Читать книгу "Сирийские спартанцы - Александр Тамоников"

– Никак нет, товарищ подполковник, служить не желаю, но могу откупиться. Вот три тысячи баксов.

Военком почесал стриженый затылок и сказал:

– Хорошо. Тогда у тебя сложный сколиоз и его надо оформить документально. Пошли в кабинет флюорографии.

В кабинете врач приказал Мишке правой рукой немного приподнять над полом двухпудовую гирю. В другую руку вложил здоровенную гантель, которую он должен был держать в стороне от себя и слегка развернувшись. В такой романтической позе и был сделан снимок позвоночника. Получилось страшно.

На комиссии военком со скорбной физиономией спросил:

– Как же ты дошел до военкомата, сынок? Какая тебе армия?!

А замазанные в деле военные медики, глядя на снимок, ржали и сквозь слезы подписывали освобождение от армии.

Однако счастливого финала в этой истории не последовало. Зарплаты системного администратора и так едва хватало на оплату ипотеки, а тут еще внеплановый кредит в три тысячи баксов. В общем, пожевав три месяца китайскую вермишель быстрого приготовления и нахватав долгов у друзей-родственников, Мишка сам пришел к военкому и попросился служить. Пожав плечами, тот хотел подписать направление в стройбат.

– Почему в стройбат?! – возмутился доброволец.

– А куда я тебя еще направлю с твоей никчемной профессией системного администратора? В стройбате тебя хоть чему-то жизнь научит.

– Я могу служить связистом.

– Эк ты хватил! Для такой специальности нужны знания! – значительно воздел палец к потолку военком. Однако, смягчившись, решил дать парню шанс и кивнул на обычный телефонный аппарат, белевший на столе: – Вот скажи мне, призывник, могу ли я при помощи этого аппарата позвонить… ну, скажем… в Кремль нашему Президенту?

– Нет, не можете, – не задумываясь, ответил Мишка.

– Это почему?

Любому вменяемому человеку известно, что высокое начальство общается с Москвой по закрытым специальной аппаратурой каналам связи. Но военком, словно с Луны свалился, задавал вопрос, полностью раскрывающий его умственные способности.

И тут Бубнова бес дернул за язык. Он мгновенно смастерил в ответ потрясающую по глубине, степени издевки и цинизму фразу:

– Потому что в этом аналоговом телефонном аппарате не применяется биквадратурная относительная фазовая модуляция с тройным несимметричным кодированием методом избыточного гаммирования кода Бернулли.

Секунд на пять в кабинете воцарилась полная тишина. Ни военный комиссар, ни его помощник – розовощекий лейтенант – естественно, ни буквы не поняли из Мишкиного ответа. Но явно были потрясены его наукоподобностью и высокоумием.

– Ладно, пойдешь связистом в морскую пехоту, – буркнул военком и подписал направление.

Отслужив положенный год, Бубнов вдруг воспылал желанием подписать контракт и остаться. В итоге получил сержантские лычки, приличное денежное довольствие и вскоре попал в группу Новикова.

К слову, на сегодняшний день тот злополучный кредит уже погасил, а ипотеку исправно выплачивает. И ни разу не пожалел, что стал настоящим спецназовцем.

* * *

– Готово, командир, – подал он трубку настроенной станции связи. – И спутник как раз над нами.

– «Башня», я – «Равелин», – позвал майор.

Генерал Шестопалов ответил сразу, будто с нетерпением ждал пропущенного сеанса связи.

– Да, «Равелин», слушаю! Докладывайте.

– Первая операция, проведенная несколько часов назад, прошла успешно. Видеозапись ликвидации отправит связист.

– Потерь нет?

– Нет, «Башня» – бог миловал.

– Операция проведена чисто?

– Чисто. Несколько раз проверяли – хвоста нет.

– Поздравляю. Какие планы на будущее?

– Следующую операцию планирую провести ближайшей ночью. Затем на пару дней исчезну. Кстати, на связь выходить не буду.

– Грамотное решение. Только надолго не пропадай. И обязательно вышли видеоотчет.

– Само собой.

– Ну, до связи, «Равелин».

– И вам не хворать…

Вернув радисту трубку, Новиков оглядел товарищей. Затяжной подъем в быстром темпе на высокую гряду утомил их, но надо было идти дальше.

– Подъем, парни, – сказал он. – Хотим или нет – надо до утра протопать по горам около тридцати километров. Выйдем ко второй трассе, найдем местечко и как следует отдохнем.

Бойцы тяжело поднялись, приспособили на спинах ранцы, подхватили оружие. И, выстроившись в походный порядок, продолжили восхождение…

«Куда же лучше повернуть после второго подрыва?» – размышлял командир, стараясь предугадать мысли противника. Для этого требовались способности к дедукции, а таковые у него имелись.

Усмехнувшись, он припомнил, как впервые воспользовался умением думать и анализировать. Давно это было. В младшей группе детского садика.

В один из зимних дней на прогулке воспитательница придумала развлечение: где-то в сугробе на детской площадке она закопала мягкую игрушку; кто найдет – тот молодец и умничка. Детвора рассыпалась по площадке с диким желанием отыскать сокровища. Кто-то рыл снег, кто-то ковырялся в носу, познавая себя. Азарт, развлечение, крики, смех…

Умом, сообразительностью и ловкостью в том возрасте Павел не блистал. Гораздо ближе ему был образ отрешенного дурачка, который если не ходит под себя, то уже неплохо. Надежды на то, что сокровище найдет именно он, практически не было. Зато у него имелось время поразмышлять, пока другие неистово копали снег где попало.

Чуть поодаль на первозданной поверхности сугроба он заметил следы, заканчивавшиеся странной неровностью, словно кто-то отошел от очищенной дорожки и зачем-то сыпанул снежком.

«Что там может быть?» Эта глубокая мысль заставила его подойти поближе, вынуть палец из носа и поместить его в сугроб.

Сердце бешено колотилось от счастья. Вокруг Павла собралась толпа одногруппников. Все они с завистью смотрели на него – на победителя.

А он стоял с поднятым над головой трофеем – мягким слоником. Как после битвы с драконом: он изранен, но выжил в сражении. И вот он трофей – сердце дракона. Приятное было чувство.

Тут подошедшая воспитательница забрала у него слоника – его победу, его достоинство. И все отправились на тихий час.

С тех пор он не доверял женщинам.

«И все же после второго взрыва надо уйти туда, где нас никто искать не станет, – продолжил анализировать дальнейший план Павел. – А искать нас никому не придет в голову в южных районах Турции. Значит, туда и направимся».

Идея была глупая, но красивая. Когда вопрос «исчезновения» группы наконец был решен, он успокоился и в такт шагам принялся вспоминать свою жизнь. Он частенько «развлекал» себя этим занятием, когда организм подвергался чрезмерным нагрузкам. Так было легче не думать об отдыхе, об отпуске или о спокойной гражданской жизни.