Читать книгу "Украденная у дракона - Олеся Рияко"

Высокая горная гряда Хаймор, точно хребет гигантского древнего чудовища тянулась от края до края Энской долины — свободной территории, не разделенной на земли лордов. Пересекая ее, Нэйман и его люди старались держаться лесов и избегать пастушьих троп, чтобы не нарваться ненароком на свидетелей. Теперь же, по горным дорогам они могли двигаться открыто, что делало путь проще, но не настолько чтобы Кассандра ежеминутно не вспоминала все выгоды путешествий в личной карете. В осеннюю пору путники отваживались отправляться сюда редко из-за частых ночных заморозков, а местные были больше заняты сбором урожая, чем охотой на горных козлов и зайцев, в изобилии водившихся на склонах Хаймора.

Кассандра слышала много рассказов о Хайморском хребте. В основном об этом месте упоминалось в сказках, повествовавших все больше о чудовищах и принцессах. Но некоторые из слуг ее отца, бывшие родом из этих мест, отзывались о предгорьях, как об отличном месте для охоты и прекрасных завораживающих видах, открывавшихся с поросших хвойными деревьями и травами склонах.

Места здесь и правда были прекрасными. К счастью теперь у девушки были все шансы рассмотреть окрестности — Нэйман пересадил Кассандру к Грэтту, а тот, едва они добрались до склонов и сбавили темп, предпочел идти пешком и вести лошадь под уздцы, полностью уступив ее Кассандре.

Туманная дымка скрывала ближайшие пики, увенчанные снежными шапками — вряд ли они двигались туда, слишком высоки были вершины, но вид на них время от времени открывавшийся при очередном повороте завораживал. Кассандра не могла усидеть на месте, любуясь склонами, усыпанными яркими цветами, горными пейзажами, на которых среди деревьев проглядывал необычайный простор. Вид на Энскую долину, расшитую блестящими лентами рек и ручьев, темными кронами лесов, выше которых им еще только предстояло подняться.

Не менее удивительными ей казались и люди, которых она волею судьбы повстречала за последние двое суток. Вот, например, Грэтт. Воистину удивительно, насколько обманчивым может быть первое впечатление о человеке с такой бандитской наружностью, как у этого бородача! Уж заносчивому Нэйману точно следовало поучиться у него благородству и обхождению с леди.

Заносчивому Нэйману, который все продолжал игнорировать ее попытки заговорить с ним. Он не смотрел на нее и не отвечал, заставляя Кассандру краснеть после каждой попытки… ведь его люди, в отличии от своего предводителя, оборачивались на нее. Кто-то смотрел хмуро и задумчиво, как темноволосый дылда с обувными щетками вместо бровей, которого звали Вэйлон. Кто-то даже зло… но все отворачивались или опускали взгляд, заметив, что привлекли внимание Кассандры.

Это мучало девушку, будто она сделала что-то плохое, вот только что именно? Вот бы узнать, тогда можно было бы и исправить…

Как и в прошлый раз никто не делал остановок на обед и передышку. Взбираться вверх по узкой тропе, на которой едва ли могли разъехаться два всадника, было тем еще испытанием и для животных, и для людей, так что ближе к закату Кассандра совершенно выбилась из сил. Но разве могла она позволить себе пожаловаться на это пусть бы и вежливому Грэтту? Про остальных и заикаться было глупо.

Нэйман же упорно продолжал избегать ее — мужчина двигался впереди колонны и время от времени отправлялся вперед, беря с собой одного из своих людей. Видимо проверяя свободен ли дальнейший путь. Возможно Кассандра лишь придумала себе это, но ей казалось, что он делал это специально, именно для того чтобы как можно меньше времени быть рядом с ней. И это заставляло ее сердце сжиматься от обиды… ведь как он посмел! Заставить ее так зависеть от своего мнения…

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, Нэйман наконец скомандовал привал. Выбранным на ночлег местом стала небольшая площадка скрытая со всех сторон густыми елями и зарослями какого-то колючего кустарника с гроздями черных ягод.

Наблюдая за тем, как мужчины разводят костер и ставят палатки, Кассандра вновь почувствовала себя совершенно чужой и ненужной, ведь что она, благородная леди, забыла в таких дремучих краях?

Ноги подкашивались от усталости, ладони, нежная кожа которых стерлась от постоянного сжимания поводьев, саднило от соленого лошадиного пота! А, стыдно сказать какое место, ныло от целого дня в неудобном мужском седле. Нет, такие путешествия были точно не для женщин ее круга! А ведь раньше ей путешествия в карете казались чем-то утомительным…

Пожалуй, расскажи Кассандра о своих злоключениях среди дам, те задохнулись бы от сочувствия к ее горю еще бы в самом начале повествования. Грустные мысли усугублял голод, который кусочек сыра и хлеба, несколько часов назад предложенные ей Грэттом, лишь раздразнили.

Стоя у куста с яркими зелеными листьями и сочными черными ягодами, поблескивавшими среди коротких колючек, Кассандра сама не заметила, как стала срывать упругие бусины и раскладывать их на своей ладони одна к другой. А ведь плоды неизвестного кустарника пахли удивительно приятно, обещая быть сладкими и на вкус! Сорванные ягоды оставляли на руках ярко-красный сок, который так и хотелось собрать с ладони языком… Но едва девушка попыталась-таки попробовать одну, тут же вскрикнула от неожиданности — ее руку перехватили жесткие горячие пальцы и дернули в сторону, заставив выронить все ягоды до единой.

— С ума сошла? Жить надоело? — Весьма грубо прорычал Нэйман и за плечи развернул перепуганную девушку к себе, заставив посмотреть себе прямо в глаза. — Это же волчий лычник. Съешь — и можешь никогда больше не проснуться.

Кассандра инстинктивно вырвала свою руку из его, и хотела выпалить хаму в лицо что-то настолько же резкое, чтобы за раз избавиться от обиды на его поведение, копившейся весь этот долгий день, но он оставил ее еще до того, как девушка придумала что именно. Что ж, по крайней мере можно было с уверенностью утверждать, что Нэйману, что бы там не случилось между ними, было не все равно на нее. Но разве же это могло успокоить ком обиды и невысказанных слов, сжимавшийся внутри?

42

После нехитрого ужина из жидкой каши, к которой девушка не смогла заставить себя притронуться, и вяленого мяса, Нэйман велел Кассандре отправиться спать. И она не стала тому перечить, но вовсе не потому что жутко устала. Девушка быстро сообразила что это была прекрасная возможность остаться с ним наедине и наконец задать все мучавшие ее вопросы!

И пусть перспектива вновь остаться в палатке с этим мужланом один на один все еще причиняла ей некоторое беспокойство, уж там, наедине, ему точно будет от нее не отмахнуться!

Вот только в эту ночь Нэйман вовсе не торопился разделить с ней ночлег. Кассандра долго лежала, сверля взглядом матерчатый потолок, с косой темной заплаткой над самой ее головой, и отгоняла прилипавший к ее векам сон, но в конце концов сдалась.

И едва глаза девушки оказались закрыты, а сознание устремилось вдаль по волнам сновидения, полог палатки дернулся в сторону — в образовавшемся проеме девушка сквозь дрему разглядела смутно знакомый силуэт.

— Кассандра… Кассандра, проснитесь…