Читать книгу "Эра Водолея - Анна Жилло"

К чему притворяться, будто не представляла себе секс с Водолеем. Не на месте кого-то из своих мужчин, однако сами по себе мысли такие приходили. Как бы это могло произойти. Но уж точно не тот кошмар. Лежала рядом, глотая слезы, на этой же самой кровати. И так же смотрела в потолок. Иногда мечты сбываются совсем не как хотелось бы.

Думала, что надо встать, одеться и уйти. И забыть, как страшный сон. Но что-то держало. А потом за окном посветлело. Я смотрела на него — и то чувство тоже было неразложимо на составляющие. Особая, рвущая в клочья нежность, от которой прошибает в слезы. Такая глупая, ненужная… горько-соленая… сладкая… Не появись она — я бы ни за что больше не вернулась.

Та первая ночь осталась единственной, когда Водолей был со мной грубым, на грани жестокости. Но я понимала: это предназначалось не мне, а Эре. Все, что накопилось за столько лет. Все обиды, вся злость и разочарование. Он так и сказал: если кого и хотел тогда, точно не меня. Видел не меня, а ее. Черное желание-боль… Потом между нами бывало всякое. Иногда — по взаимному согласию, конечно, — и очень жесткий секс, лишь едва не доходя до той черты, за которой наслаждение превращается в свою противоположность. Но даже тогда, как бы парадоксально ни звучало, в этом хватало тепла и той же нежности.

И сейчас все было прекрасно. Но почему я лежала и вспоминала первую ночь?

Наклонившись, осторожно поцеловала Водолея, встала и вышла на кухню. Прикрыла дверь и, стараясь не шуметь, сварила кофе. В отличие от большинства людей, пьющих его, чтобы проснуться и взбодриться, я, наоборот, если не засыпала, то успокаивалась. Налила в любимую кружку — черную с золотым Козерогом, бросила ложку сахара, размешала. В зеркале ночи за окном из такой же кружки отпила другая Инна. Мой двойник.

— Что скажешь? — спросила я у нее, накручивая прядь на палец.

Краску купи, ответила ночная Инна.

Усмехнувшись, я выдернула седой волос.

«Наверно, это старость», — сказала, обнаружив самый первый, еще в двадцать три года.

«Не старость, Нуська, а зрелость, — ответила Баблуза. — И не когда волосы начинают седеть на голове, а когда на другом месте. Повод задуматься о жизни».

«А до этого не стоит?»

«Всегда стоит. Но тогда — особенно».

А ведь ты соврала Водолею, сказала ночная Инна, сделав еще глоток. Что дело в обратке и инерции.

Она была права. Может, и не соврала, но и всей правды не сказала. Но что я могла сказать, если сама не понимала, в чем дело? «Я не совсем в порядке» — вот это как раз было чистой правдой.

В Хвалынске «Польвероне» мы сыграли откровенно плохо. Так уж все совпало: нудный дождь без конца, дворец культуры — серая скучная новостройка, зияющий пустыми местами зал, банальная усталость. Если изначально нет драйва, хоть как пытайся себя взбодрить, все равно ничего не получится. На поклон я вышла, купаясь в досадной неудовлетворенности, которая всегда появляется, если не возникло связи с залом. А откуда ей взяться, если играешь без настроения, как у нас говорили, в полруки? Наверно, по контрасту вспомнились первые два спектакля — в Саратове и Энгельсе. И… розы в крафте.

— Даже цветочков пожалели, — словно услышала мои мысли Люська, глядя на несколько сиротливых букетиков у рампы.

— Наверно, так играли, — пожала плечами я.

— Я тебя умоляю. Цветы покупают заранее. Или не покупают. Никто не уносит их с собой, если не понравилось. А играли действительно дерьмово. Это значит, пора домой.

Во вторник утром мы загрузили все свое хозяйство в автобус и поехали в Сызрань, где сели на поезд до Питера. Снова сутки с лишним в пути. Обычно после гастролей хотелось поскорее добраться до дома. Банально поваляться в ванне с книжкой и бокалом вина. Лечь в чистую, пахнущую сиренью постель, — и не только для того, чтобы выспаться. Я всегда скучала по Водолею, и сейчас не меньше. Может, и больше, но к этому примешивался страх. Все ли так, как он сказал? Не обманывает ли он… даже не меня — себя?

Я поступила то ли благоразумно, то ли малодушно. Купила в вокзальном аптечном киоске разрекламированное безрецептурное успокоительное, проглотила сразу несколько таблеток и продремала аж до следующего утра, только пару раз доползла на ощупь до туалета. А утром Люська потащила меня в ресторан завтракать. И на пороге толкнула в бок:

— Инка, глянь, это не тот красавчик, который брат твоего одноклассника?

— Однокурсника, — машинально поправила я и вздрогнула. — Что?!

Еще можно было уйти, но тут Федор оторвал взгляд от тарелки и посмотрел прямо на нас. И привстал с приглашающим жестом:

— Инна? Доброе утро. Где бы мы еще встретились? Присаживайтесь, девушки.

Люська грациозно приземлилась напротив него, я села рядом с ней, чувствуя себя неловко и неуютно. Мы заказали какой-то стандартный завтрак, завязался разговор. Точнее, Люська трещала, Федор ей отвечал, а я помалкивала. Иногда ловила его взгляд, все тот же — холодный, изучающий, и тогда кусок застревал в горле.

Выяснилось, что сам он из Питера, в Саратов и в Самару ездил по делам своего бизнеса, какого именно — уточнять не стал.

— А почему не самолетом? — удивилась Люська.

— Опоздал однажды на тот, который разбился. Больше не летаю.

— Прошу прощения, — я залпом допила кофе и встала. — Не очень хорошо себя чувствую.

— Всего доброго, — кивнул Федор.

Люська пришла минут через пятнадцать.

— Свинья ты, Инка. Бросила меня одну. Какой-то он… не знаю. Красавчик, но…

Сформулировать она так и не смогла, и на этом разговор заглох. А я вспомнила пару в саратовском кафе и то неприятное чувство, которое испытала, когда смотрела на них. Беспомощность, вот что это было такое.

Уже в Питере, вытащив чемодан из тамбура на платформу, я услышала за спиной его голос и замерла обреченно.

— Инна, вас подвезти? У меня машина на стоянке.

Я шла рядом с ним и, вместо того чтобы просто сказать «нет, спасибо», пыталась придумать какую-нибудь отмазку, когда вдруг увидела Водолея с букетом.

— Спасибо, Федор, не надо, меня муж встречает!

Я и так обрадовалась бы ему, но в этот момент Водолей показался принцем, спасшим от холодного скользкого Змея.

Глава 39

Андрей

Шторы обвело светло-серой каймой — утро. Андрей сидел на краю постели и смотрел на спящую Инну. Во сне она всегда была похожа на маленькую девочку. Ладонь под щекой, губы приоткрыты, темная пушистая кайма ресниц под слегка подрагивающими веками. Когда он вот так любовался ею, всегда было интересно, что же ей снится. А еще хотелось обнять покрепче, разбудить поцелуем и самыми недвусмысленными ласками. Она будет ворчать с закрытыми глазами, отвернется, может, даже спрячет голову под подушку. А потом резко повернется обратно, прижмется всем телом, до самых кончиков пальцев…