Читать книгу "Сказка старого эльфийского замка - Анна Морецкая"

— Милая, я знал твоих отца и мать еще до твоего рождения. Они были так счастливы вместе, и их счастье только увеличилось, когда появилась ты. Тебе даже имя дали, которое на староэльфийском звучит, как Счастливая Любовь — Фелиссамэ. А потом… — большего мужчина сказать не успел, девочка его перебила:

— А потом мама умерла… и в папиной жизни появилась эта краса!

— Верно. И ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что отец твой был графом, и ответственность за титул и земли накладывала на него обязанность иметь наследника. Но, если бы он только мог знать, мог предвидеть, что все сложиться именно так, как сложилось, то, думаю, что он бы предпочел, что бы все его достояние осталось какому-нибудь родственнику, а на этой женщине, ни в коем случае не женился. Но… — девочка опять его перебила:

— Все сложилось так, как сложилось…

— Да, Лисса! Да. И мы с тобой теперь вынуждены именно из этого исходить. А ситуация такова, что твоя мачеха… — мужчина заменживался и в растерянности, не зная, как преподнести воспитанности то, что он вынужден был ей рассказывать, почесал волосы на затылке, отчего взъерошил свои длинные кудри так, что они встали дыбом. Но пока он соображал о возможных допустимых формулировках, девочка опять договорила его мысль сама:

— Доступная женщина она!

— Ну, да, — согласился с ней опекун, — можно сказать и так. В отличие от большинства других женщин, которым для удовлетворения своего женского тщеславия достаточно красивых слов в свой адрес, ей этого мало. К тому же, думается после того, что вчера произошло, она еще и считает, что… попробовав ее тела, мужчина уже ни в чем не сможет ей отказать. Похоже, что в своей жизни ей подобным способом уже доводилось добиваться чего-то, чего она очень хотела, и она взяла это для себя за правило. Вот и вчера… не знаю, поймешь ли ты? Но, расскажу, как есть, — и опять потянулся пятерней к голове, отчего и так уже растрепанные волосы приобрели сходство со всклокоченной соломой на башке чучела, что стояло на огороде родителей Верба.

Лиссе захотелось… подойти и пригладить блестящие пряди, вернув Корру более привычный, не такой взъерошенный и растерянный вид, обычно уверенного в себе, франтоватого и ухоженного мужчины. Да и злость от его таких тщательно подбираемых, но, похоже, правдивых слов куда-то ушла. А остался только интерес к его рассказу и желание разобраться в сложившейся ситуации.

Меж тем, Корр начал говорить:

— Первый раз я встретил Малинию в тот год, когда родился твой брат. Алексин тогда привез ее в столицу и представил ко двору. Я то, конечно, во дворец не вхож, но вот в домах многих знатных людей бывал часто. Я, знаешь ли, тогда зарабатывал тем, что брался за срочную доставку важных писем и документов. А таких как я в Мире сейчас мало, так что и воспользоваться моими услугами могли только очень богатые люди. Вот многие из них и привечали меня в своих домах. И в одном из них, у кого уж не помню, я встретил Алексина вместе с его новой супругой. Она тогда показалась мне милой, нежной и застенчивой. А хорошо помня твою мать, я посчитал, что и новая жена моего доброго друга, такая же приятная во всех отношениях женщина. Думалось, что другой у Алексина быть и не может.

— Ха, я тоже поначалу ее феей считала. Месяц где-то, а потом она свой гадючий нрав показала! — хмыкнула, кивнув головой, на откровение опекуна Лисса.

— Вот и я по первости обманулся ее милыми ужимками. Комплименты говорил, руки целовал, всегда рядом оказывался, чтоб она не скучала в незнакомом месте, когда Алексин от нее отходил, общаясь с другими гостями. Приняли-то ее в столице тогда неважно, несмотря на то, что как жена графа она и была обласкана во дворце. Малиния же из простых, насколько я помню, кажется, дочь торговца какого-то. Мне даже ее жалко было, представляешь?

Лисса кивнула опять, как вживую увидев картинку, как ее мачеху, тогда еще совсем юную блондинку, казавшуюся такой хрупкой и неуверенной, не принимают на равных другие знатные женщины.

— А ты прекрасно помнишь, что когда твой отец бывал в столице, то мы с ним видели очень часто. И вот прошел один прием, второй… может третий, не помню сколько. И я вдруг стал замечать, что милая и скромная молодая женщина, которую я пытаюсь поддержать… сама меня уже подле себя удерживает. И все пытается то руки моей коснуться, то лица. Якобы, то ножка у нее подвернулась, то перстень мой понравился, то губы у меня в креме от пирожного испачкались, и их следует оттереть. И сама такая игривая стала — глотнет пунша, а потом, облизываясь, в глаза мне заглядывает… — сказав это, мужчина вдруг спохватился, смутился и опять вцепился в свои многострадальные кудри.

— В общем, много чего она делала такого, что я, как мужчина, мог воспринимать только… вполне однозначно — эта женщина имела наглость заигрывать со мной! И она при этом отлично знала, что меня и ее мужа связывает многозимняя дружба! Я отстранился на время от их пары, сначала посчитав, что сам что-то не то сделал. А потом Алексин отбыл с королевским двором на охоту. Как ты знаешь, многие дамы на такие развлечения не падки, и в том, что эта женщина, как и другие, тоже осталась в столице, изначально ничего странного не было. Но она уже на следующий день, как охотники съехали из города, явилась ко мне в дом и… предложила себя.

Ведя свой рассказ, мужчина периодически спотыкался, подбирая слова, и даже краснел, что делало его каким-то беззащитным с виду и немного даже смешным. Но, хотя девочка не совсем понимала, зачем Корр ей рассказывает о столь неловких ситуациях прошлого, предчувствие того, что это все ведет к чему-то очень нехорошему, вызывало у нее желание не посмеяться над ним, а посочувствовать.

— Возможно, — между тем продолжал мужчина говорить, — я был несколько груб тогда. Но меня просто до крайности возмутила ее беспардонность и даже наглость! Она была полностью уверена, что меня сдерживало только присутствие твоего отца рядом с ней. И теперь, когда он уехал на целую десятницу, я с радостью кинусь в ее объятия! В общем, мы весьма бурно объяснились тогда, и она затаила на меня очень большую обиду. В ее примитивном разуме засела мысль, что отказавшись от нее, я тем самым принизил ее несравненную, как она считает — ты знаешь, красоту. Ну, и моя резкость, конечно, только добавила ее обиде злости и стойкости. Вот только раньше мне было на это плевать. Я заезжал к вам в замок, если был где-то рядом и знал, что твой отец дома, встречался с ним в столице и в поместьях наших общих знакомых, давно забыв о том недоразумении. Тем более что в последние годы твой отец разъезжал везде все больше с тобой, а жена оставалась в вашем Вэйэ-Силе. И, наверное, не случись той беды с Алексином, когда он позвал меня и попросил вернуть мой долг жизни, я бы и вовсе не вспомнил о той грязной истории. И вот теперь Малиния меня подловила, чтоб отыграться за старые обиды и взять надо мной верх…

— А угрожает-то она чем?

— Вот, в том-то и проблема, что именно — угрожает, — совсем поник опекун, — а тем, что тебя отберет и в обитель дальнюю ушлет, как в прошлом году еще собиралась сделать. Да, не смотри на меня так, нынче она у нас на коне, а мы в го… хм, в навозе!