Читать книгу "Будь моим мужем - Пат Бут"

– Сейчас, дорогая, тебе нужно свыкнуться с мыслью о том, что вам придется пожить в этой… квартире… некоторое время. Ты знаешь, что вы могли бы жить у меня, но твоя мама не захотела. Ума не приложу почему… Но как бы там ни было…

– Мне тут нравится, – отвечала ей Камилла. – Квартира очень чистая, и здесь есть сад…

Больше их было не слышно, и Тэсса порадовалась, что осталась одна. Она прошла в комнату и села на диван. На стены надо будет что-то повесить, какие-нибудь рисунки Камиллы, хоть что-нибудь. Она откинулась назад, наслаждаясь тишиной и покоем, и почувствовала, что ее клонит в сон. Спать сейчас не время, лучше немного пройтись. Она вспомнила, что неподалеку, на Мэдисон-авеню, есть книжный магазин. Да, это то, что надо. Полистать книги, постараться целиком погрузиться в них. Возможно, это как-то по-новому высветит ее собственные проблемы.

Она сразу же окунулась в шумную городскую суету. Здесь, в центре Нью-Йорка, ключом била жизнь. Хорошо обеспеченные, уверенные в себе люди спешат на деловые встречи, в галереи и на вернисажи, в шикарные магазины и дорогие рестораны, где им не нужно считать каждый доллар.

Тэсса немного постояла, привыкая к холоду и яркому солнечному свету. Ньюйоркцы спешили мимо, каждый по своим делам. Тэсса с интересом вглядывалась в лица, пыталась по одежде, по походке определить профессию, социальное положение, настроение этих людей. Они все были такие разные, их сближал и объединял только безумный ритм жизни большого города. Скоро и она вольется в этот поток.

От этой мысли ей стало немного не по себе. Тэсса опять испытала тревогу при мысли о том, как одиноки они с Камиллой в этом чужом огромном городе.

Неожиданно для себя она подумала, как, интересно, все эти люди отметили Рождество? Провели ли они его, как положено, в кругу своих родных и близких, желая друг другу всего самого доброго, в радостном ожидании очередного года, строя планы на будущее и веря в глубине души, что они исполнятся.

Тэсса свернула направо и через несколько секунд уже входила в книжный магазин.

Он нравился ей всегда. Небольшой и уютный, продавцы хорошо разбираются в книгах и любят их. По привычке Тэсса первым делом отправилась в отдел литературы по искусству. Она пробежала глазами по выставленным на полках изданиям в ярких обложках и остановилась на огромной, размером с кофейный поднос, книге, на строгой черно-белой обложке которой фотография известного стеклянного дома – самобытного и новаторского творения архитектора Филипа Джонсона. Книга, так и названная «Стеклянный Дом», по всей видимости, раскупалась хорошо. Она пришла к такому заключению, поскольку это был последний экземпляр.

Тэсса взяла книгу с полки. В Шотландии, со столь древними традициями в архитектуре, новые стили и тенденции приживались плохо, пробивая себе дорогу с большим трудом. Вот за что еще она любит Америку и особенно центральную часть Нью-Йорка – Манхэттен: за его смелый архитектурный стиль, отличительные черты которого – полет фантазии, дерзновенность, устремленность в будущее. Здесь же Филип Джонсон построил и свой Стеклянный Дом – нечто фантастическое, ни на что не похожее. Дом, где человек обретает спасение от повседневной городской суеты и сумятицы, лишающей жизнь ее изначального смысла и не дающей сосредоточиться на главном.

Перелистывая книгу, Тэсса вдруг почувствовала, что у нее за спиной кто-то стоит. Ей совсем не хотелось с кем-то общаться, но человек не уходил, она спиной ощущала его пристальный взгляд. Чтобы заявить о своем присутствии, незнакомец негромко кашлянул.

Тэсса обернулась. Мужчина стоял и смотрел на нее в упор, не считая нужным отводить взгляд. Не стала этого делать и она. Незнакомец был со вкусом одет в легкий двубортный темно-серый костюм, распахнутый пиджак позволял видеть рубашку, напомнившую Тэссе изделие английской фирмы «Тэрнбулл и Ассер», хотя, судя по стилю его одежды, он больше напоминал типичного француза, нежели англичанина. Еще она успела подумать, что мужчина весьма хорош собой – ровный загар, прекрасная осанка, подтянутая фигура. Странно, но, когда Тэсса присмотрелась внимательнее, ей на ум пришло сравнение с испанским идальго – надменное гордое лицо, на котором выделялись пытливые темные глаза.

– Я хотел узнать, – обратился он к ней, – будете ли вы покупать эту книгу, поскольку она у них, кажется, последняя. Если нет, то я бы купил ее.

– Я еще не решила.

– А-а.

Наступило молчание. Они продолжали испытующе смотреть друг на друга. Только что Тэсса получила о нем дополнительную информацию. Несмотря на свою европейскую внешность, он явно американец.

– Вы – англичанка? – спросил он.

Тэсса отвернулась, ничего не ответив, и вновь принялась листать книгу, словно бы ему в отместку за не вполне тактичное поведение. Однако мужчина заинтересовал ее. Оба понимали, что на этом их разговор не закончится.

– Мне довелось побывать в Стеклянном Доме.

Она подняла глаза. Удачный повод продолжить беседу.

– В самом деле?

– Да. Яркое впечатление. Зимний день. Снег. Серое небо. На мой взгляд, обрамление было просто идеальным.

Ей понравилось отсутствие самоуверенности в его тоне. Он рассуждал как поэт или художник, знающий толк в цветовой гамме и оттенках света. Выскочка-парвеню наверняка начал бы хвастаться знакомством с архитектором. «Он мой друг. У меня множество приятелей среди знаменитостей», – что-нибудь в этом роде. Но этот человек в первую очередь заговорил о красоте. Тэсса не сомневалась, что он знает Джонсона, однако интерес для него представляет именно Стеклянный Дом.

– Здесь все так красиво, так продуманно… Имс, художники Барселонского кружка, Мис ван дер Роэ, даже Кандинский. Это как поэма – все слова точно на своем месте и ни одного лишнего, – говорила Тэсса, перелистывая страницы.

– Да, – согласился незнакомец и, шагнув вперед, стал заглядывать в книгу через ее плечо, подойдя почти вплотную. – Собрано все самое подходящее – и Ньютра, и Райт, и призраки. Находишься внутри и вместе с тем как бы снаружи. Границы между домом и природой размываются и исчезают. Мне это нравится.

– Пожалуй. В Шотландии такими границами являются толстые стены за́мков, уж их-то размытыми никак не назовешь. То же самое и на Манхэттене. Привратники, высокие стены, глухие ворота. Ограниченное жизненное пространство, замкнутый мирок. А в Стеклянном Доме мне нравится как раз их отсутствие. Там освобождаешься от страха. Понимаешь, что мир снаружи – не угроза, а благо.

– Так вы, стало быть, из Шотландии?

– Родилась там. Но вот уже десять лет, как живу здесь.

– На Манхэттене?

– В Саутхэмптоне… главным образом. Мы с дочкой только что переехали в квартиру на Мэдисон-авеню.

Беседа легко переходила от одной темы к другой, а Тэсса сама поражалась тому, как много она ему рассказала о себе.

Чарльз внимательно смотрел на нее. Сдержанна, хладнокровна, образованна, явно из аристократической среды. Тонкая, словно просвечивающая кожа, большие мягкие глаза, изящная линия подбородка. Волосы коротко пострижены, выгодно очерчивая чистый овал лица. Пользоваться косметикой она вообще не считает нужным, и это только подчеркивает ее естественную красоту. Держится очень прямо, как человек, которому с детства прививали умение постоять за себя, и Чарльз вдруг явственно ощутил в ней непоколебимую силу древних викингов. Не придает значения и одежде: ее синие джинсы и мешковатый свитер словно бы перешли к ней от старшего брата. Обута в кроссовки, которые у англичан называются спортивными туфлями, и в любом другом книжном магазине продавцы, приняв ее за воровку, не спускали бы с нее глаз, не понимая, что в Европе внешний вид человека решительно ничего не значит. Информация о том, что́ ты представляешь собой сейчас и кем ты был прежде, у них там передается и воспринимается таинственными путями, чего не усвоить и за целую жизнь. Именно на таком уровне подспудно ощущаемых отношений протекала сейчас беседа между Чарльзом и Тэссой.