Читать книгу "Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом - Мэг Джей"

– Секс.

– Да.

– Ты этого хотела?

– Я хотела, чтобы меня кто-то хотел.

– Ты хотела, чтобы тебя кто-то хотел, – повторила я.

– Я не горжусь этим, – признала Кэти. – В том, что я делаю, есть серьезный пробел. Я вступаю в связь с кем-то и знаю, что это плохо. Но так трудно сопротивляться той власти, которая мне дана.

– Власть…

– Я имею в виду возможность не чувствовать себя непривлекательной и закомплексованный. Возможность чувствовать себя особенной.

– А если мужчина тебя не хочет, ты не чувствуешь себя особенной?

– Если кто-то меня не хочет, я чувствую себя ужасно. Я теряю уверенность в себе. Если у меня нет парня, я как будто оказываюсь в пустыне. Каждый, кто меня хочет, для меня как оазис. Может, это последний мужчина, которому я нужна. У меня такое чувство, будто я должна выпить эту чашу до дна. Я должна взять от жизни все, что можно. Если я не нахожу для себя кого-то, у меня появляется ощущение, будто меня отвергают все.

Сказав все это, Кэти подытожила:

– Я думаю, мне нужно и дальше заводить случайные связи и посмотреть, что из этого получится.

– Я не уверена, что из этого что-то получится, – заметила я.

– Когда я слушаю собственные слова, у меня возникает такое чувство, что мне не следовало бы слушать всех тех людей в средней школе или всех тех, кого я до сих пор слушаю. Но даже сейчас я не могу остаться дома и работать над своими рассказами, этого просто не должно быть. Это значит, что я стану выжившей из ума одинокой женщиной, которая никогда не найдет себе пару. Меня не покидает ощущение, что все, с кем я знакома, начали все это гораздо раньше. Как и всегда, побеждает кто-то другой. В какой-то момент придется просто остановиться. Мне больше не семнадцать лет.

– Да, это так. Тебе двадцать семь.

– Двадцать семь. Когда я слышу это, мне трудно поверить, что мне уже столько лет. И трудно произнести это вслух. Я никогда никому об этом не рассказывала, никогда. Мне непросто осознавать, насколько я еще зависима от всего этого. Я стараюсь не думать об этом. Я пытаюсь держать это в подсознании. Когда это перестанет портить мне жизнь?

– Когда ты извлечешь все это из своего подсознания, – сказала я.

Существует стереотип, что для психологов важны только детские воспоминания. Детство – действительно важный период, но меня больше интересует, что происходило с моими пациентами в старших классах средней школы и в колледже. Средняя школа и возраст от двадцати до тридцати лет – единственный период, в течение которого происходит большинство событий, формирующих нашу личность. Многочисленные исследования говорят также о том, что именно к этому времени относятся и самые важные воспоминания[87].

Молодость – это время, когда многое происходит впервые, в частности мы впервые пытаемся создать историю своей жизни[88]. Когда у нас развивается способность к абстрактному мышлению, а также интерес к нему, мы начинаем соединять воедино отдельные факты о том, кто мы есть и почему. По мере того как в подростковом возрасте и после двадцати расширяется наша сеть социальных контактов, мы рассказываем эти истории другим людям. Это позволяет нам испытать чувство связности при переезде из одного места в другое.

Истории, которые мы рассказываем о себе, становятся элементами нашей идентичности[89]. Они раскрывают уникальную сущность нашей личности. Все они, взятые вместе, говорят кое-что о наших друзьях, семье и культуре, а также о том, почему мы предпочли именно такой образ жизни.

Я часто помогаю своим клиентам сформировать профессиональную идентичность посредством рассказов о себе, которые имели бы смысл и которые можно было бы брать с собой на собеседования при приеме на работу. Личные истории о любовных отношениях – это гораздо более сложный вопрос. Без описания нашего опыта взаимодействия с друзьями и возлюбленными или без беседы, требующей от нас осмысления происходящего, самые интимные воспоминания могут быть собраны воедино странным, иногда весьма неприятным способом. Хотя некоторые из них порой так и остаются невысказанными, они являются не менее значимыми или весомыми[90]. Научные исследования (а также клинический опыт) говорят о том, что в большинстве случаев такие истории касаются весьма деликатных тем[91].

Власть, которую имеют над нами невысказанные личные истории, заключается в том, что (как в случае с Кэти) они могут неслышно вращаться по кругу у нас в голове, но никто о них не знает, порой даже мы сами. Чаще всего такие истории прячутся, как сказала Кэти, в пробелах между тем, что мы планируем сделать, и тем, что на самом деле делаем, или между тем, что происходит, и тем, как мы преподносим людям происходящее.

Тем не менее эти истории представляют собой фрагменты идентичности с самым большим потенциалом для перемен[92]. Немного позже мы узнаем, как меняется личность человека в возрасте от двадцати до тридцати лет. Но эти изменения происходят не так быстро и не так драматично, как в историях, которые мы рассказываем о себе. Жизненные истории, в которых преобладает тема крушения надежд, оказывают подавляющее воздействие на личность. Истории о достигнутых успехах носят трансформирующий характер. Именно поэтому один из аспектов моей работы с такими клиентами, как Кэти, состоит в том, чтобы помочь им рассказать о себе правильную историю.

– Со временем наши истории необходимо редактировать и пересматривать, – сказала я Кэти. – Ты должна понимать это, как никто другой.