Читать книгу "Долгий полет - Виталий Бернштейн"

– Кажется, я их знаю, – Донован снял очки, устало потер веки. – Только разрешите начать с начала, так мне будет легче не упустить какую-нибудь важную для вас деталь.

– Конечно, конечно, – согласился Стивенс.

– Мы поженились двадцать три года назад, когда меня, военного фельдшера, демобилизовали из армии после ранения в ногу во время вьетнамской войны. Салли была на четырнадцать лет моложе, милая, чистая, доверчивая девочка. Через год у нас родилась дочка – к несчастью, болезненная, с каким-то тяжелым пороком сердца. Салли любила ее безумно, возила по всевозможным врачам, даже знахарям. Но дочка умерла в двухлетнем возрасте. Больше детей у нас не было… В отличие от меня Салли – из религиозной семьи. После трагедии с дочкой она стала все отчаяннее погружаться в религию. И тут на беду встретила случайно свою давнюю школьную подружку. Та уже была членом этой проклятой секты.

– Какой секты?

– «Семья небесной любви». Салли посетила пару раз их молитвенные собрания. Их пастырь, так называемый апостол Теофилус, имел с ней долгую беседу… Короче, в один прекрасный день Салли твердо сказала, что будет жить в секте, ибо там – истина. Что мне оставалось делать? Я любил ее, она была центром моего мироздания. Мы продали наш маленький домик здесь, в Челси, отдали деньги в секту и перебрались туда. Спали на полу – апостол учил, что чем неприхотливее здешняя жизнь, тем больше воздастся в жизни небесной. Да и ждать переселения туда оставалось недолго. Апостол обещал заранее возвестить о конце света, чтобы все его последователи успели вместе уйти из этой жизни и попасть прямо в руки Божьи. Дни проходили в работе на ферме, где жила секта. К вечеру начинались многочасовые молитвенные собрания. Раз в неделю надо было ходить на исповедь к апостолу, рассказывать без утайки о себе и о том, что заметил за другими членами секты. По сути это были еженедельные доносы друг на друга. После исповеди апостол изрекал, могу ли я иметь близость с моей женой в течение следующей недели, сколько раз и каким способом.

Донован зябко повел плечами.

– Ради Салли я, наверное, и дальше терпел бы эту мерзость. Но недель через шесть после нашего переселения в секту случилось особо долгое молитвенное собрание, на всю ночь. Оказывается, такие собрания проходили в секте раз в два месяца. После бесконечных молитв и песнопений, уже под утро апостол вынес в молитвенный зал большой золотой кубок, наполненный странно пахнущей жидкостью. Каждый должен был отпить из кубка. Я взял жидкость в рот, но не проглотил – отойдя в угол, незаметно выплюнул. Наверное, к жидкости были подмешаны какие-то галлюциногены. После этого члены секты, уже одурманенные многочасовыми исступленными молитвами, окончательно потеряли контроль над собой, начали возбужденно приплясывать на месте, выкрикивать что-то невнятное. И тут апостол приказал всем раздеться догола. Мне было так стыдно… из-за Салли. Чтобы не обнаружить, что я сохранил способность контролировать себя, я тоже разделся. Апостол включил какую-то громкую ритмичную музыку. Сначала стоя, а потом упав на пол, члены секты задергались под музыку быстрее и быстрее… И начался свальный грех. Спасая Салли, я прикрыл ее своим телом. Но через несколько минут метавшийся по залу апостол заметил это и, отбросив меня, швырнул Салли в объятия двух корчившихся рядом мужчин с выпученными глазами. Она, одурманенная, ничего не понимала… Я закрыл глаза, я не мог этого видеть.

– А сам апостол тоже участвовал в оргии?

– Нет, он только бегал по залу, выкрикивал что-то, на губах пузырилась пена… Знаете, мне кажется, у него какие-то неполадки по этой части.

Донован помолчал немного.

– На следующий день, наедине с Салли, я сказал, что мы должны уйти. Она отказалась. И я ушел, вернее, сбежал один. Умолял ее звонить, оставил ей бумажку с нашим прежним телефонным номером – потом, поселившись опять в Челси, я попросил телефонную компанию установить в моей квартире телефон с этим же номером.

– Салли звонила?

– Ни разу. Но, как видите, хранила бумажку, спрятав за подкладку сумочки. Выходит, я для нее еще что-то значил, – Донован всхлипнул. – Как ни странно, только после ухода из секты я стал истинно верующим. Каждый день молился за Салли. Но ни в какую церковь не ходил; думаю, не это главное. Церквей много, а Бог – один. Главное – иметь Его в сердце своем.

– Больше вы апостола не видели?

– Месяца через два после моего ухода я неожиданно столкнулся с ним возле местного супермаркета. Все-таки разыскал меня… Подошел, негромко сказал, что я должен молчать, забыть все, что видел. Иначе – Салли умрет. Глаза гипнотизирующие, безжалостные. Я знал: он не шутит. Живя в «Семье небесной любви», я слышал глухие разговоры, как свято беспощаден может быть апостол к упорствующим в заблуждениях. Вроде бы, за год до нашего там появления одна сектантка родила ребенка – кажется, у того было шесть пальчиков на руке. Апостол объявил это знаком антихриста и велел матери утопить малыша в ванне. Но она никак не могла решиться. Тогда по приказу апостола три фанатичных сектанта вошли ночью в комнату, где та спала, и зарезали: три удара ножом в горло – во имя Святой троицы; по удару в каждую грудь – за то, что кормила антихриста. А ребеночку проткнули сердце деревянным колом. Тела потом закопали во дворе, где-то возле баков с мусором.

– Вы знаете адрес фермы?

– Это на окраине Шэрона, недалеко от Девяносто пятой автострады. Адреса не знаю, но как туда ехать, могу показать.

Стивенс достал из пакета и положил на кухонный стол словесный портрет женщины, что навестила Салли Донован в больнице.

– Знакома вам?

– Запамятовал, как ее зовут. Это помощница апостола. Тот лишь изредка оставался ночевать на ферме, чаще, после вечерних молитвенных собраний, уезжал куда-то. И она вместе с ним.

– Помощница принимала участие в той оргии?

– Самое активное.

– Апостол приезжал и уезжал на машине?

– Да.

– Не помните номер машины или хотя бы марку?

– К сожалению, в этом смысле от меня проку мало – зрение никудышное, – Донован ткнул пальцем в толстые линзы очков. – Видите: восемь диоптрий… Помню только, что это была большая машина черного цвета.

Стивенс многозначительно посмотрел на Пола. Тот виновато опустил голову.

– Машина всегда останавливалась за воротами фермы, апостол выходил, а машина уезжала. Если он не собирался ночевать на ферме, машина к ночи опять появлялась за воротами.

– Значит, был шофер?

– Да. Но он никак не участвовал в жизни секты на ферме. Кроме апостола и той помощницы, шофера никто не знал.

Стивенс достал из пакета фотографию кольца с монограммой «АТ», показал Доновану.

– Такие кольца носят все члены секты, – объяснил тот. – «АТ» означает Апостол Теофилус, а человеческая фигурка с крыльями изображает ангела, который возвестит о конце света.

– Как апостол выглядит?