Читать книгу "Переговорщик - Алексей Калугин"

В то же время Моксо советовало Алексею проявить некоторую дипломатию. Ведь он обращался не просто к главе ОСБФ Трауму-Ин-О‑Фару, но еще и к папе Лилы. И именно в этот момент Алексей вдруг понял, буквально с последней прямотой, что он хочет снова встретиться с дочерью главы ОСБФ. Кроме шуток, хочет.

– Фортуан командующий! – Алексей коснулся большим пальцем груди и поднял два пальца вверх. – Я могу задать вопрос киферам?

Если бы Алексей ставил перед собой задачу удивить О‑Фара, он справился бы с ней на «отлично»! Левая бровь командующего взлетела едва ли не к середине лба. Он посмотрел на Алексея так, будто хотел угадать, что за вопрос тот собирается задать навигаторам. И, надо полагать, он многое бы отдал за то, чтобы это узнать. Но, поскольку такой возможности у него не было, он молча сделал приглашающий жест.

– Фортуаны навигаторы! – Алексей поднялся на ноги – так ему было удобнее обращаться к киферам. – Заранее прошу извинить, если мой вопрос покажется вам наивным – я всего лишь старший врач и к тому же впервые на боевом корабле… – Заметив, как прищурился О‑Фар, Алексей тут же добавил: – В должности старшего офицера. Насколько я понимаю, портал обеспечивает высокую точность выхода из гиперспейса в заданной точке пространства только в том случае, если на выходе мы пользуемся другим порталом. Десантный бот, который отправится в систему Дусамак, будет выведен из гиперспейса без использования портала. В связи с этим мне не дает покоя вопрос: могли бы вы или ваш коллега проложить курс с той же степенью точности, если бы десантный корабль вошел в гиперспейс, ну, где-нибудь в сторонке от портала «Йонас – Тридцать Два»? Или же использование портала на входе имеет принципиальное значение для определения «слепой» точки выхода?

– Расчет курса в гиперспейсе никак не связан со способом входа.

Алексей даже не понял, кто из двух киферов ответил на его вопрос. Голос кифера был не просто механистичный, а абсолютно неживой. Напрочь лишенный обертонов и предельно невыразительный. Он был похож на звуки, издаваемые наждаком, скребущим по краю стального рельса. Такими голосами разговаривали роботы на заре робототехники.

– Тогда у меня вопрос к вам, фортуан командующий. – Алексей перевел взгляд на О‑Фара. – Чего ради нужно было приводить в движение весь флот, если требовалось запустить только один десантный корабль?

– Мне кажется, я уже ответил на этот вопрос, – спокойно произнес О‑Фар. – Насколько мне известно, фортуан Бузин, перед тем как прийти сюда, вы наблюдали за тренировкой космодесантников.

Признаться, Алексей удивила такая осведомленность командующего.

Но тут же он сообразил, что, используя корабельный биюл, можно узнать, где в данный момент находится любой член экипажа.

Но в ту же секунду он подумал, что у командующего, скорее всего, не было никаких оснований интересоваться его местонахождением. Вернее, у него их не должно было быть. С каких это пор командующий операцией интересуется, где в данный момент находится старший корабельный врач? Если, конечно, у командующего не случился острый приступ мигрени. Или если он озабочен тем, что его дочь встречается с каким-то там старшим врачом, который к тому же еще и землянин… Хотя нет, тут Алексей, конечно же, хватил через край. Он с Лилой встретился всего раз, да и то случайно, при крайне нелепых обстоятельствах… Ну, в смысле обстоятельства их встречи совершенно не соответствовали… В общем, все было совсем не так, как ему хотелось бы. Хотя, если бы в тот день ничего не случилось, он не имел бы ни малейшего шанса познакомиться с дочерью главы ОСБФ…

– Господин Бузин?

– Я! – Алексей вернулся в реальность.

– Вы помните, с чего десантники начали прохождение дорожки?

– Они создали дымовую завесу.

– Почему?

– Они не понимали, что происходит вокруг. Им требовалось время, чтобы сориентироваться.

– Верно. Так вот, наш флот – это та же самая дымовая завеса. Мы понятия не имеем, кто на самом деле наш враг. Поэтому нам следует исходить из того, что он может находиться рядом и следить за каждым нашим шагом. Только так мы имеем шанс запутать его. Если даже среди нас находится агент врага, то у него уже нет шанса послать сообщение своим хозяевам. Если же его среди нас нет, то противник может вообще никогда не понять, что же на самом деле произошло. Четвертый док станции «Ветор-Ти» мог оказаться уничтожен случайным взрывом. Все должно выглядеть предельно реалистично. Именно поэтому целью нашей экспедиции является защита наших концессий на Три-Два-Пять от сайтенов. Которые, как я надеюсь, уже в курсе происходящего. А следовательно, уже блокировали планету и, может быть, даже захватили наш орбитальный подъемник.

– А как вы собираетесь решать проблему сайтенов?

– Мы рассчитываем разъяснить им ситуацию.

– При всем моем уважении, фортуан командующий, вы плохо знаете сайтенов. Сначала вы почти что объявляете им войну, а потом заявляете, что это была шутка…

– Не шутка, а стратегема, – поправил Алексея О‑Фар. – Военная хитрость.

– Сайтены будут расценивать это именно как шутку! Причем как довольно глупую, оскорбительную шутку! Для них это смертельная обида! – Алексей посмотрел на других офицеров, желая убедиться в том, что они понимают, о чем он говорит. – Вспомните про инцидент, когда дюжина сайтенов захватила и три месяца удерживала космопорт на Марбоде! Тогда ведь тоже все началось не с шутки даже, а с анекдота, рассказанного в баре!

– Кстати, совершенно несмешной был анекдот, – заметил Шотер-Ан-Ло‑Нуар.

– Ну а я про что! – повернулся к нему Алексей. – Сайтены совершенно не понимают юмора! Ваша демонстрация силы, – Алексей вновь обращался к О‑Фару, – будет расценена ими как прямая угроза их безопасности.

– Наша демонстрация, фортуан Бузин, – мягко поправил его О‑Фар. – Сейчас мы с вами на одном корабле, и мы одна команда.

– Разумеется. – Алексей не имел ничего против такой постановки вопроса. – Но каков наш план умиротворения сайтенов?

– Мы рассчитываем на вас, фортуан Бузин.

Алексей не сразу понял, о чем идет речь, поэтому переспросил:

– Простите?..

– Мы рассчитываем на ваш дипломатический талант.

– Но… – Алексей обвел взглядом фортанов, сидевших за столом, и слегка развел руками: – Я всего лишь врач…

– Это тоже часть стратегемы, фортуан Бузин. Мы же не могли открыто пригласить вас как переговорщика.

– Я – переговорщик?

Алексей отлично понимал, что это такое. В армии переговорщик – это не тот, кто сидит за большим полированным столом и перебирает гербовые бумаги. В армии переговорщику предоставляется единственное право – влезть в самое пекло. Потому что здесь его работа начинается в тот момент, когда все прочие средства оказываются исчерпаны. Переговорщик идет вперед, когда нужно освободить заложников или вынести раненых, когда нужно договориться о режиме прекращения огня или о доставке гуманитарки гражданским. Переговорщик должен уметь находить компромиссы в ситуациях, когда не может идти речи ни о каких компромиссах. Переговорщик должен уметь с невозмутимым выражением лица смотреть в ствол направленного на него оружия, как будто ему абсолютно все равно, выстрелит оно или нет… Одним словом, в армии переговорщик – это симбионт психолога с камикадзе… На «Золотом Компасе» десантники называли переговорщика «нанайским мальчиком». Алексей не понимал, что это значит, а спросить стеснялся. Сейчас он об этом жалел. Быть может, именно это понятие помогло бы ему понять, во что же он вляпался?