Читать книгу "Хрустальная ловушка - Виктория Платова"

Все равно.

Все равно уже ничего нельзя исправить. Невозможно бороться ссобой.

И Ольга не стала бороться. Она сдалась на милостьпобедителя.

То, что происходило сейчас между ней и Ионой, было совсем непохоже на любовь Марка — страстную, но понятную и чуть-чуть ироническую любовьинтеллектуала, яппи, selfmade man'a <Self-made man — человек, сделавший самсебя (англ.).>. Но Иона, впитавший в себя детское вероломство Азии… Иона — внем было что-то необузданно-дикое, опасное, похожее на бои без правил. Онаввязалась в них, заранее зная, что обречена на поражение. Но быть погребеннойпод руинами этих глаз, этого подбородка, быть насмерть зацелованной этимигубами, ставящими клеймо собственника на каждом сантиметре ее кожи…

Может быть, именно этого она хотела больше всего.

Иона — кажется, он укрощал не только ее, но и себя: чемневыносимее были поцелуи, тем они становились нежнее.

Ольга уже не думала ни о чем, ей просто хотелось статьчастью его, чтобы, поднявшись, восстав от любви, как восстают от тяжелойболезни, почувствовать себя владычицей целого царства.

Он уже расстегнул ее комбинезон, когда раздался телефонныйзвонок.

А может быть, телефон звонил целую вечность — вот только онане слышала его. Этот нудный вероломный писк сразу же отрезвил ее. Онаоттолкнула руки Ионы и схватила спасительную трубку.

— Алло!

Но трубка молчала, видимо, у кого-то на том конце проводакончилось терпение. Больше всего это было похоже на Инку: именно терпения — вотчего ей всегда не хватало. Ни одну книгу она не начинала, не заглянув в конец:даже Конан Доил не был здесь исключением. Ни на одном спектакле незадерживалась дольше первого акта. Отец обожал оперы, но после несколькихпоходов в Большой Инка напрочь отказалась от такого захватывающеговремяпровождения. Чтобы не расстраивать Игоря Анатольевича, Инка приобрела длясебя сборник «Оперные либретто» и старательно изучила его.

Оперные либретто обладали приемлемой для Инки длиной.

А за то время, что звонил телефон, можно было прочесть и«Аиду», и «Трубадура», и даже громоздкого, как мексиканские сериалы, «КнязяИгоря».

Немудрено, что телефонный звонок сорвался.

А вдруг это Марк?

Позволив себе — впервые за последние пятнадцать минут —подумать о Марке, Ольга похолодела. Решиться на низменный адюльтер с братоммужа в коттедже, который снял муж, — хорошо, что дело не закончилосьпостелью, в которой она занималась любовью со своим мужем. Идиотка, круглаядура! Марк действительно мог появиться в любой момент — и что бы он тогдаувидел? Ее голую грудь, покоящуюся в руках Ионы?

Ольга даже застонала.

— Уходи! — сказала она Ионе.

— Нет. — Это прозвучало с той же интонацией, скоторой он отказывался от перечня спиртных напитков.

Интересно, чему сейчас он сказал «нет» — баккарди, мартиниили капитанскому рому?

— Это нечестно.

— Скажи обо всем Марку — и тогда будет честно.

— Что я должна сказать Марку?

— Что ты не любишь его.

— Это не правда. — Она подняла руки к лицу,защищаясь.

— Это правда.

— Уходи.

— Нет.

— Хорошо, тогда уйду я.

…Он задержал Ольгу возле самой двери. Его губы настигли еегубы и терзали так долго, так отчаянно, что Ольга едва не потеряла сознание.Сейчас он отнесет ее в постель, и уже ни один телефонный звонок не помешает имбыть вместе. Он просто отключит телефон и опустит шторы на окнах. И будетвходить в нее столько раз, сколько пожелает…

Собрав остатки сил, она вырвалась из его объятий. Ещетридцать секунд ушло на то, чтобы покинуть коттедж: она бежала так быстро, какубегают от судьбы, прекрасно зная, что судьба будет терпеливо ожидать наближайшем перекрестке… Но если бы Ольга обернулась… Если бы она только обернулась— она увидела бы Иону, который стоял на пороге их коттеджа со скрещенными нагруди руками. И увидела бы его улыбку — нежную и торжествующую одновременно.

Но она не обернулась.

* * *

Предательница.

Вот оно, нужное слово: предательница.

Она предала все, что только можно было предать: Марка, себя,два с половиной года жизни, Венецию, собственного отца: «Я счастлив, что моядевочка счастлива…» Она предала его тело, она предала свое собственное тело.Она предала даже Инку — ведь именно бесконечные пикировки с Марком делали еетем, кем ей хотелось быть больше всего: пикантной очаровательной стервой.

Предательница.

Нужно сегодня же рассказать обо всем Марку, пусть знает,каким подонком оказался его братец — не нашел ничего лучшего, как попытатьсясоблазнить ее. Ольга скрипнула зубами. Но тогда придется рассказать и обо всемостальном, после "а" всегда следует "б". Тогда придетсярассказать, как кружилась ее голова от этой близости, как множество сердецбились в горле и внизу живота. И как она хотела Иону.

Нет, она не сможет соврать Марку. Как не сможетпротивостоять Ионе. Как не сможет противостоять самой себе. Единственный выход— завтра же уехать отсюда. Нет, сегодня.

Нужно сказать ему: нам нужно бежать отсюда, иначе мы можемпотерять друг друга. Будь все проклято. Будь проклят Иона, обольщающий однимсвоим именем. Марк прав. Преступно носить такие имена…

Когда они поженились. Марку было уже тридцать два, а ей едваисполнилось двадцать четыре. Марк был ее первой любовью, что всегда вызывалоприступы истерического хохота у Инки. Нет, у нее были парни и до Марка; былдаже один аборт — после поездки в Крым с однокурсником, любителем Сартра ианаши. Был литовец Рамунас, с которым они даже подали заявление в загс. Рамунасразбился на мотоцикле за неделю до регистрации, но она пережила его смертьгораздо легче, чем могла предположить. Циничная Инка, с самого началаневзлюбившая Рамунаса, считала, что он женится не на Ольге, а на ее грузинскойполовине для улучшения флегматичной чухонской породы, пострадавшей от Советскойвласти.

Потом, когда дела отца стремительно пошли в гору, возлеОльги стали околачиваться альфонсы со стажем и провинциальные охотники занаследством. Инка тут же просекала таких деятелей, и все альфонсы отваливались отОльги несолоно хлебавши. У Инки был один, зато универсальный рецепт: онавыходила к потенциальным кандидатам с заранее заготовленной речью: «Ты знаешь,Дима (Валя, Миха, Славик, Резо), отец Ольги под следствием, и все имуществоконфисковано». Желающих носить передачи потенциальному тестю в Бутырку, какправило, оказывалось мало.

Марк был совсем другое дело.

Когда они познакомились, он уже работал в компании отца.Ольга вместе с Инкой приехали к отцу на большую демократическую вечеринку послучаю пятилетия концерна: с дорогой выпивкой, икрой и массовым братаниемстаршего и младшего командного состава. Марк оказался тем самым парнем,которого она случайно облила шампанским. С этого шампанского все и началось. Онстаромодно ухаживал, он старомодно сдерживал плоть и по-настоящему поцеловалОльгу только тогда, когда попросил ее руки у отца.