпу, но вокруг бурлило веселье, и никому не было дела до невзрачной служанки. Губы девушки скривились в недоброй усмешке.

– Поглядим, кто это, – прошептала она.

У главного входа в храм Двуликой никого не было – все веселились возле костров. Девушка сунула руку под передник.

– Поосторожнее с Серпом Луны, – послышалось из темноты.

Из-за высоких кувшинов выступила длинная худая фигура.

– Так и думала, что это ты меня призывал, – ответила Янди, доставая из-под передника накхский меч. – Вряд ли мне самой внезапно захотелось бы все бросить и пойти вернуться к храму… Как ты меня нашел, Ашва?

– Я многое умею… внучка.

– Внучка? – оскалилась она.

– Думаешь, как отсюда выбраться, не так ли? – спокойно спросил Ашва. – Ждешь, когда все угомонятся, а сама прикидываешь, как добраться до реки?

– Какой догадливый! Значит, не только внушаешь мысли, но и читаешь? А проклятая жрица тоже так может?

– Не так, как я, – качнул головой старый жрец. – Иначе она бы давно тебя нашла. К счастью, Владычица Полей отдыхает после обряда. Он отнял у нее немало сил…

– Что тебе надо, Ашва?

– Я хочу помочь дочери моего Вайды.

– Да неужели? А не поздно ли ты спохватился?

Вдруг Янди застыла – с улицы послышались шаги и голоса. К ним приближались, беседуя между собой, две стражницы. Янди поудобнее перехватила меч, но Ашва быстро сжал ее запястье, пристально взглянул на стражниц, что-то прошептал – и те прошли мимо.

– О! Как ты это делаешь? – прошептала Янди, когда звук шагов затих вдалеке.

Старик хмыкнул:

– Ничего сложного. Даже у вас в Аратте, где забыто и утеряно все, что можно забыть и утерять, я встречал людей, умеющих отводить глаза…

– Научи меня!

– Ты не способна к чародейству. Так сказала Владычица, и я тоже это вижу. Но ты унаследовала другой дар. Твоей матерью была накхини-воительница, не так ли? А вот Владычица не поняла этого.

– Хвала Исвархе, что не поняла, иначе они зарезали бы меня сразу, – проворчала Янди. – Утром им удалось застать меня врасплох…

– В этих стенах лучше поминать Матерь Дану. Пошли-ка со мной, девочка…

– В храм? Ну нет! Я там уже побывала, хватит!

– Ты ведь хочешь спасти свою госпожу?

– Аюну? – Лазутчица недоверчиво уставилась на деда. – Но разве ее не похоронили в кургане?

– Идем, – повторил Ашва.

Они прошли под низкими сводами и вышли в уже знакомый Янди зал. Полдюжины светильников горело на алтаре Матери Даны, озаряя улыбающийся лик и пышную грудь. Пространство позади статуи тонуло во мраке.

– Это чертог Двуликой, и он также двойствен, – заговорил Ашва. – Мы стоим в той его части, что обращена к востоку. Она посвящена Дневному Лику Матери – милостивому, дарующему жизнь всему, рожденному на земле – и по утрам озаряется солнцем. А за ее спиной, – старик покосился на клинок в руках Янди, – другая, обращенная к западу половина чертога. Она посвящена Ночному Лику Матери. Той, что ходит с косой и срезает зрелые колосья, а сухие травы и бурьян бросает в огонь…

– А, поняла, – кивнула Янди. – Я думала, что это два разных чертога, а оказывается – один… Ты знаешь, что я побывала тут утром?

– И не просто побывала, насколько я слышал.

– Да, я убила четырех стражниц, – с гордостью сказала Янди. – Вот этим мечом! Впрочем, я бы справилась и без него. Но с ним это было еще и приятно, и красиво…

– Красиво? – поднял бровь старик.

– Да, моя тетка-найина говорила мне: когда мастерство становится совершенным, оно обретает красоту.

– Она имела в виду искусство убивать?

– Конечно, что же еще!

Ашва только покачал головой.

Вместе они обошли алтарь Богини и оказались перед темным ликом, также озаренным мигающим светом нескольких глиняных светильников. Янди довольно ухмыльнулась, заметив перед статуей Богини четыре новые длинные косы.

– Они хотели отрезать мне косу, – сказала она, – но не прошло и полдня, а их собственные волосы уже лежат на алтаре! Воистину Великая Мать любит посмеяться! Зачем они их сюда положили?

– Знаешь, – задумчиво ответил Ашва, – убийство пред Ночным Ликом, да еще совершенное священным серпом, не является кощунством. Напротив, это жертва Темному Лику. Принесенная правильным образом, она будет воспринята особенно благосклонно. Если бы ты не просто резала глотки, защищая свою жизнь, а проводила обряд, то уже нынче заняла бы высокое место среди верных Матери Даны… Но увы, Владычица Полей ревнива. Что бы там она ни говорила, она служит не Матери, а себе…

– Все же почему ты выступил против нее?

– Владычица Полей слишком много на себя берет, – проворчал Ашва. – Она перестала считаться с кем и чем бы то ни было, кроме своих пророческих видений. Я умолял сохранить жизнь Аорангу, но она отказалась. Она не могла не понимать, что он, его знания и умения нужны всей нашей земле, – и все равно отдала его Богине! Она хочет блага, но нарушает свои же законы. Конечно, рано или поздно она за это поплатится – но как бы из-за нее не поплатиться всем нам…

Янди уже не слушала его.

– Здесь царевна! – взволнованно воскликнула она. – Святое Солнце, это в самом деле она!

Аюна, укутанная в расшитые ткани, лежала перед алтарем. Она казалась очень бледной, лицо ее застыло. Неужели все-таки мертва? Янди сама удивилась, как болезненно ее задела эта мысль. Она ведь была не самого высокого мнения о своей госпоже. Часто Аюна невыносимо раздражала упрямством и непоколебимой верой в свою божественность, которая должна была спасти их от всех бед, да что-то не спасала… Янди считала, что она умнее и привлекательнее своей солнцеликой подопечной; она умела постоять за себя и заставить – хитростью или силой – других людей вести так, как ей нужно, – а царевна не могла даже разобраться, где враги, где друзья… Да и по знатности, если уж на то пошло, они были почти равны. Допустим, отец Аюны был государем Аратты, ну а мать Янди была дочерью саара. И за ее сводного братца Ширама эта бестолковая царевна собиралась замуж…