Читать книгу "Квинтет времени. Книга 5. Острова во времени - Мадлен Л`Энгл"

Звезда над головой Карралиса тоже уходила за стоячий камень. Карралис встал, медленно обошел вокруг стола и снял серебряный венец с головы Полли.

– Ступай домой! – велел он. – Домой!

Глава седьмая

Она встрепенулась, будто пробудившись ото сна. Огляделась по сторонам. Венца с серебряным полумесяцем нигде не было. На Полли была только ее собственная мокрая ночнушка. Бассейн чуть колыхался в свете звезд. Луна спряталась. До Полли донесся дальний звон деревенского колокола – двенадцать ударов, искаженных ветром. Она вздрогнула.

Полли знала одно: то был не сон.

Когда она проснулась, уже стоял день и комнату заливал солнечный свет. Девушка полежала в постели, решая, что делать. Как рассказать бабушке с дедушкой о том, что с ней произошло? В Самайн. В канун Дня Всех Святых. Но он миновал. Сегодня уже пятница. День всех усопших[17].

Она услышала, как дед с бабушкой поднимаются наверх из бассейна. Полли встала и спустилась вниз, усталая и встревоженная. Кофе все еще капал из фильтра в стеклянный кувшин. Полли достала из буфета кружку. Огамические камни по-прежнему лежали на буфете. Интересно, куда бабушка собирается их девать? Полли дождалась, пока кофе перестанет капать, налила себе чашку, добавила молока из холодильника. Она слишком устала, чтобы делать нормальный латте.

Дедушка с бабушкой спустились на кухню. Поздоровались.

– Полли, что случилось?

И она принялась взахлеб рассказывать обо всем, что произошло ночью.

– Погоди, – остановил дедушка. Он налил себе кофе и сел за стол.

Бабушка тоже села.

– Ну, рассказывай.

Они слушали ее, не перебивая. Не стали говорить, что не следовало ходить к бассейну. Когда Полли закончила, они переглянулись.

– Давай-ка позвоним Нейсу, – предложил дедушка.

Пока ждали епископа, сели завтракать. Миссис Мёрри накануне сварила овсянку, и каша стояла в глубине духовки, в пароварке, все еще горячая. Миссис Мёрри машинально выставила на стол коричневый сахар, изюм, молоко.

– Приятного аппетита.

– Не нравится мне все это, – заявил мистер Мёрри. – Похоже, мы никак не можем защитить Полли, разве что приковать ее наручниками к кому-то из нас.

Тут на улице послышался настойчивый лай. Все умолкли. Мистер Мёрри потер лоб.

– Совсем забыл… – Он вышел через кладовку и вернулся с собакой. Пес радостно прыгал вокруг него. – Полли, это собака Карралиса?

– По-моему, да.

Мистер Мёрри покачал головой, сходил в гараж, принес одеяло и постелил его возле печки. Пес плюхнулся на подстилку, молотя хвостом, Адрон прыгнул на него и принялся играть с собачьим хвостом, будто с мышкой. Пес страдальчески вздохнул.

– Похоже, Адрона разница в три тысячи лет не смущает, – заметил дедушка. – Отчасти это успокаивает. Хотя, возможно, я хватаюсь за соломинку…

Вместе с епископом приехала доктор Луиза.

– Хотела убедиться, что здравомыслие возьмет верх над фантазиями моего братца, – сказала она. – В больницу мне только через час.

– А собака все еще у вас… – Епископ погладил пса по голове, потрепал длинные уши.

– Он был с Карралисом сегодня ночью, – поведала Полли, – когда бы эта ночь ни была на самом деле…

– Вы завтракали? – поинтересовалась миссис Мёрри.

– Завтракали, но давно, – ответила доктор Луиза.

– Очень, очень давно! – добавил ее брат, бросив взгляд в сторону плиты.

Миссис Мёрри протянула ему тарелку:

– Прошу, Нейсон! Но сегодня у нас только овсянка.

Он наполнил свою тарелку, добавил сахара и изюма, налил молока и сел за стол.

– То, что собака тут, как-то успокаивает. Я уверен, что это защита. Ну а теперь, Полли, расскажи, что именно произошло ночью. Во всех подробностях, ничего не упуская.

– Мне не спалось, – начала девушка, – и меня как будто тянуло к бассейну. Не могу объяснить, в чем дело. Я же знала, что не надо туда ходить. Мне и не хотелось туда идти. Но меня все равно тянуло. И я пошла.

Епископ внимательно слушал, не переставая есть. Когда она принялась описывать серебряный обруч с полумесяцем, он поднял взгляд:

– Ну конечно, символ богини Луны! Говоришь, и на Анни тоже был такой?

– Да.

– Богиня Луны. И Мать-Земля. Это у нас получается уже смешение обычаев американских туземцев и кельтов. Впрочем, они во многом пересекаются. А дальше?

Спустя некоторое время Полли перебил мистер Мёрри:

– Ты говоришь, что Карралис и тот, другой человек…

– Тав.

– …Провели здесь, в Новом Свете, всего три года?

– По-моему, да, дедушка. Так говорили и Анараль, и Карралис.

– Да, – кивнул епископ. – И мне они говорили то же самое. Но я обращал внимание не столько на время, сколько на путешествие. Карралис и Тав приплыли на лодке. Разумеется, теперь это было бы невозможно: ведь озера давно уже нет, оно исчезло вместе со снеговыми вершинами, которые питали его талой водой. Но три тысячи лет назад люди вполне могли сначала пересечь океан, а потом подняться сюда по рекам – и, вероятно, то, что сейчас представляет собой всего лишь ручьи, тогда было вполне внушительными реками – и таким образом попасть в озеро и в здешние края. Как думаешь, Алекс?

– Возможно. Высадившись на этом континенте, они, вероятно, стали пробираться вглубь материка на какой-то небольшой лодке.

– Как они океан-то переплыли – вот что в голове не укладывается! – заметила доктор Луиза.

– Не забывай, древние люди на самом деле преодолевали океаны, – отозвался епископ. – Они ориентировались по звездам. А друиды были астрономами. – Он положил себе еще овсянки. – Давай дальше, Полли.

Когда девушка закончила рассказывать, тарелка епископа уже снова опустела.

– Ладно. Итак, ты оказалась на праздновании Самайна у народа Ветра.

– То есть аборигены – народ Ветра – приняли Карралиса и Тава к себе? – уточнил мистер Мёрри.

– Карралис сделался их новым вождем, – объяснил епископ. – Их с Тавом принесло через озеро ураганом, что само по себе могло рассматриваться как знамение. – Он взял горсточку изюма. – Карралиса и Тава изгнали из Британии за противоположные прегрешения: Карралиса – за отказ проливать кровь, а Тава – не столько за само пролитие крови, сколько за то, что он совершил жертвоприношение, которое следовало совершить друиду. Тав верил, что требуется человеческое жертвоприношение, что земля жаждет крови, и поступил соответственно.