Читать книгу "Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения - Лукреция Борджиа"

Изабелла переписывалась с Чезаре активней, чем я, и даже слала ему небольшие подарки, поздравляя с очередной победой. Это в присланных ею масках ходит мой брат, скрывая свое изуродованное «французской болезнью» лицо.

Элизабет и Гвидобальдо Урбинские, понимая, что маркизы Мантуанские способны выдать их герцогу Валентинуа, предпочли бежать в Венецию. Герцог Феррарский и его дочь маркиза Мантуанская поздравляли моего брата с каждой его победой! Где же презрение к моей семье, фамилии Борджиа? Стоило Чезаре завоевать города Романьи и стать герцогом Романьи, как вчерашние ненавистники и враги бросились к нему в объятия. Так, может, мой брат прав – omne quod est, placuit per vim (все решает сила – лат.) и не стоит обращать внимания ни на чье осуждение?

Алчность, желание и себе получить от успехов «заурядного убийцы», как Изабелла называла Чезаре, толкала надменную маркизу Мантуанскую к фальшивой дружбе с моим братом. Чезаре никогда не верил таким изъявлениям дружбы, и я точно знала, что, появись у него возможность захватить Мантую, он это сделал бы, выставив мою золовку из дома и отдав ее Венеру и Купидона еще кому-нибудь.

Куда честней мессир Леонардо да Винчи, который прельстился на посулы Чезаре и поступил к нему на службу, не скрывая этого. К чести Чезаре, мой брат действительно создал гениальному мастеру все условия, хотя не слишком интересовался его работами, даже военными. Чезаре считал, что главное в войне не хитроумные изобретения, а полководческий талант, храбрость солдат и умение использовать любую ситуацию в свою пользу. Но при этом он приказал оказывать синьору Леонардо всяческое содействие.

Но после резни в Синигалье, устроенной моим братом, когда герцог Валентинуа приказал перерезать всех приглашенных на ужин врагов, сеньор Леонардо не выдержал и сбежал, даже не получив плату за свою работу. Пусть он не выступил открыто против своего благодетеля, но и не стал ему служить, очерняя при этом за глаза.

Сомневаюсь, что мессир Леонардо найдет покой и достойный приют у кого-либо из нынешних правителей, ведь путь на любой престол не усыпан розами, а полит кровью. Даже если кто-то восходит на свой престол без кровопролития, то вынужден бороться с соперниками, не выбирая средств. Печально, но это так.

Я видела две картины, созданные мессиром Леонардо, и была восхищена ими, хотя сам он считает, что не живописец, а инженер, его больше увлекает создание хитрых механизмов. Я не люблю хитрые механизмы, особенно те, что придумывают для развлечений на пирах (мессир Леонардо действительно мастер создания таких диковинок), но это его право. Изабелла пыталась добиться, чтобы мастер Леонардо написал ее портрет, однако дальше простого наброска дело не пошло. Чезаре писал, что так же мастер поступил и с ним самим – набросал два рисунка и занялся другим делом.

При всем различии они – мессир Леонардо и мой брат – схожи между собой. Оба по-своему гениальны и неприкаянны. Николо Макиавелли, который представил мессира Леонардо Чезаре, утверждает, что, получи Чезаре власть не путем войны, а мирно, он стал лучшим правителем из всех известных. Сомневаюсь, потому что Чезаре было бы мало полученной власти, он принялся расширять границы своих владений. Также мало мессиру Леонардо, желая объять необъятное, он берется за многие заказы, но многие же и не доводит до конца. Правители не любят платить деньги за незавершенную работу.

Если бы нашелся тот, кто сумел приручить их и использовать их таланты себе на благо, тот получил бы в ответ в сотни раз больше, чем вложил. Но ни с мессиром Леонардо, ни с Чезаре Борджиа никто не рискнет иметь дело. Для правителей предпочтительней, чтобы мессир Леонардо да Винчи создавал игрушки для балов, а Чезаре Борджиа сидел в темнице.

С тем же рвением, каким льстили, мои родственники стали поносить Чезаре, когда после смерти папы Александра он оказался в сложном положении. А теперь, когда Чезаре в беде и в заточении, Изабелла иначе как сумасшедшим убийцей его не называет, забывая, что их дети помолвлены, а сама она, не раз пользуясь благосклонностью «убийцы», получала из награбленного то, что хотела.

Кто из этих двоих хуже? Чезаре жестокий завоеватель, для него все люди делятся на тех, кто с ним, и тех, кто против. Первые – друзья, для которых ничего не жалко, вторые – враги, которых не жалко. Он отдавал сопротивлявшиеся города на разграбление, но никогда не грабил сам. Зато легко раздавал друзьям награбленное.

Изабелла показывала гостям Венеру и Купидона, ничуть не смущаясь, а многие гости Мантуи, помнившие о том, что скульптуры были в Урбино, восхищенно ахали, не задавая вопрос, как шедевры попали к Изабелле. Может, делали вид, что это дар герцогини Урбинской за временное пристанище?

Герцог Феррарский поступил немногим лучше, а для меня так и вовсе хуже.

Я давно просила разрешение привезти в Феррару своего сына Родриго, рожденного во втором браке от Альфонсо Арагонского. Маленького герцога Бишелье воспитывал кардинал Козенца, это не могло долго продолжаться. Я желала видеть своего сына и была готова поклясться, что он ни в коем случае не будет претендовать ни на какую часть владений Феррары и на мои деньги тоже.

Казалось, Эрколе д’Эсте готов пойти мне навстречу, но тут случилось несчастье с моими родными, отец был отравлен, а брат назван преступником. От Чезаре немедленно отвернулись все, города, им завоеванные, стали один за другим возвращаться их владельцам, я тоже потеряла Непи. Изабелла в те месяцы больше всего боялась, как бы не пришлось расплачиваться за свою дружбу с Чезаре Борджиа. Испугался и герцог Феррарский. Он настоятельно посоветовал мне согласиться с предложением кардинала Козенцы и отправить Родриго к родственникам в Испанию, поскольку там ему будет спокойней. Это означало, что, возможно, я никогда не увижу своего сына!

Мое отчаяние трудно передать, но что еще мне оставалось? Родриго, даже названный именем своего деда, не был угоден в Италии, мало того, его жизнь всегда была бы в опасности. И я согласилась.

Я не обвиняю ни Его Святейшество, ни кого-то из кардиналов, но я хорошо знаю, сколь слепа, безумна и безжалостна может быть толпа, как она легко верит любой лжи, брошенной ей в нужную минуту, и понимаю, что я не могу быть уверена, что смогу защитить своего сына даже здесь в Ферраре.

Я не хочу, чтобы он даже невольно мог претендовать на чье-то место, чьи-то владения, чье-то золото. Пусть будет простым испанским грандом и не рвется к большей власти.

Я хорошо знаю цену этой власти и помню судьбы владельцев Феррары и их родных, чтобы желать соперничества своему сыну. Он никогда не будет герцогом Феррарским, но будет жив и, надеюсь, здоров. Моя любовь и мое сердце всегда с ним, пусть он и живет теперь далеко.

Ваше Преосвященство, несколько месяцев я не имела возможности закончить начатое не потому, что пренебрегала своими обязательствами, но потому, что события и трагедии в Ферраре лишали меня возможности уделять внимание малейшим своим нуждам.

Умер герцог Феррарский Эрколе д’Эсте.

Его кончина сильно опечалила нас с мужем, но даже горевать некогда, теперь я ответственна не только за ведение хозяйства в Ферраре, но и многое другое.