Читать книгу "Синдром Кандинского - Андрей Саломатов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я с тобой пойду, — сказал его спутник.
— Э, ты все испортишь, — ответил Зураб. — С тобой она не даст.
Антон проводил молодых людей взглядом, сел, протер глаза кулаками и, вздохнув, сказал:
— С возвращением тебя. Этот мир легко узнать по первому слову первого встречного. И слово это — «бля». Магическое слово со скользящим смыслом.
Убрав в кейс стерилизатор, Антон осмотрел свои когда-то белые брюки, сбил щелчком пару листочков ряски, поднялся. На душе у него было пасмурно. Одновременно хотелось есть, пить и плакать. Прежде чем уехать отсюда, Антон решил попрощаться с Еленой Александровной и Наташей. Ему не хотелось встречаться с Александром, но он знал, что в присутствии матери тот не станет затевать склоку.
Антону повезло: как и в первый раз во дворе он увидел Наташу. Он снимала с веревки белье и складывала его в большую картонную коробку.
— Здравствуй, дочка, — громко сказал Антон, подходя к дому. Наташа обернулась, удивленно посмотрела на Антона и заулыбалась.
— Заходи, пропащий, — разглядывая Антона, сказала Наташа. — А мы уже переволновались за тебя. Куда ты пропал с катера?
— Сошел в Пицунде, — ответил Антон. — Хочу попрощаться. Я уезжаю в Москву.
— Что это у тебя за вид? — удивленно спросила Наташа.
— В канаву свалился, — ответил Антон. — Знаешь, какая грязная канава вдоль дороги. Ночью возвращался к себе, впереди шла парочка. К ним пристали какие-то два подонка — пришлось вступиться. Одного я столкнул в канаву, второй меня вслед за ним туда отправил. Ноги в ил засосало, пришлось оставить там туфли. А носки я выбросил. Без обуви они как-то не так смотрятся — это тебе не дома на ковре. Тот, которому я помог, тоже москвичом оказался. Хороший мужик, на Таганке живет. В честь такого случая мы с ним решили выпить, за знакомство. Нашли чачу в каком-то доме — поздно уже было — и не рассчитали. Помню, где-то повесил свой пиджак на ветку, а где — черт его знает. Хорошо хоть москвича встретил, а не москвичку, а то бы и брюки потерял.
— Ты знаешь, — сказала она, — мне почему-то кажется, что мы с тобой знакомы очень и очень давно. За один вечер ты умудрился показать себя со всех сторон. Поэтому я и думаю, что врешь сейчас, как…
— Ну хочешь, я тебе другую историю расскажу, более правдоподобную?
— Не надо, — ответила Наташа, — и эта сойдет. Пойдем в дом, мы как раз собираемся ужинать. Уже все готово.
— А твой брат не закатит истерику? Я как-то не при параде сегодня.
— Пойдем. Ты же попрощаться пришел. Мама будет очень рада. Все эти дни она только о тебе и говорила.
Они прошли в дом; как и в первый раз, Наташа раскрыла дверь в гостиную и весело сказала:
— А вот и он.
Сидевший за столом Александр свистнул и медленно положил вилку в тарелку.
Ниночка воскликнула:
— Ого! — И добавила: — Вы все-таки вырыли подземный ход в Турцию?
Елена Александровна встала, пошла ему навстречу и спросила:
— Что произошло, Антон? Почему у тебя такой вид?
За Антона ответила Наташа:
— Мама, Антон пришел попрощаться с нами. Его надо накормить, а потом он расскажет тебе, что с ним произошло. Посмотри, какой он зеленый. Наверное, не ел с того самого вечера.
— Да, да, да, — закивала головой Елена Александровна. — Проходи, Антон. У нас сегодня по-простому, обычный семейный ужин.
— Здравствуйте, Елена Александровна, — запоздало поздоровался Антон. Ради Бога, извините меня за такой вид. Я мог бы, конечно, взять у знакомых хотя бы резиновые сапоги, но позабыл это сделать. Я не надолго, только попрощаться, — сказал он, адресуя последние слова через голову Елены Александровны ее сыну.
А Александр вдруг повеселел, по-хозяйски кивнул на стул и сказал:
— Давай, давай, садись, папуля. Мы уж не знали, что и подумать. Пропали, понимаешь ли. — Похоже было, что внешний вид Антона вполне удовлетворил Александра. Сейчас Антон полностью соответствовал тому образу, который Александр создал, описывая его домочадцам. Хозяин дома победил и, как всякий уверенный в себе победитель, желал добить противника собственным великодушием. Он даже налил Антону вина и подвинул к нему хлебницу. — Да. видик у вас, папуля, прямо скажем, отвратительный, — не удержался Александр.
— Александр! — слабо вскрикнула Елена Александровна.
— Ничего, ничего, — попытался успокоить ее Антон. — Он прав. Если бы вы, Александр, знали обо мне побольше, вы бы на порог меня не пустили.
— Не беспокойтесь, — вальяжно развалившись на стуле, ответил Александр. — Знаю я вашу главную тайну.
Антон вопросительно посмотрел на Наташу, та, занервничав, на Елену Александровну.
— Вы подслушивала под дверью наш разговор с Еленой Александровной? спросил Антон.
— Упаси Боже, — всплеснул руками Александр. — Мама с Наташей сегодня говорили о вас. Не затыкать же мне уши в собственном доме. А насчет порога, — кто вы мне такой, чтобы вас не пускать на порог? Вы ешьте, ешьте, путь до Москвы неблизкий, а в вагонах-ресторанах так накормят, что потом неделю с толчка не слезешь.
Елена Александровна тревожно всматривалась в лицо Антона. Глаза у нее были красными и влажными, она по-старушечьи жевала губами и иногда прикладывала к ним носовой платок.
Усмехнувшись, Антон принялся за еду, а на Александра, видимо, напало вдохновение: он болтал, не умолкая. Начал Александр издалека, с того, что он атеист, но вполне понимает верующих любого вероисповедания, а закончил странным, хотя и в духе этой семьи, пассажем.
— Человек любит свое прошлое, но только в пределах одной жизни, гоняя горошину по тарелке, мечтательно сказал он. — Память о предыдущих жизнях может свести человека с ума или толкнуть на самоубийство. Потому что бесконечный переход из одной жизни в другую начисто обессмысливает ту одну, ценную для него жизнь, которую он в данный момент имеет. Человек как бы сливается с бесчисленным множеством чужих ему людей, коими он был раньше, теряет собственную индивидуальность, а это единственное, чего у него никто не может отнять. Только Бог может позволить себе быть всем, везде и во все времена и знать об этом.
— Вы же атеист. О каком Боге, о каких других жизнях вы говорите? жуя, спросил Антон.
— Атеисты тоже бывают разные, — ответил Александр. — Одни просто не верят, другие не договорились с Богом, третьи не докричались до него.
— И к каким же вы себя причисляете? — спросил Антон.
— Будем считать, что я не договорился с ним. Ну Бог с ним, с Богом. Извините за каламбур. Я хочу выпить за то, чтоб мы не драматизировали нашу жизнь. — Александр поднял фужер с вином. — Не забегали вперед и не копили негативный опыт, чем, как мне кажется, занимается Антон. Все мы собираем или копим то, что соответствует нашему душевному складу. Одни коллекционируют острые ощущения, другие — женщин, третьи — свои несчастья. Острые ощущения лучше, чем несчастья, женщины, — Александр усмехнулся, лучше, чем острые ощущения, ничего не коллекционировать лучше, чем всю жизнь таскаться по бабам. Если хочешь увидеть все, не сосредоточивай внимания на частностях.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Синдром Кандинского - Андрей Саломатов», после закрытия браузера.