Читать книгу "Жизненная сила - Фэй Уэлдон"

Энтони подтвердил. Значит, он предатель.

— Вот уж не думал, что ты так быстро закончишь книгу, Лесли, — сказал он. — Как ты нас нашел?

— Взял и нашел, — ответил Лесли, — и привез с собой рукопись, чтобы тебе было что почитать на досуге.

— Спасибо, — кивнул Энтони, который выглядел виноватым и беспомощным. Не понимаю, почему мы решили, что он понравится Мэрион.

Затем Лесли повернулся к Винни:

— А как дела у шеф-повара? Пахнет вкусно. Жаль, Анита не умеет готовить. Дары Франции пропадают зря! А где Сьюзен?

— Наверху, работает, — пришлось ответить Винни, и нам, всем остальным, осталось только смириться с визитом Лесли и даже почувствовать себя польщенными. — Останься на ленч, Лесли, — предложил Винни. — Располагайся как дома. Анита с тобой?

— Анита в Каоре, с малюткой Полли, — объяснил Лесли, и все мы вздохнули с облегчением. — Правда, крошка уже успела подрасти. Я как раз еду к ним. Ба, Мэрион! Вижу, у тебя все по-прежнему. Тебя, как всегда, эксплуатируют вовсю? А я думал, у тебя давным-давно появилась собственная галерея.

Мэрион не побледнела от гнева, как с ней часто случалось, а спокойно ответила:

— Мне не обойтись без спонсора. Когда-нибудь я его найду. — И продолжила чистить и резать огурцы.

— Но как мне быть с проголодавшимся шофером? — осведомился Лесли. — Вы же не захотели принять мое приглашение.

Он прекрасно знал, что если он публично напомнит о наших принципах равенства, нам не останется ничего другого, кроме как следовать этим принципам.

— Позови его сюда, — решил Винни. — Еды хватит на всех.

— Ее, — поправил Лесли, и все мы опять вздохнули.

Читатель, позволь мне в этот напряженный момент предложить тебе покинуть душную, романтичную, пропитанную запахами вина, чеснока и салата, сбрызнутого оливковым маслом, французскую кухню и перенестись в сырой, холодный полдень, в Норфолк, где Эд познакомился с Мэрион и привез ее на Брамли-Террас.

Эду поручили составить альбом под названием «Художник и деньги». И он отправился вместе с фотографом и художественным редактором в Норфолк, на передвижную выставку «Банк и художник», спонсором которой был один из банков с Хай-стрит. Их задачей было сделать снимки маленькой гравюры Рембрандта «Ростовщик» и нескольких сцен в кафе, написанных Ван Гогом за обед и бокал вина.

Выставка не пользовалась успехом. Лишь несколько человек бродили по залам, пока фотограф, покончив с Рембрандтом, брал в кадр одну из картин Ван Гога. Рослая миловидная девушка, предлагавшая посетителям теплое белое вино и заветренные бутерброды, толкнула Эда в бок и произнесла:

— Не выставляйте себя на посмешище. Это подделка. Фальшивка.

В те дни сильный норфолкский акцент Мэрион можно было резать ножом, в чем было свое преимущество: выставка кочевала по провинциям, а банк переживал ту самую фазу становления, когда кредитная центрифуга и низкая процентная ставка успешно вытягивают деньги из рядовых клиентов, чтобы потом изменить направление вращения и отдать деньги тем, кому они принадлежат по праву, — влиятельным и богатым. Помимо привлечения клиентов, выставка имела цель продемонстрировать, что знаменитые художники тоже были людьми и сталкивались с простыми человеческими проблемами, и тем самым сделать искусство более понятным широким массам. По крайней мере банк рассчитывал именно на такой результат. Руководство искало в филиалах девушек, готовых сопровождать выставку, и Мэрион вызвалась взять на себя эту задачу, а поскольку она была миловидна и общительна, ее начальство согласилось. За сверхурочные ей не полагалось никакой платы, в то время она работала шестьдесят восемь часов в неделю. Об этой детали Мэрион не забывала ни на минуту.

— Фальшивка? Что вы имеете в виду? Откуда вы знаете? — опешил Эд.

— Посмотрите сами, — предложила Мэрион. — Даже полуслепому ясно, что картина поддельная.

Эд посмотрел, но ничего не заметил. Впрочем, живопись не по его части.

— Она слишком зализана по краям, — объяснила Мэрион. — Выписана чересчур тщательно для человека, зарабатывающего обед. А взгляните, как свет расходится от лампы! Лучи вроде азбуки Морзе — точка-точка-тире, точка-точка-тире. Слишком правильно. Нет, это подделка. А рядом, слева, настоящий Ван Гог. Тема одна, художники разные, и разница в возрасте картин — около ста лет.

И она прошла мимо с тарелкой бутербродов.

Фотограф сказал:

— На всякий случай сниму ту, что слева. — И принялся переставлять аппаратуру.

Эд последовал за Мэрион в служебное помещение, где хранили вино, и спросил, знает ли она толк в живописи. Мэрион ответила отрицательно: в чем может разбираться банковский клерк, кроме снижения реальной стоимости банкнот и того, как раз и навсегда отказать в кредите недостойному клиенту? В этот момент вошел директор выставки, серьезный мужчина с ноздреватой кожей, и посоветовал Мэрион работать, а не тратить время на разговоры с посетителями. Этот диалог мне известен со слов Эда.

Мэрион. Этот посетитель сам обратился ко мне. Я с ним не заговаривала. К тому же за эту неделю я уже отработала на выставке сорок восемь часов, а сегодня еще четверг. Думаю, я имею право хотя бы поговорить?

Директор. «Видимо, у вас сложилось превратное представление о своих обязанностях, Мэрион. Вам выпала великая честь — работать с нами, среди этих прекрасных, известных всему миру произведений искусства.

Мэрион. Почти все они — грубые подделки, Бастер. Вас обманули. Как, по-вашему, почему картины застрахованы на такую ничтожную сумму? Сведущие люди исподтишка посмеиваются над вами.

Директор. Вы пьяны?

Мэрион. Нет, просто устала как собака. Вам не по карману платить деньги, которые запрашивают национальные галереи, вот вы и собрали картины из частных коллекций, и вам всучили кучу дряни. Эти гравюры — дешевка; пластины, должно быть, собирали по кусочкам. Бедным художникам приходилось при жизни терпеть притеснения банкиров, и вы не перестаете мучить их даже после смерти!

Директор. Едва ли вы вправе высказывать свое мнение об искусстве. Немедленно отправляйтесь в зал и займитесь тем, за что вам платят, больше вы ни на что не годитесь. Разносите вино.

Мэрион. Мне стыдно предлагать его. Оно теплое. Даже мне известно, что белое вино положено подавать холодным. К тому же оно приторно-сладкое. Посетителям обеспечена головная боль. Хуже, чем от тонизирующего бальзама моей матери!

Директор. В таком случае немедленно покиньте зал и не трудитесь возвращаться.

Мэрион. Вы хотите сказать, я уволена?

Директор. Да. (Мэрион уходит.) Жаль, что все так вышло. Руководство настояло, чтобы я выбрал помощников из числа младших служащих банка. Я твердил, что этого лучше не делать, и оказался прав.

Эд, художественный редактор и фотограф решили подвезти Мэрион до вокзала на такси. Машину удалось поймать сразу.