Читать книгу "Всему вопреки - Салли Стюард"

— Надеюсь, что вы оба не вегетарианцы. Я приготовила сандвичи с цыпленком. Хлеб пекла сама. Эдгар всегда называл это блюдо «ланчем в женском клубе», хотя сама я никогда не принадлежала к женскому клубу, и муж, сдается мне, был очень этим доволен.

Гостей ожидал уже накрытый стол — любимые тарелки Дорис, расписанные садовыми цветами, блюдо увесистых сандвичей, огромная миска с картофельным салатом, шоколадное печенье и высокие стаканы чая со льдом. На буфете высился пузатый кувшин с тем же напитком.

— Выглядит замечательно. — Ребекка заняла предложенный хозяйкой стул — напротив Джейка.

Так легко — опасно легко — было бы сделать его частью этого бегства от реальности, расслабиться и хотя бы на время обеда вообразить себе, что они не просто работают вместе над одной проблемой, а связаны чем-то большим… Но ведь обед рано или поздно закончится. А реальность обладает отвратительным свойством особенно сильно ранить тех, кто позволил себе глупость задержаться в мире фантазий и грез.

Во время еды Дорис как истинная техасская леди вела разговор на приятные легкие темы, старательно избегая упоминаний о голубом платье и настоящих родителях Ребекки. Трапеза — не время для деловых разговоров и неприятных тем.

Джейк был безусловно прав: Дорис скучно одной, но это Ребекку нисколько не задевало. Ей тоже было приятно общество этой милой женщины. Она нуждалась хотя бы в кратком отдыхе от неверного и опасного мира, в который швырнула ее смерть отца и мамы.

— Что вы думаете о нашем городке? — спросила Дорис, передав блюдо с печеньем Джейку, который уже расправился с двумя сандвичами. — Наверное, здесь совсем не то, что в Далласе.

Джейк ловко прихватил с блюда несколько печений.

— Спасибо. Что верно, то верно — здесь, в Эджуотере, все иначе.

— А вы оба родом из Далласа?

— Я — отчасти, — отвечал Джейк, — а вообще мне довелось пожить во многих местах — Мескит, Форт Уорт, Ред Оук, Льюисвилль, и это еще не все.

— Значит, ваша семья часто переезжала?

— Можно сказать и так. — Он одарил Ребекку почти заговорщическим взглядом, напомнив о том, что знали только они оба, о его детской тайне, которая почти связала их, но только почти.

— Ребекка из Плано, — продолжал Джейк. — Думаю, что ее родители отличались более оседлым характером.

Он искусно отводил разговор от своей персоны.

Отчего-то Ребекку взволновало, что Джейк ни с кем, кроме нее, не желал делиться историей своей семьи… Хотя, скорее всего, он просто щадил чувства Дорис.

— У моих родителей в Плано был ресторанчик, а жили мы в нескольких кварталах от него. Обычно мы проводили в ресторане куда больше времени, чем дома.

— Значит, вам никогда не приходилось мыть посуду.

Ребекка рассмеялась.

— Как бы не так! Моя мама считала, что мы должны вести нормальный образ жизни, а потому при каждом удобном случае мы обедали дома, даже если потом отцу и маме приходилось сломя голову нестись в ресторан. Само собой, мытье посуды обычно доставалось мне.

— Ваша мать была мудрой женщиной. Вы, наверное, очень любили ее — это сразу видно по тому, как вы о ней говорите.

— Да, — сказала Ребекка, — я очень любила их обоих.

Она не лгала. Пускай между ними и не было кровной связи, но Ребекка действительно обожала своих родителей. Тем больнее было ей смириться с их предательством.

— И теперь их гибель повергла вас в смятение.

— Немного, — покривила душой Ребекка.

— Что ж, обычное дело. К смерти близких всегда нелегко привыкнуть, а ведь вы понесли двойную утрату. У вас не только умерли отец и мама — вы еще и обнаружили, что были приемной дочерью.

Девушка кивнула. Сокрушительные удары судьбы, когда о них так спокойно говорила Дорис, казались уж если не такими мучительными, то, по крайней мере, терпимыми. Когда-нибудь она сумеет с ними свыкнуться.

— Еще чаю? — Дорис держала кувшин на весу, и ее изящная сухощавая рука чуть заметно дрожала.

Сильная женщина, которая научилась справляться со своей неизбывной бедой.

Ребекка протянула свой стакан, и Дорис наполнила его янтарно-прозрачной влагой.

— С другой стороны, — продолжала она, — ваши родители были именно такими, какими вы их так долго считали. — Дорис налила чаю себе и Джейку, отставила кувшин на буфет и вновь повернулась к Ребекке. — Они любили вас, вот и все. Не знаю, как бы выжила я после смерти Бена, да еще когда у Эдгара случился инфаркт, и он тоже долго не прожил… Не знаю, что бы со мной сталось, если б не моя невестка Мэри, лучик света в моей жизни. Будь она моей родной дочерью, и то я не могла бы любить ее сильнее.

У Ребекки вдруг перехватило горло.

— Да, я понимаю, — пробормотала она. — Вы, конечно, правы… но мне всего лишь хочется узнать всю правду — откуда я родом, как выглядит моя мать, почему она от меня отказалась.

Глаза Дорис затуманились грустью.

— Как жаль, что мне не под силу переубедить вас. Если б только вы могли принять свою жизнь такой, как она есть, и удовольствоваться тем, что имеете!

— Имела, — поправила Ребекка. — Когда-то я и вправду довольствовалась тем, что есть, и была счастлива в блаженном неведении… но все-таки мне чего-то недоставало. Как бы там ни было, теперь все это уже в прошлом.

Дорис поднялась, положив салфетку на стол.

— Прошлое никогда не исчезает бесследно. Оно остается частью нас. Хотите, перейдем в гостиную? Можете взять с собой чай. Я принесу печенье, — прибавила она, лукаво подмигнув Джейку.

Итак, подумала Ребекка, краткий отдых закончился. Пора возвращаться к делам.

— У нас плохие новости, — сказал Джейк, когда они перешли в уютную гостиную. И на этот раз он занял большое кресло, а Ребекка и Дорис устроились на диване. — Мы лишились голубого платья, которое принадлежало настоящей матери Ребекки.

— Лишились? — Дорис нахмурилась. — Как это? Неужели потеряли?

— Если быть точным, я совершенно уверен, что его украли из моего номера.

— Ничего не понимаю. Кому могло понадобиться это платье?

— Мы надеялись, что вы поможете нам в этом разобраться. Я расспрашивал горничную, убиравшую номер, но она вдруг разучилась говорить по-английски.

— Люсинда?

— Я не знаю ее имени.

— Невысокая пухлая женщина лет пятидесяти, волосы черные с седыми прядями? — Джейк кивнул. — Да, это Люсинда. Она много лет проработала в этом мотеле. Разумеется, она говорит по-английски — Люсинда и родилась-то здесь, в Эджуотере. — Дорис перевела взгляд с Джейка на Ребекку. На ее добродушном лице отразилось явное замешательство. — Люсинда всегда была очень честной девочкой. Когда-то она подрабатывала уборкой в моем магазине. К тому же она училась в школе вместе с моей невесткой.