Читать книгу "Джихад: террористами не рождаются - Мартин Шойбле"

Пробные взрывы прошли удачно. Изготовление яда из грибов и других ингредиентов оказалось более сложной задачей: наставник накормил этим ядом кролика, и вскоре тот, живой и здоровый, поскакал прочь. Но яды не особенно интересовали Даниеля и Фрица. Фрицу бросилось в глаза, что их учили преимущественно тому, что могло пригодиться для осуществления теракта за границей. Например, конспирации. Они учились использовать фальшивые документы и менять внешность.

В лагере существовал строгий распорядок дня, который должен был соблюдаться всеми: ранний подъем, совместная молитва, зарядка, изучение оружия, лишь после этого завтрак, занятия, обед, перерыв, совместная молитва, снова занятия, ужин, занятия спортом. Кто знал арабский, читал вечером Коран. Изо дня в день жизнь текла по этому распорядку. Правда, иногда вмешивались болезни. И Даниель, и Фриц часть времени провели в постели. Плохое питание, трудный путь до лагеря и нервное возбуждение с самого начала негативно сказались на состоянии здоровья Даниеля. У него возникли проблемы с желудком. Температура воздуха, доходившая до 40 градусов, также ослабляла организм.

Если начинался дождь, то это было надолго. Из-за дождя сухая земля превращалась в жидкое месиво. Такая сырая погода, например, стояла вскоре после приезда Даниеля из Ирана. Фриц и Даниель познакомились в дождливую ночь в одном из домов «Союза исламского джихада». Нависшие темные тучи и отсутствие электричества делали ночь особенно черной и угрожающей.

Фриц закончил обучение раньше Даниеля. Успешная подготовка в лагере джихадистов — обязательный ритуал. Его не избежать тому, кто хочет бороться в рядах подобной организации или тем более в рядах «Аль-Каиды». Знания, полученные за многие недели учебы, менее важны, чем приобретенные за это время контакты, связи с другими боевиками, особенно с джихадистской группировкой. Потому что именно группировка выбирает цели для терактов, достает оружие, а затем берет на себя ответственность за теракт и оглашает имя своего мученика.

После возвращения на родину ученики, прошедшие подготовку в лагере, сохраняют контакты друг с другом и с группировкой. Они учатся, работают, создают семьи, живут как обычные, ничем не примечательные граждане до тех пор, пока не созреет план очередного теракта. Командир Ахмет примерно уже представлял, где можно будет использовать Фрица и Даниеля, и обсуждал это с Фрицем. Он говорил, что осуществить успешную операцию в Афганистане крайне сложно: там в большом количестве дислоцированы хорошо вооруженные американские войска. Гораздо лучше организовать теракт за границей. Там и резонанс гораздо больше.

Мысль показалась Фрицу убедительной. «Мы были единственными европейцами, и только у нас была такая возможность», — скажет он позже о терактах за границей, например в Германии. И у «Аль-Каиды» нет для этого людей, утверждает Фриц. Очевидно, он чувствовал, что избран совершить теракт. Он, как и Даниель, принес клятву верности Командиру Ахмеду. Их наставник «командовал операцией» в Германии.

Фриц должен был спланировать теракт и осуществлять руководство небольшой группой. Против этого он не возражал. Однако Командир Ахмед не желал предоставлять ему полную свободу в выборе цели. Консульства годились. А вот посольства — нет, их слишком сильно охраняют. Лучше выбрать места, где бывают американские солдаты. Их казармы в Германии. Или бары и дискотеки, которые они посещают в свободное время.

Теракт должен напугать немцев и американцев. И донести до них главное требование «Союза исламского джихада»: вывод западных войск из Афганистана.

Прощание с лагерем далось Даниелю нелегко, несмотря на все трудности пребывания там. Он не хотел возвращать оружие. Без оружия он чувствовал себя беззащитным; он хотел оставить его себе для самообороны. Но оружие пришлось вернуть, потому что своей очереди уже ожидали новые ученики. У группировки были союзники, которые доставили закончивших обучение лиц на иранскую границу. Однако дальнейший путь Даниеля без соответствующих бумаг закончился неудачей. Возможно, он где-то кому-то не заплатил. Или у него кончились деньги.

Как бы там ни было, на границе его арестовали, и пакистанский суд приговорил его к двум месяцам тюрьмы. Потом он позвонил отцу, и немецкое посольство позаботилось о немце, который якобы заблудился на приграничной территории. На самом деле этой истории никто не поверил, и немецкая служба безопасности стала пристальнее наблюдать за Даниелем. Через два месяца Даниель покинул пакистанскую тюрьму и вернулся в Германию. Родным он сообщил, что изучал Коран в Иране, а не в Египте, как говорил раньше. В феврале 2007 года он снова поселился в квартире у отца, в маленьком саарском городке. Больший контраст трудно вообразить.

Отец не расспрашивал сына: очевидно, он не хотел знать, что всё это значит. Он оставил Даниеля в покое, не критиковал его, не ругал. Как и в предыдущие годы, он вел себя «деликатно» (так это называет Даниель). Наверное, Даниель мог бы назвать причиной такого поведения состояние здоровья отца, не задумываясь о том, были ли их отношения другими, когда болезни еще не играли такой большой роли в жизни отца. После возвращения сына из Пакистана отец жаловался только на его ночные молитвы, из-за которых он не мог уснуть. Даниель перебрался ночевать в подвал; теперь он больше не мешал отцу своими молитвами. Жильцам дома запомнился этот странный юноша.

В марте его посетили сотрудники Федерального ведомства по охране конституции. В эту спецслужбу обратилась мать Даниеля, потому что тревожилась о нем. Ведомство направило к Даниелю двух сотрудников. Они расспрашивали Даниеля о его поездке в Пакистан, но не задавали опасных вопросов. Они сделали вид, что поверили всему, что он им говорил. Позже они назовут его истории «сказками тысячи и одной ночи». Они дали Даниелю почувствовать, что его рассказ кажется им правдоподобным. Он должен был думать, что они и не подозревают о его подготовке в лагере. На самом деле сотрудники ведомства хотели продолжать следить за ним, не вызывая подозрений.

После возвращения в Саар Даниель жил, как и до подготовки в лагере, по жестким религиозным правилам. Возможно даже, что он соблюдал их еще строже. Он не принимал наркотиков и не употреблял алкоголя — запрещено. Он не слушал музыку, если пела женщина, — запрещено. Ему не нравилось, когда мусульманки не покрывали голову платком, — запрещено. Он вел жизнь правоверного, а вскоре и фанатичного мусульманина.

Саид //

Саид смотрит серьезно в объектив фотокамеры. Почти на всех фотографиях этого периода у него одинаковый взгляд: безучастный, незаинтересованный, безрадостный. На улицах его родного города бушует война. Новые друзья Саида воюют против израильских войск. В руке у Саида автоматическая винтовка. Его новые друзья знали, как чистить оружие, как ползти с ним по асфальту, как прятаться за стены, как прицеливаться и стрелять. И они точно знали название винтовки — М-16.

А вот Саид не разбирался в оружии. На фото он крепко держит рукоять винтовки и упирает ее приклад в правое бедро; при этом верхняя часть туловища некрасиво отклоняется влево. Винтовка М-16 весит четыре килограмма и не предназначена для использования одной рукой — Саид ощутил это. Ствол винтовки указывает в небо. Одной рукой Саид держит винтовку, другая свободно свисает вдоль тела. На Саиде черные брюки, черный ремень и красная футболка, рукава которой доходят ему до локтя. Другие ребята, собиравшиеся погибнуть как мученики, надевали на фотосеансы оливково-зеленые жилеты или военную форму. У Саида ничего подобного не было — ни в платяном шкафу дома, ни где-нибудь в тайнике.