Читать книгу "Ключи от Петербурга. От Гумилева до Гребенщикова за тысячу шагов. Путеводитель по петербургской культуре XX в - Илья Стогов"

– Верите ли вы во внеземные цивилизации?

Курехин отвечал:

– Человечество не там ищет. Я считаю, что сюрпризов стоит ждать не из космоса, а из земного ядра. Возможно, там и существует цивилизация. Поэтому весь мой оркестр копает.

– Почему ваше выступление происходило на фоне портрета Брежнева?

– Видите ли, у нас была заветная мечта, чтобы Леонид Ильич стал членом «Поп-механики» и выступал с нами. Но увы, ему не повезло. Он умер еще на стадии обсуждения проекта с импресарио…

Ведущий терял нить:

– Вы постоянно надо всем иронизируете. Это принципиальная позиция?

– На самом деле я очень серьезен. Я самый серьезный артист в советской культуре. Возможно, самый серьезный человек в целом мире. После Ленина.

– Но вы уже определились со своим местом в культуре?

– Конечно. Я нашел это место. Оно в пятнадцати метрах левее Кремля и немного выше.

Свои «Поп-механики» он проводил теперь регулярно. Но особенно не расходился: так, по минимуму, – ожившая статуя, ирландцы с волынками, поющая лошадь, струнная секция Лондонского королевского симфонического оркестра, сорок одновременно воющих оперных див, африканские ударники с тамтамами, китайские кунфуисты, ну и в заключение показ мод под органную музыку.

Цой тоже принимал участие в курехинском шоу. А вот выступать на мероприятиях Рок-клуба, наоборот, категорически отказывался. Все связанное с русским роком приобретало в том году какой-то неприятный привкус. На сцену толпой валили странные типы, о которых еще несколько лет назад никто и слыхом не слыхивал. В помещении на Рубинштейна спали бездомные провинциалы, приехавшие в Ленинград на концерт, да так тут и оставшиеся. Рок-музыка, которая еще несколько лет назад была изысканным удовольствием для нескольких сотен ценителей, вдруг превратилось в массовое и оттого ужасно вульгарное движение. Дошло до того, что Рок-клуб почтили вниманием только-только появившиеся в городе бандиты. Один раз прямо перед концертом они устроили на улице перестрелку и, чтобы не схватить пулю, меломанам пришлось падать на грязный асфальт.

Зато у Курехина по-прежнему собирались приятные люди, можно было выпить вина, покопаться в пластинках, поболтать с каким-нибудь занятным иностранцем. Например, в одной из «Поп-механик» участвовал немец, которого звали DJ Westbam. Курехин познакомился с ним где-то в Прибалтике несколько лет тому назад – познакомился, пригласил в Ленинград, позвал участвовать в своем шоу, и тот согласился. Он ходил по городу в невиданных зеленых штанах и проповедовал дикие идеи.

Именно Westbam сыграл в Ленинграде самый первый диджейский сет. В те годы о такой штуке, как музыка техно, не слыхивали даже самые подкованные знатоки: она и в Европе-то появилась всего за пару лет до этого, но вот на выступлениях Курехина гремела уже вовсю, и участники группы «Кино» внимательно прислушивались к звукам, которые их новый немецкий приятель извлекает из своей аппаратуры.

Последний раз Цой с товарищами участвовали в рок-клубовском концерте весной 1987 года. В следующем году ими был записан альбом «Группа крови», и «Кино» перешло в статус легенды. Той весной этот альбом звучал из каждого отрытого окна. Воздух пах асфальтом и сиренью, и отовсюду доносились голос Цоя, барабаны Гурьянова, гитара Каспаряна…

Это был не просто успех. Это был самый громадный успех русского рок-н-ролла за всю его историю. Слишком многое совпало в том году: в стране бушевала революция, и ее Марсельезой стал альбом «Группа крови». Это был триумф, и никто в том году не хотел понимать, что победа-то – пиррова.

6

Зиму 1988/89 «Кино» провело в бесконечных гастролях. Айзеншпис был первым профессионалом русского шоу-бизнеса. У музыкантов появился шанс зарабатывать реально большие деньги. На гонорары Цой купил машину. Ничего особенного: подержанные «Жигули». Но он вообще не верил, что когда-нибудь сможет купить машину… и вот купил.

Виктор долго ходил в автошколу. Долго сдавал на права. А потом неделями не вылезал из-за руля. Машина стояла под окнами. Металлическая. Надежная. Она стояла под окнами, но при первой же необходимости трогалась с места и доставляла туда, куда нужно. Это было как жизнь. Чтобы добраться туда, куда хочешь, нужно просто нажимать правильные педали.

Одновременно со звездными гастролями Цой снимался в кино. Сперва в перестроечном блокбастере «АССА». Потом в фильме «Игла». Команда, делавшая «Иглу», была приглашена на калифорнийский Фестиваль независимого кино. Это была первая зарубежная поездка Цоя.

Еще полтора года назад Джоанна Стингрей говорила, что пригласит их группу в Штаты и они все вместе пойдут в Диснейленд. Уставший после суточной смены в котельной, пропахший потом и угольной пылью, Цой даже не улыбался. Хотя и понимал, что американка шутит. Ну да. Они пойдут в Диснейленд. А потом полетят на Луну. Смешная острота.

Наверху что-то щелкнуло и завертелось. Ошалелые музыканты обнаружили себя в Лос-Анджелесе. Их уже везли по направлению к Диснейленду. Черт его знает, может быть, и с Луной тоже срастется?

Прежде Виктор вел не очень комфортную жизнь. Ночевал на полу у приятелей, на лежаке у себя в котельной, на скамейке в парке, на нарах в милиции, а как-то раз – на здоровенном концертном рояле. Теперь под Лос-Анджелесом для их группы арендовали трехэтажный особняк. Там они все вместе и жили: Джоанна с мужем Юрием Каспаряном, а Цой с новой подругой Наташей. Каждое утро в ванной комнате его ждал свежий халат и набор чистых полотенец. Он удивлялся: откуда их столько?

На обратном пути в СССР Виктор ненадолго остановился в Нью-Йорке. Там вместе с Дэвидом Бирном из группы Talking Heads он сходил в ресторан, а потом послушать музычку в клубе Knitting Factory.

Полгода назад кочегар Виктор Цой слушал Talking Heads в скрипучем допотопном магнитофоне и не верил, что люди, пишущие эту великую музыку, дышат с ним, кочегаром Цоем, одним воздухом. Теперь он сидел с Бирном за одним столом и обсуждал совместный проект. Режиссер «Иглы» запускал новую картину. Цой должен был играть главную роль, а Бирн планировал написать саундтрек. Они стали коллегами.

Цой давно хотел жить такой жизнью. Теперь эта жизнь начиналась, становилась реальностью… он ждал это время, и вот это время пришло. Но почему он так странно себя чувствовал? Откуда бралось чувство, будто все происходящее – подвох?

В последние полтора года Цой стал совсем другим. Ему было только двадцать семь, а чувствовал он себя стариком. Он замкнулся, перестал общаться даже со старыми приятелями и все время проводил дома. Поколение было ему по колено. Иногда он выскакивал в ресторан поужинать. А так – концерты, Наташина квартира. Всё.

Четырнадцатого августа 1990 года Виктор приехал из Москвы, чтобы повидаться с сыном. Сына звали Саша, и ему уже стукнуло пять. Переночевал Виктор на даче, которую тем летом снял для Марьяны. Дела в группе шли не очень. Цой плохо ладил с людьми. Он никогда не чувствовал себя с ними комфортно. Еще год, и этот состав «Кино» развалился бы так же, как развалились два предыдущих. Но года у него в запасе уже не было.