Читать книгу "Осознанное неподчинение. Как реагировать на спорные распоряжения - Айра Чейлефф"

Шаг 1. Замрите. Дышите спокойно.

Шаг 2. Наполовину выпрямитесь, глядя на нарушителей.

Шаг 3. Встаньте ровно, продолжая смотреть на нарушителей.

Шаг 4. Медленно разверните корпус в сторону нарушителей.

Шаг 5. Разверните одну ногу в направлении нарушителей, одновременно с разворотом бедер.

Шаг 6. Приставьте вторую ногу, завершив поворот, и в результате вы окажетесь лицом к лицу с нарушителями, готовые противостоять им.

Каждое из описанных действий должно сформировать у детей ощущение власти учителя. На обучающих семинарах педагоги тренируются их совершать. Кроме того, учителям рассказывают, как поддерживать зрительный контакт, подавлять улыбку, держать руки, голову. Им предлагают представлять суровую королеву Викторию, холодно произносящую: «Нас это не забавляет».

Конечно, этого достаточно, чтобы у большинства непослушных детей по спине побежали мурашки! Слишком похоже на гремучую змею, готовую броситься и укусить!

Это упражнение – лишь один из элементов тщательно продуманной системы поощрений и наказаний, которая и дальше отбивает охоту нарушать любые классные правила и отказываться от выполнения заданий.

В «Управлении классом для повышения школьной успеваемости от Ли Кантера» системе поощрений и наказаний уделяется еще больше внимания. В начале книги у Кантера есть раздел о поведении учителя, и тут он ссылается на Джонса:

«До учеников необходимо доносить ожидания, касающиеся их речи, перемещений, участия в работе. Более 90 % нарушений дисциплины связаны с неуместными разговорами и действиями, недостаточным участием в деятельности класса (Джонс, 2000). Следовательно, вы должны четко сформулировать, какого рода разговоров, степени подвижности и участия вы ждете от учеников»[19].

Я ни капли не сомневаюсь, что муки, которые пережила Луиз Огборн, ужаснули (бы) Кантера не меньше, чем нас с вами. Тем не менее я считаю, что упор на контроль за подвижностью и речью сформирует у детей набор правил, похожий на тот, руководствуясь которым Луиз подчинялась бесчеловечным приказам.

Кантер подчеркивает необходимость четких формулировок. Он приводит пример.

Расплывчатая формулировка:

«Все слушайте внимательно».

Точная формулировка:

«Слушайте меня внимательно. Смотрите на меня, не держите в руках ничего, кроме карандаша, и не разговаривайте»[20].

Тюремных надзирателей учат быть предельно точными в требованиях, которые они предъявляют заключенным (а как же иначе), – получается, учителя, которые обучили Луиз Огборн точно следовать таким формулировкам, облегчили задачу Дэвиду Стюарту (тому самому «полицейскому Скотту»). Всякий раз, когда мы проходим досмотр в аэропорту, нам дают такие же точные команды. В зависимости от того, насколько современное оборудование используют сотрудники, вы можете услышать:

«Сэр, выньте все из карманов, снимите ремень, ботинки, выньте ноутбук из чехла».

«Мэм, ничего не трогайте, пока я проверяю вашу сумку».

Все это делается с благими намерениями, но всегда одновременно и зависит от нашего подчинения и укрепляет его.

Как и Джонс, Кантер в своей книге дает много полезных техник, призванных помочь учителям выполнять свою работу. Я не сосредотачиваюсь на них, так как они выходят за рамки обсуждения осознанного неподчинения. Мне важно понять, как обучение 1,5 млн педагогов методикам управления дисциплиной в классе может дать неожиданный метаэффект: общую атмосферу подчинения – плодородную почву для злоупотребления властью.

Обе системы управления классом включают «запасные планы», или, как выражается Кантер, «иерархию дисциплинарных мер». Вот какой план действий он предлагает для учителей средней школы.

Первое нарушение: предупреждение

Второе нарушение: оставить на одну минуту после урока

Третье нарушение: оставить на две минуты после урока

Четвертое нарушение: вызвать родителей

Пятое нарушение: отправить в кабинет завуча

Опять-таки, по сути в этой системе нет ничего плохого, но она укрепляет понимание и/или боязнь все более серьезных последствий нарушения дисциплины. Луиз Огборн «знала», что, если не послушается, будет еще хуже: ее точно арестуют и посадят в тюрьму.

Кантер точно указывает, какого поведения следует требовать от учеников в каждом аспекте школьной жизни – с начального образования и дальше. Джонс тоже признает необходимость полностью контролировать обыденную классную деятельность, хотя и дает более общие указания. Вот темы, которые он освещает.

■ Начало дня

■ Конец дня

■ Перемена или перерыв, во время которого все остаются на местах

■ Перемена или перерыв на легкую разминку

■ Организованный выход из класса

■ Хождение строем

■ Вход в класс после перемены или обеда

■ Выдача и сбор материалов и тетрадей

■ Затачивание карандашей

■ Использование материалов, хранящихся на полках или в шкафах

■ Выход из класса в туалет

■ Забота о партах, столе, стульях

■ Пользование питьевым фонтанчиком[21]

Конечно, этот список дополняется по мере того, как ученики получают все больше доступа к электронным технологиям. Каждый из пунктов сам по себе имеет смысл. Но в совокупности они, весьма вероятно, производят упомянутый метаэффект. По правде говоря, обе описанные системы управления классом рассчитаны именно на это. Если регулировать поведение достаточно планомерно, постепенно возникают внутренние механизмы самоконтроля. Правила уходят на бессознательный уровень и становятся поведением по умолчанию. Если цель – добиться дисциплины в школах, это желательный результат. Но плохо, если в перспективе эти дисциплинированные дети становятся медсестрами, вторыми пилотами, охранниками или работниками McDonald’s с почасовой оплатой, послушными до несообразности.

Если в году 180 учебных дней и ученики посещают школу в общей сложности на протяжении 13 лет, даже за вычетом нескольких пропущенных дней каждый год дети проводят в школе примерно 2300 дней. Если считать по 6,5 часа в день, каждый ребенок проводит около 15 000 часов в рамках некой системы организации учебной деятельности. Как утверждает Малкольм Гладуэлл в бестселлере «Гении и аутсайдеры: Почему одним все, а другим ничего?» (Outliers: The Story of Success)[22], чтобы мастерски овладеть каким бы то ни было видом деятельности, нужно около 10 000 часов практики. Не создали ли мы систему, которая делает слишком многих наших граждан к моменту окончания средней школы мастерами послушания? Или мастерами неподчинения (но не осознанного) – если они научились восставать против этой системы?