Читать книгу "Семья для Бобби - Диана Уитни"

— Бобби!

На дереве никого не было.

Вслед за ними к дереву подошел полицейский, затем подоспели и запыхавшиеся родители Чессы. Марджори, задыхаясь, умоляюще протянула к Нику руки:

— Пожалуйста, найдите его!

Муж молча обнял ее. Горе обвело темными кругами их глаза и резче обозначило морщины на лицах, сделав их старше и мудрее. Горечь сожаления отпечаталась на них, и впервые за многие годы Чесса поняла, как сильно она любит родителей.

Ник, подумав, зашагал к кустам, располагавшимся в отдалении. Один за другим он тщательно осматривал их, заглядывая под ветви, пока наконец решительно не раздвинул кусты и не исчез в их глубине. Послышался его спокойный, рокочущий голос, и в ответ раздался тонкий, сонный голосок ребенка. Чесса неверными шагами приблизилась к зарослям, боясь, что ей это только чудится, что голос сына — только галлюцинация измученного мозга. Камешек под ногой заставил ее потерять равновесие. Она едва удержалась на ногах, но продолжала идти. Ветви шуршали над головой, а палая листва заглушала все остальные звуки. Внезапно кусты раздвинулись, и на свет появился Ник, осторожно неся на руках самое драгоценное для нее. Все увидели его радостную улыбку и маленького человечка, крепко вцепившегося руками в его шею. Чесса закричала от радости и бросилась к самым любимым на свете мужчинам.

— Бобби, о, Бобби!

Протирая глаза кулачком, ребенок заморгал, увидев ее.

— Мама.

Плача и смеясь одновременно, Чесса ощупывала своего сына, отмечая каждую царапинку, каждый синяк. Ее пальцы нежно гладили его лицо, ерошили грязные волосы с набившимися в них веточками и листьями.

— Ты не ранен? С тобой все в порядке? Ты нас напугал до полусмерти!

Поток вопросов остановился, только когда она выдохнула весь воздух из груди. Лишь тогда Чесса заметила, что полицейский связывается по рации со своими коллегами, отменяя дальнейшие розыски. Она услышала тихие рыдания матери. Наконец, полностью проснувшись, Бобби сфокусировал глаза на людях, обступивших его. Оторвав взгляд от мамы, он посмотрел на мужчину, крепко держащего его в объятиях. Слезы хлынули по его щекам, размывая светлые дорожки на чумазом личике.

— Ты не настоящий папа! Мой папа не хотел меня!

Ник посмотрел на Чессу, молча прося разрешения говорить. Затем уселся, скрестив ноги, прямо на землю, устроив несчастного ребенка у себя на коленях.

— Ты прав, я не твой родной отец. Но я не верю, что твой отец не хотел тебя.

— Он не хотел, чтобы я родился! — возразил Бобби. — Я слышал, как мама это сказала.

— Прости, дорогой, — вступила в разговор Чесса, присаживаясь на корточки и беря руку Бобби в свои ладони. — Я должна была рассказать тебе все раньше, но боялась, что ты будешь сердиться на меня. — Мальчик хлопал глазами, ожидая продолжения. — Когда я сказала, что твой… — Чесса судорожно вздохнула, — сказала твоему настоящему отцу, что у нас будет ребенок, его лицо осветилось радостью, как на Рождество, и он так крепко обнял меня, что было трудно дышать. Он очень хотел тебя и был счастлив, что ты появишься, милый.

— Но он ушел.

— Я не верю, что он хотел уйти, Бобби. Когда ты должен был родиться, мы оба были очень и очень молоды. Завести ребенка — всегда огромная ответственность.

Бобби засопел и вытер рукой нос.

— Значит, это те дедушка и бабушка заставили его уйти?

— Частично ты прав. Они любили его так же сильно, как я люблю тебя. Они боялись, что он не готов еще стать отцом, и это заставило его сомневаться в своих возможностях. Я думаю, что ему нужно было больше времени, чтобы разобраться в себе и понять, чего он хочет.

Бобби зашмыгал носом и посмотрел исподлобья.

— Он не вернулся. А Ник вернулся.

Воспоминания сжали ее сердце.

— Да, — прошептала Чесса, — он вернулся.

Чувствуя, что ее голос дрожит. Ник перехватил инициативу.

— Я полагаю, что твой настоящий отец тоже вернулся бы, сынок. Ты ведь помнишь, что случилась авария. — Губы Бобби задрожали. — Он просто не смог вернуться. Он же не виноват, что умер.

Чессе на секунду показалось, что Бобби забьется в истерике. Глаза его расширились, дыхание стало неровным, а губы плотно сжались, но он взял себя в руки и взглянул Нику прямо в глаза.

— Джерри Моррисон говорит, что его отец наблюдает за ним с небес, — проговорил он, имея в виду одноклассника, чей отец умер много лет назад. — Мой папа тоже следит за мной?

— Да, я так думаю.

— Но это не то же самое, что иметь настоящего отца на земле.

— Да. — Ник перевел дыхание. — Я не могу занять место твоего родного отца, никто не может. Но я попытаюсь быть тебе отцом и сделаю, что смогу. В моем сердце ты всегда будешь моим сыном. Я люблю тебя очень, очень сильно. — Его глаза остановились на Чессе. — Так же, как я люблю твою маму.

Сердце Чессы замерло. Это была чистая правда. Она видела это по выражению его глаз, слышала по интонации голоса.

— И я тоже люблю тебя, Ник, всем сердцем.

Бобби посмотрел на них.

— Раз вы любите друг друга, то почему бы нам не стать настоящей семьей?

Улыбка Ника заставила сердце Чессы радостно замереть.

— Я не хотел бы ничего большего, сын, но все зависит от твоей мамы.

Бобби повернулся к ней:

— Ну так как, мам, ты выйдешь за него замуж?

Смешок вырвался у нее из груди прежде, чем она смогла удержать его.

Бобби издал счастливый вопль:

— Классно! И ты подаришь ей кольцо, как в фильмах?

— А оно уже у нее есть.

Взгляд Бобби обежал пальцы Чессы, и улыбка померкла, когда он увидал чистый безымянный палец.

— Ох! Мама, ты ведь не потеряла его, нет?

Рассмеявшись, она прижала к груди сразу обоих.

— Нет, не потеряла. Когда мы придем домой, мы отпразднуем церемонию обручения и вместе будем готовиться к свадьбе.

— Все вместе? И бабушка, и оба дедушки тоже?

Чесса заметила, что ее мать улыбается сквозь слезы. Уверенный кивок отца тронул ее сердце, как и его покрасневшие глаза.

— Да, милый, они тоже.

Обнимая маленькой ручкой шею Ника, Бобби потянулся обнять и мать.

— Значит, мы будем настоящей семьей?

— Да, мы уже стали ею. Давно, — прошептал Ник.

ЭПИЛОГ

— Гляди, Шери, это дедушка Лу. — Усадив сестренку на руку, Бобби взял ее маленькую ручку и помахал ею.

На другом конце двора Лу Парселл расположился в старом кресле-качалке, неспешно покачиваясь в холодке. Его лицо сморщилось в широкой улыбке, которой он обычно встречал появление внучки. Он всегда говорил, что это самый чудесный ребенок, которого Бог послал на землю. Бобби считал, что дед абсолютно прав.