Читать книгу "Хранитель смерти - Ханна Хаимович"

— И ты хотел это проверить, — сочувственно покивала Илона. — А мне вот показалось, что они очень даже собирались нас сожрать. Мы столкнулись с магом, которых я еще не встречала. Это же стихийник, мне не померещилось? Стихийник, питающийся смертью…

Стихийниками становились опытные и сильные маги. Умение подпитываться магией от явлений природы было редким, но при желании за десятилетия практики им можно было овладеть. Силу брали не только и не столько у алхимических элементов — огня, воды и прочего. Были маги дня, ночи, «друиды», которым требовалась растительность, чтобы увеличить мощь заклинаний, алкогольные маги, чья сила росла после принятия на грудь нескольких рюмок, и даже маги междоусобиц, которые, чтобы лучше колдовать, нуждались в громких ссорах, а еще лучше — в драках. Нашелся вот и маг смерти.

— Сама-то не стихийница? — спросил у Илоны Валентин. Она отрицательно качнула головой. — Странно. Я думал, Сулей набирает самых сильных.

— Самых преданных, — поправила ведьма с ноткой высокомерия. — Сила — дело наживное.

Как бы то ни было, преступник ушел и забрал с собой свою деревню мертвецов. Жители поселка могли быть спокойны. Больше никто их не тревожил, и авторитет местной ведьмы вознесся до недосягаемых высот.

А инквизиция продолжила охоту.

Следы мага смерти всплывали то здесь, то там. Сначала он действовал только в Новороссии, потом пару раз появился в Сибири и на Урале, потом надолго исчез, чтобы возникнуть в Испании. Он виртуозно уходил от облав. Сулей согласился выделить в помощь Валентину отряд инквизиторов, но даже нескольких человек оказалось недостаточно, чтобы скрутить преступника. А его армия мертвых все увеличивалась, и вместе с ней росла сила.

Со временем удалось выяснить, кто он такой. Мага смерти звали Андрей Фост. Дата и место рождения остались неизвестными, но Сулей считал, что Фост родился не позже середины четырнадцатого века. Он долго изучал магию смерти. Нашлись свидетельства, что в 1535 году он был в Багдаде в составе армии Сулеймана Великолепного и там обнаружил некий важный артефакт. Как гласили записки турецкого летописца, «смерть ждала своего хозяина». Сулейман заинтересовался находкой, но Фост сразу бесследно исчез.

Отслеживая его появления, инквизиция пыталась разузнать и о происхождении артефакта. Конечно, он не свалился с неба и не был создан некими высшими силами. Когда-то древний маг хотел воскресить своих близких, но добился лишь того, что смог овеществить их души в виде фигурки. Его ученик не придумал ничего лучше, как заспиртовать фигурку — будто души, пусть даже овеществленные, могли распасться. Ученик ученика, в свою очередь, обнаружил, что зелье дает определенную власть, и усилил его, добавив еще несколько душ. Последняя душа, которую он захватил, вырвалась и убила его, завладев зельем. Оно переходило из рук в руки, несколько раз его пытались уничтожить, но так и не смогли. Власть над смертью манила магов во все времена. И они создавали совершенный инструмент, надеясь, что смогут победить старуху с косой, прежде чем она вырвет их из мира земных исследований.

А Ставицкого или его тело так и не нашли. В итоге инквизиция решила, что он не смог противостоять зову мертвых и влился в армию Фоста. Ведь по желанию повелителя зов мог пленить кого угодно — или почти кого угодно. Тех, кто уже знал, что значит терять дорогих людей, и не мог противиться их голосам.

В последний раз Фост объявился в Париже. Его уже ждали. Облаву готовили заранее с помощью французских коллег, следя, чтобы не просочилось ни капли информации. Сообщников у Фоста не было, но он как-то умудрялся узнавать о том, когда за ним снова придут.

Сейчас ему не оставили шансов вырваться. Фост перенес свою деревню, точнее, уже город мертвецов на кладбище Пер Лашез. Местность окружили, на каждую могилу положили по заряженному артефакту, чтобы не дать покойникам подняться. Валентин руководил облавой. Французов вел их новый верховный инквизитор Николя де Пари, некогда вошедший в историю как роялист, который убил Лепелетье.

Кольцо облавы сужалось. Фост прятался. То здесь, то там в темноте слабо скрежетали надгробные плиты, но, скованные артефактами, не могли открыться. Кажется, инквизиции все же удалось застать мага смерти врасплох в его стихии. Валентин настоял на артефактах и облаве на кладбище, Сулей был против — опасался, что артефактов окажется недостаточно. Но их зарядили на совесть. Фосту перекрыли все пути, и теперь…

В старой части, за деревьями, забрезжил свет. Что бы ни планировал преступник, план провалился, и теперь Фост пытался открыть портал. Без стабилизации портал был бы нестабильным, мог утянуть за собой что угодно, от нескольких могил до нескольких городов. Но Фосту, видимо, уже стало безразлично. Он просто хотел вырваться. И Валентин бросился к разгорающемуся огоньку, готовясь накрыть беглеца «инквизиторским кубом».

Его, конечно, ждали. Фост прятался меж двумя могилами, заброшенными и основательно заросшими кустарником. Раздвинув ветки, Валентин столкнулся с ожившим скелетом. Тот кинулся на него, метя острыми костями в глаза.

Валентин упал, перекатился, угодил в кусты и ругнулся. Ругань перешла в заклинания. Скелет замедлил движения — и через миг осыпался грудой праха.

Это была агония. Без артефактов Фост бы поднял обладателя скелета во плоти, а с ним еще пару десятков помощников. Сейчас мог лишь беспомощно натравливать на преследователей безжизненные останки. Портал разгорался.

Валентин погасил его антимагией, а потом на Фоста рухнул «инквизиторский куб». На сей раз он не растворился в воздухе. Валентин потянул дверь на себя и вошел в тюрьму.

Преступник сидел в углу. Он даже не сменил позу, так и остался в том же положении, в котором его накрыли. Только в руках появилась бутылка с зельем. Алые глаза фигурки светились тусклее обычного, но смотрели с беспредельной злобой.

— Думаешь, что победил? — без выражения сказал Фост. — Может, и так. А я ведь даже ничего не менял. После меня ничего не разрушится. Я только достраивал то, что было. Ты, конечно, достраивать не будешь. Вы же всю свою жизнь кладете на это — чтобы не дать достроить. Но тебе придется.

Валентин ничего не понимал, но не особо пытался вникнуть. Мало ли что говорит безумец. Сейчас главной задачей было отобрать зелье, а потом доставить «инквизиторский куб» Сулею. Он шагнул к Фосту, плетя чары и начиная произносить заклинание.

— Тебе… придется, — с усилием повторил старик и бессильно привалился к стене. Глаза его закрылись, но алые глаза фигурки смотрели прямо на Валентина, злобно, с безграничной ненавистью, с желанием уничтожить. — Некрополь… уже не остановить. Не останется тех, кто чает воскресения… Я говорил, что ваша братия бесчувственная? Ну так ты не бесчувственный, братец, — он скрипуче рассмеялся. Валентин протянул руку, чтобы забрать бутылку и прекратить бессмысленный монолог — и вдруг понял, что не может этого сделать. Невидимый кокон окутывал Фоста, защищая. Ничего еще не закончилось.

— Ты не бесчувственный, — повторил преступник, блаженно улыбаясь. — Бьюсь об заклад, если твоя зазноба сейчас умрет, ты первый схватишься за соломинку. Жаль, я этого не увижу, ну да ладно, в пекле сочтемся. Удачи, хранитель смерти.