Читать книгу "Хрустальная ловушка - Виктория Платова"

… Он будет лучшим в коллекции, этот трофей.

Этот легкомысленный жеребец, конь с яйцами, поклонник фирмы«Саломон» <"Саломон" — один из крупнейших производителей лыжногоснаряжения.>, любитель армрестлинга, баночного пива и натуральных блондинок.Блондинок всего пятеро — двое замужем, одна разведена, одна залечивает раннийклимакс и полуслепые глаза подобием фристайла. Кажется, такие неприятности созрением называются астигматизмом… Еще одна, преподавательница философиикакого-то московского института, послала его подальше вместе с баночным пивом.Нужно отдать ему должное, он никого не пропустил за ту неделю, чтооколачивается в «Розе ветров», подонок. А с двумя даже умудрился переспать, сразведенкой и астигматичкой, — они сами на это нарывались, так чтодоблесть невелика.

Теперь эти две самки ненавидят друг друга.

А он мертв.

О том, как он умер, никто никогда не узнает.

И тело его не найдут, ничего не поделаешь, две лавины прошлиодна за другой. В коротком промежутке между ними я успел спасти его. Спасти,чтобы убить Он не ожидал. Он не ожидал, что моя лыжная палка, переделанная поднож, окажется так остро заточенной. И что она войдет ему под лопатку, невстретив никакого сопротивления Перед смертью он назвал мне свое имя. Кирилл.Астигматичка называла его Кирой. Разведенка — Лариком. Я тоже представился. Онобещал мне пиво и армрестлинг, как только мы доберемся до «Розы ветров». Мыспустились по склону: сначала он на своем сноуборде, затем я. Я взял влево,хотя «Роза ветров» находится правее. Он не обратил на это внимания: новички неориентируются на местности, а он был новичком, это ясно. «Обязательно приедусюда на следующий год» — это были его последние слова. Последние перед тем, какмоя лыжная палка вошла ему под лопатку, не встречая никакого сопротивления.

…Я давно за ним охотился. Он будет лучшим в коллекции, этоттрофей, хотя с ним и придется повозиться.

Хорошо посаженная голова, разворот ключиц, грудная клетка,аккуратные ягодицы — все это выше всяких похвал. Единственное, что раздражаетменя, — это удивление, застывшее на его холеном лице. Удивление — и большеничего. Почему все они безмерно удивляются, когда смерть застает их врасплох,почему на это так живо реагируют их носогубные складки и глазные яблоки?..Только с одним трофеем мне повезло — горе-альпинист, отбившийся от группы вовремя восхождения по южному склону и похороненный лавиной. Он умирал несколькочасов, хотя для смерти хватило бы и пятнадцати минут; несколько часов мученийтолько потому, что ему удалось создать воздушный мешок — он методично билсякаской о прессованный снег.

Но это только продлило агонию. И придало его лицу товыражение, которое я тщетно хочу придать лицам всех своих трофеев, —выражение неизбывного, нечеловеческого, всепоглощающего ужаса.

Ужас.

Ужас — вот визитная карточка моей коллекции.

Ужас, заключенный в ледяную корку. Ужас как композиционныйцентр всей скульптурной группы. Шесть фигур, если не считать горе-альпиниста илюбителя фристайла Кирилла. Сними будет семь, число слишком неудобное дляСтрашного суда.

Нужен кто-то еще, лучше, чтобы это была женщина, еще одна,кроме той, что у меня уже есть. Нони-астигматичку, ни разведенку я видеть нехочу. И остальных натуральных блондинок тоже, их волосы не так хороши для льда.Ни одной подходящей фактуры за сезон, есть от чего прийти в отчаяние.

Но я не приду в отчаяние. Я терпелив. Я гораздо болеетерпелив, чем эти чертовы горы.

Я буду ждать нужную мне женщину. Я буду ждатьодну-единственную деталь, которая поможет мне закончить композицию. Последнийштрих, финальный аккорд.

Она займет свое место на ледяном пьедестале, и это будетдостойное место. Жаль, что никто и никогда не оценит этого.

Никто, кроме сводов пещеры, которая свято хранит мою тайну,мой маленький музей фигур изо льда. А ведь он вполне мог бы статьдостопримечательностью «Розы ветров», и школьники приезжали бы сюда наэкскурсию во время зимних каникул…

Нет, школьники — это чересчур хлопотно. Фантики от конфет,жвачка, приклеенная к стенам, банки из-под кока-колы, использованныепрезервативы, — школьники остаются ублюдками всегда и везде, никакогопочтения к высокому искусству.

А это и есть высокое искусство.

Четверых из семи моих трофеев, моих милых натурщиков, убилигоры. Троих — я сам.

А это и есть высокое искусство.

Любвеобильного подонка Кирилла хватятся только к вечеру.

Нужно успеть вернуться в «Розу ветров», чтобы принятьучастие в его поисках. Я буду последним, кто откажется от них.

Спасатели всегда надеются на лучшее, хотя прекрасноинформированы о худшем…

К тому же нужно еще покормить собак. Как же я мог забыть особаках?..