Читать книгу "По осколкам разбитого зеркала - Евгения Михайлова"

Это было секретом Полишинеля их прочного брака. Немотивированная агрессия Андрея, которая находила выход под воздействием спиртного только в контакте с кроткой, любящей женой. Впрочем, никто, конечно, ничего не видел, все просто слышали что-то и догадывались. Галя в полной мере имела представление о силе рук и ног своего прекрасного мужа. Иногда неделями не выходила из квартиры. И Андрей охотно рассказывал соседям, что ее свалил жуткий вирус и он боится, не перешло бы в пневмонию. И носил ей лекарства от температуры, боли, кашля, грел молоко с медом. Пару раз ее увозила «Скорая» с гематомами и сотрясением мозга. Соседки по палате спрашивали, почему она не разводится. Это был настолько нелепый вопрос, что Галя даже прятала улыбку. Они просто его не видели. Они не знают, какой это редкий человек при всех своих недостатках. Он однажды ребенка вытащил из горящего дома. А когда его бабушка, уже покойная, потеряла память, ушла из дома, заблудилась и упала в другом районе Москвы, Андрей обыскал каждый метр. Он умеет искать: когда-то работал в полиции. Нашел ее через сутки в лесу, далеко от дорог, и нес на руках несколько километров. И потом в больнице не отходил от нее. Сам кормил и мыл.

Он все так глубоко переживает. Ему не с кем поделиться, потому что мало вокруг глубоких людей в принципе. Может, он и хотел бы что-то разделить с Галей, какую-то свою тяжесть, но она слишком серая и несмелая. Пыталась ему что-то рассказать о себе, но так никогда и не решилась. Вот, возможно, и причина его ярости. Он хочет найти сильные и яркие переживания, созвучные своим, а натыкается на то, что кажется тупостью. У Гали всегда получалось, что виновата она. Примерно так смотрели на их жизнь родственники и знакомые. И только отец Гали незадолго до своей смерти сказал ей:

– Твой Андрей подонок. Это все, что я могу тебе сказать.

Галя спрятала от самой себя те его слова, как и все свои тягостные сомнения, и впредь старалась все это не ворошить.

В этот вечер обошлось. Они вместе смотрели телевизор, уже лежа на кровати. Вряд ли кто-то из них следил за сюжетом глупого сериала, но само по себе совместное занятие успокаивало и усыпляло. Его, Андрея. Когда он протянул руку, чтобы выключить бра над кроватью, и коснулся нечаянно груди Гали, она привычно замерла и на очень короткий миг понадеялась, что это случится. Что она опять почувствует всю жаркую и сладкую силу его тела, по которому так тоскует ночами. Но он уже спал. И Гале вдруг стало хорошо и спокойно. Взрыва необъяснимого гнева не будет, расставания не будет до самого утра. И она до рассвета слушала его дыхание, грелась в его тепле, любовалась его ненаглядной красотой.

Хорошо прошел день рождения. Знать бы, как дорого придется заплатить за него, за все свои наивные бредовые иллюзии, взяла бы на кухне нож для мяса и воткнула бы в его здоровое сердце, которое стучало ровно и сильно, как молот. А потом в свое – глупое, никому не нужное сердце.

Полиция пришла к ним через два дня. Показали ордер на обыск и арест. Все перерыли. Андрея вывели в наручниках.

То, что ему предъявили, было настолько страшным и нелепым, что Галя никак не могла уложить это в сознании. Групповое изнасилование несовершеннолетней в жестокой форме. Сутки Галя просидела в квартире, тряслась, не решалась показаться на улице. Потом ее вызвали к следователю для дачи показаний. Она подтвердила, что в ту ночь, когда что-то произошло, по их информации, Андрей не ночевал дома. Он мог быть в компании, он мог пить, но он не мог изнасиловать девушку. Это исключено! На него просто хотят повесить чужое преступление. Два его собутыльника служат в полиции, а его давно оттуда уволили. Вот они и хотят вытащить своих.

– Как вы уверены в своем муже! – рассмеялся следователь Тихонов.

– В этом уверена! – запальчиво сказала Галя. – Вы Андрея видели? Вам любой скажет, что ему по улице трудно пройти. От баб отбоя нет. А ему это не надо. Выпить – да, этим страдает. Душа у него ранимая, от всего болит.

Ей казалось, что она хорошо, логично все изложила и объяснила. Себя она точно убедила, но для того, чтобы донести правду до суда, нужен адвокат. И Галя бросилась к знакомым узнавать, брать адреса, телефоны. И считать свои нехитрые сбережения. Несколько ночей она лихорадочно придумывала, что можно продать. Ничего особенного не придумала, но решила – продаст все, что кто-то захочет купить.

Галя перестала бояться ходить по улицам, встречать знакомых. Наоборот, она стремилась к этому. И без конца всем повторяла фразу, которая казалась ей такой убедительной: «Вы моего Андрея видели? У него нет отбоя от баб. А ему это не надо. Они хотят своих ментов вытащить, Андрей-то бывший полицейский».

Об этом деле написали в газетах, информация расползлась по интернету, как раковая опухоль. На работе у Гали одни женщины, и на какое-то время в их большом зале для готовки только и разговоров было, что три здоровых мужика всю ночь насиловали одну девочку. О том, что речь о Галином муже, знали немногие. Подруги помалкивали, а Галя напряженно ловила любую информацию о жертве. Читала по ночам интернет. Ее зовут Маргарита Гаврилова. Живет в их районе. Только закончила школу, до восемнадцати ей всего месяц. На снимках вполне взрослая блондинка с черной полоской на глазах, чтобы не узнали. У Гали сердце пылало от гнева, солидарности и благодарности, когда она читала довольно грязные подозрения и утверждения в адрес девушки. «Они сейчас с четырнадцати на всех вешаются». «Раз пошла с тремя мужиками, значит, никакое не изнасилование. Просто подловила их. Хочет срубить компенсацию». «Ха! Жестокое изнасилование. А наутро она легко добежала до полиции и накатала такую телегу, что их всех сразу взяли. У нее и адвокат был готов».

Такая ясная картина. Галя копировала и сохраняла все эти комментарии, чтобы использовать их в качестве доводов. И подарить идеи адвокату. Чтобы не промахнуться с выбором, Галя обратилась за помощью к директрисе. Она, по слухам, благодаря хорошим адвокатам выбирается из самых сложных ситуаций. Торговля – пороховая бочка. И, наконец, Галя подписала договор с сухощавым и сдержанным Иваном Сергеевичем Ткаличем.

Он поехал знакомиться с делом, сказал, что даст ей все прочитать. Пообщается с Андреем и потом все обсудит с Галей. Когда она ему показала свои выдержки из интернет-обсуждений, он со смехом отмахнулся.

– Я приблизительно в курсе. У нас публика на редкость культурная и милосердная. Добить девушку там не предлагали? Если нет, то я удивлен. Уважаемая Галина, я должен вас предупредить. Основания для возбуждения подобного дела могут оказаться более чем серьезными. Это не отпрыски влиятельных семей, где такое бывает: девочка захотела отомстить за что-то мальчику, с которым согрешила. И родители нанимают и ей, и ему адвокатов, соревнуясь, кто кого победит в давлении на суд. Здесь я по информации пока не нашел влиятельных родственников жертвы, которые могли бы объявить войну двум действующим полицейским в звании майоров и одному бывшему. Возможно, я что-то в этом смысле еще обнаружу, к примеру, отношение семьи к прессе. Но, надеюсь, вы понимаете, что дело – это не болтовня и версии в интернете. Это экспертиза, заключения врачей, снимки. В наших с вами общих интересах, чтобы все было сделано халатно или давало повод для сомнений. Примерно в этом и заключается моя миссия. Очернить моральный облик жертвы, – да, есть такой ход. Мне бы очень не хотелось к нему прибегнуть. Это бывает от безысходности и нравственной неразборчивости моих коллег. Но не будем забегать вперед. До встречи после знакомства с материалами.