Читать книгу "Плата за страх - Петр Акимов"

А Кузнецова, уже поднаторев за несколько повторов в милиции, бойко описывала свои приключения:

— …Когда я доложила Олегу новости про Зинку, которая оказалась не сама по себе, а у кого-то на подхвате, стало ясно: пейджер у меня сперли не просто так, а по какому-то плану. И, видимо, не только из-за отпечатков пальцев кому-то сильно хотелось его спереть опять. Олег, оказывается, что-то такое предчувствовал и насчет моей машины. Все-таки опыт у него ой-ой-ей какой, — вздохнула Надежда.

Даже сейчас, чудом избежав гибели, она больше скорбела о неведомых опасностях для своего мужика, нежели о риске для себя самой. Возможно, любовь — одна из разновидностей обезболивающего. Как морфий отключает боль, помогая пережить мучения, так и страх потерять любимого заглушает страх за себя. Может, это-то и делает женщин более выносливыми и живучими?

Нескольким случайностям пришлось сплестись, чтобы Кузнецовой удалось остаться в живых.

Первая состояла в том, что Олег несколько дней следил за Зиной Мицуписей. Он не боялся переборщить, совершенно серьезно воспринимая любые угрозы в адрес возлюбленной, поэтому незаметно ходил следом за Рыкаловой и фотографировал всех, с кем она контачила. В тот день, когда Надежда узнала от Федоровской, что Зина охмуряет начальника СБ страховой компании, чтобы с его помощью опять завладеть пейджером, Олег тоже был на посту. Он наблюдал за Рыкаловой, которая в скверике неподалеку от офиса общалась с каким-то пожилым мужчиной. Судя по тому, как тот маслено потаскивал руку женщины, речь шла не о страховании.

Разговаривая по мобильнику с Кузнецовой, Комаров заметил, что возле машин, среди которых была и «девятка» Надежды, крутится подросток. На всякий случай предупредив Кузнецову, Олег отвлекся, стараясь сфотографировать лицо собеседника Зины. Это было не так-то просто сделать незаметно, да еще одной рукой. Он не смог уделить мальцу должного внимания. Мало ли что привлекло парнишку: хотел предложить услуги по мытью стекол, собирался спереть эмблему или зеркало… Но когда, засняв-таки парочку в нужном ракурсе, Олег увидел садящуюся в машину Надежду, сердце его екнуло. Верный спецназовскому правилу «лучше перебдеть, чем недобдеть», он побежал к ней. Но понял, что не успевает: при угрозе покушения обычно самый опасный момент — включение зажигания. К счастью, Олег сообразил остановиться и жестами позвать Кузнецову к себе.

Вторая случайность, спасшая ей жизнь, — привычка сначала слушаться мужика, а уж потом выяснять, чего ему, собственно, приспичило. Привычка эта не от почтения к сильному полу, а от опыта. Надежда давно поняла: мужчины объясняют свои действия не тогда, когда это нужно, а тогда, когда они на это способны. Вот и взяла за правило: сначала сделать то, что он хочет, а уже потом задавать вопросы. Если бы она проигнорировала жестикуляцию Олега и все-таки завела движок, то вряд ли бы уцелела. Как позже выяснили милицейские эксперты, взрывное устройство было между днищем и выхлопной трубой. Та дрожит, когда мотор работает. Злоумышленники рассчитывали, что, когда машину заведут, бомба от вибрации упадет и сработает как раз под бензобаком.

— Видала, как мне везет? — подмигнула Надежда, и телесный лейкопластырь вздулся пузырем. — По этому поводу нужно выпить. Ты, я гляжу, больше меня переживаешь.

— Везет? — округлила глаза сбитая с толку Тамара.

— На наше счастье, взрывники оказались очень неопытными, — с теми же обвиняющими нотками пояснил Олег, пока Кузнецова распечатывала шампанское. — Или схалтурили. Они выбрали не самый удачный тип взрывателя и послали пацана, который не знал толком, как ставить.

— А вдруг они не хотели убивать? — с тоской, сама в это не веря, предположила Панкратова. — Вдруг только попугать хотели?

Олег пренебрежительно пожал здоровым плечом:

— С дилетантами ничего наверняка не знаешь. С одной стороны, возможно, они хотели только напугать и уничтожить пейджер. Но не рассчитали с количеством взрывчатки. Ее было столько, что и на броневик бы хватило. Да еще полный бензобак. Вот и бабахнуло.

Голос Олега звучал не слишком искренне. Да и про то, что «с другой стороны», он не сказал. Тамара поняла: он уверен, что Надежду собирались именно убить, но не сумели.

Самым главным счастливым для Кузнецовой фактором послужили ее габариты. Когда она со своим немалым весом садилась в машину, та так сильно качнулась, что бомба сдвинулась. Потом, когда Надя резко выскочила из «девятки» на зов Олега, она опять сильно качнула машину. Бомба упала и сработала, но Надежда успела сделать те несколько шагов, которые увели ее из зоны поражения.

— Так что все обошлось, — жизнерадостно заключила Надежда.

— Правда, потом, после взрыва, начался настоящий кошмар. Прихожу в себя: Олега нет, вокруг толпа — почти вся наша фирма сбежалась плюс море прохожих. Милиция, вместо того чтобы свидетелей искать, народ разгоняет. «Скорая помощь» выясняет, куда меня везти: туда, где помогут, если я смогу заплатить, или туда, где помру, если платить нечем? Какой-то мент пристал с расспросами: что же я за сволочь такая, что осмелилась обременять покушением на себя и без того сверхзанятое УВД? И Киря, наш эсбэшник, тоже рядом шмыгает: а не сама ли я, мол, подорвала машину ради страховки?

— Ах да, — покивала Тамара, — хоть то хорошо, что в деньгах обошлось. На новую машину получишь.

— Если бы! — хмыкнул Олег.

— Как? — Тамара от неожиданности улыбнулась. — Неужели?

— Ужели-ужели, — засмеялся Олег. — Сапожник-то без сапог!

Кузнецовой было очень неловко за то, что она, профи и ярый проповедник страхования, так опростоволосилась. Она покраснела и стала оправдываться:

— У нас сейчас тарифы для машин невыгодные. Надо было в другой фирме страховаться. Так ведь все некогда! Это вам хорошо — к вам агенты на работу приходят. Выбирай, кого хочешь. А к нам-то конкуренты не идут. Я все собиралась, собиралась, но все некогда, некогда. Ну и… Одно хорошо, что Киря, как узнал, что машина не застрахована, сразу заткнулся и слинял. А ты, чем иронизировать, — напустилась Кузнецова на Олега, — лучше бы на месте был, когда мне пришлось перед всеми извиняться. Перед угрозыском, за то, что меня убить хотели! Перед ГАИ — что создала им ДТП! Перед врачами, что меня лечить приходится! И у меня ж ни рубля с собой, все в машине сгорело! А тебя — не бы-ы-ы-ы-ло!..

И Надежда наконец в бурном реве смогла выплеснуть весь тот ужас, который испытала, когда обнаружила себя распластанной в грязи, одну, в окружении хищных рож санитаров и милиционеров, которые требовали от нее каких-то денег, сведений и признаний. А за ними — толпа развлекающихся зевак.

Олег прижался к ее плечу и молча гладил по спине, словно старался впитать в себя дрожь посттравматического шока.

Но Панкратова видела, что от нее Комаров неприязненно отводит глаза. Она знала почему: из-за ее неискренности покушались на Кузнецову, из-за ее забот подруга так замоталась, что не смогла застраховать машину. Все из-за нее!

Сейчас она могла открыть друзьям всю правду, но не знала, как начать. Да и момент, когда Надежда ревела в три ручья, был явно не подходящим для признаний. Тамара впервые видела подругу плачущей и от этого чувствовала себя особенно подлой. И не нашла ничего лучшего, как брякнуть: