Читать книгу "Имперские истории - Денис Юрин"

Такая резкая перемена не понравилась гному. В книжных лавках так задирать нос не учат. Юноша был явно знатного рода и бессовестно врал, рассказывая байку о дядьке в Эльруже. Пархавиэлю даже показалось, что кашель, мокрота из носа и прочие симптомы запущенной простуды куда-то ушли. Устраивая разнос прислуге, Нивел казался абсолютно здоровым и даже чересчур бойким для своих лет. Зингершульцо насторожился, но смолчал, поскольку не считал возможным портить отношения со спутником, пока не выплатит ему долг.

Сытный обед, заказанный в номер, отогнал на время дурные предчувствия. Пока Пархавиэль шерудил ложкой, Нивел куда-то исчез. До вечера следующего дня гном был предоставлен сам себе и собирался с толком использовать время. Город, конечно, не дорога, в нем много денег не заработаешь, поскольку стража на каждом шагу, да и телеги дальше соседней улочки или рынка не ездят, но испытать удачу все же стоило.

Прежде чем одеться, Пархавиэль настежь распахнул окно. Повеяло прохладой и свежестью. Голова гнома сразу прояснилась, а по согревшимся, размякшим мышцам пробежала волна бодрости. Дождь уже не лил, а еле-еле накрапывал. Вызванное длительной непогодой затишье в жизни города подходило к концу, а вместе с ним куда-то улетучилось и дурное настроение. Еще полчаса назад пустынная площадь перед гостиницей стала постепенно заполняться людьми. Жители робко выползали из теплых домов и в оставшиеся часы до заката стремились наверстать упущенное время, заняться делами, отложенными из-за проливного дождя.

Гном чувствовал, вечер будет удачным, нужно было только собраться с силами и решиться покинуть уютные апартаменты, думать не о блаженном сне в мягкой постели, а о способе хоть немного сократить долг. Высказанная в сердцах идея пошататься по ночному городу в поисках горожан, попавших в беду, почему-то теперь казалась не такой уж и бредовой. Не все же люди настолько неблагодарные существа, что расплачиваются за спасение от грабителей одним лишь никчемным «спасибо».

Таверна «Коварство Гаринолла» находилась в центре города, прямо напротив решетки ворот, ведущих в парк Имперской Библиотеки. Ничего примечательного, кроме выгодного местонахождения, в ней не было. Спешившие попасть к алтарю знаний студенты и ученые, съехавшиеся в Торалис со всех концов Империи, не могли отказать себе в удовольствии пропустить по маленькому стаканчику за полчаса до открытия читальных залов, в обед и, конечно же, под вечер, когда небольшой градус вина тонизировал уставший организм и придавал сил для ночных развлечений. Примерно за три часа до заката наступало небольшое затишье, но зато потом в окнах шумной таверны горел свет аж до самого утра.

Кроме ученых мужей, по ночам здесь любили бывать слуги богатых господ, чиновники, стража герцога, солдаты имперского гарнизона, охранники купцов и, конечно же, те, без кого не обходится ни одно уважающее себя ночное заведение: жрицы любви, пройдохи-авантюристы, предлагающие подвыпившим посетителям пуститься в сомнительные предприятия, и честные шулера. Полный набор, за исключением мелких воров, опасавшихся соседства отдыхавшей стражи.

Иногда, в промежутке между третьим и четвертым кувшинами вина, кто-то из посетителей задавался вопросом: «А почему таверну назвали именно так?» или «А чья это страшная рожа на вывеске?» Завсегдатаи разводили руками, а желавшие выслужиться в надежде на чаевые разносчики блюд плели небылицы одна краше другой, то возводя легендарного Гаринолла в чин генерала, сумевшего лет триста назад обмануть врагов и спасти город от полного разрушения, то одевая его в мантию злодея-мага, наславшего на Торалис полчища ядовитых крыс, а то делая из него подлого разрушителя семейных уз и врага влюбленных сердец. Чудесных небылиц было придумано много, однако даже хозяин таверны не знал, кем же на самом деле был таинственный Гаринолл, но вывеска ему нравилась, поэтому она и раскачивалась на ветру вот уже третий десяток лет. Лицо грозно нахмурившего брови сердитого бородача привлекало внимание прохожих и было уникально, по сравнению с огромным количеством свиных окороков и довольных рож объевшихся толстяков, красовавшихся на вывесках его конкурентов.

Никто из выпивающих и закусывающих не обратил внимания на странную парочку, переступившую порог таверны: рослый дворянин в натянутом до самых бровей берете и девушка в стареньком платье, неизвестно зачем закрывшая лицо вуалью.

«Видно, впервой, видно, еще стесняется», – подумал пробежавший мимо разносчик блюд и тут же позабыл об увиденном, торопясь принять новый, обещающий быть большим заказ. Однако работник таверны ошибся. Девушка была не из стайки ночных пташек, жрицы любви ведут себя более скромно: не щипают клиентов, не подпихивают их локтем в бок и уж тем более не шепчут им на ухо ругательств.

Не реагируя на толчки и бранные пожелания явно нервничающей избранницы, мужчина внимательно изучил лица присутствующих и только после этого четким, уверенным шагом направился к стойке хозяина. Вслед за ним засеменила путающаяся в складках длинного платья девица.

– Комнату, до утра, – отрывисто произнес мужчина, бросив на стойку две серебряные монеты.

– Ошибся, господин хороший, – усмехнулся хозяин, мельком взглянув на помятый берет с обломанным пером, волевое, скуластое лицо дворянина и черный дорожный плащ, – мы не гостиница, мы не постоялый двор, комнат не сдаем.

– А как же эти обходятся? – Посетитель кивнул выдающимся вперед подбородком в сторону хохотавших на коленях солдат девиц.

– Со своей девкой ко мне нельзя, – покачал головой седеющий толстяк, – выбирай здесь.

На столе появилось еще несколько сонитов, но хозяин остался непреклонным. Он молча повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен.

– Посмотри-ка сюда, милейший, – решил привести более действенный аргумент Артур и, приоткрыв полу плаща, продемонстрировал висевшую на поясе без ножен абордажную саблю.

– Ну надо ж, а повар мой дивился, куда он свой любимый тесак подевал, – расхохотался хозяин. – Послушай, дружите, шел бы ты отсюда, и воблу свою драную забери! – Второй и третий подбородки хозяина колыхнулись в сторону стоявшей поблизости Флейты. – Я даже вышибалу не держу, незачем. Вишь, солдатики гуляют? Я им все в кредит отпускаю: и вино, и жрачку, и девок. Одно мое слово и тя вмиг порубят на гуляш для свиней!

– Впечатляюще, – кивнул головой Артур и положил на стойку маленький кругляш ярко-красного цвета с выгравированным изображением чьей-то пьяной, небритой физиономии.

– Ну и зачем ты мне всякую пакость на стол кладешь? – возмутился хозяин.

– Да, извини, совсем позабыл, что мы вдалеке от побережья, – покачал головой Артур. – Придется тогда объяснить тебе, жирной сухопутной крысе, что это за побрякушка.

– Шел бы ты отсюда! – еще раз, но более громко и настойчиво повторил предложение удалиться трактирщик, а затем махнул рукой компании солдат из стражи герцога.

Шестеро здоровенных парней без доспехов, но в форменных накидках и с оружием дружно поднялись из-за стола.

– Пошли быстрей, не нарывайся! – прошептала на ухо напарнику Флейта и больно ущипнула его за локоть.