Читать книгу "Суперканны - Джеймс Грэм Баллард"

— Ерунда. — Я резко взмахнул рукой с круассаном, и на простыню капнул земляничный джем. — Забудь об этом.

— Господи. — Джейн оттолкнула меня и принялась подбирать джем чайной ложечкой. — Сеньора Моралес решит, что ты лишил меня невинности. Я подозреваю, что она считает, будто ты — мой отец.

— Любопытно.

— Правда? Ну так давай, говори. — Джейн погладила мою иссеченную шрамами коленку. — Она немного воспалилась, тебе нужно быть осторожнее. Так вот, про вчерашнее. Мне кажется, мы покурили немного травки, посмотрели какое-то непристойное кино и отлично трахнулись.

— Так оно и было.

— Хорошо. Я этого давно ждала. Что-то тебя вчера завело. — Она скользнула взглядом по балкону виллы Делажей, где горничная убирала со стола, и повернулась ко мне. — Вчера вечером. Я так поняла… когда ты пришел, я принимала душ. А Симона, наверно, смотрела.

— Ты же знаешь, что смотрела. Единственно, чего не хватало, так это темы тореадора из Кармен. Надеюсь, Симоне это шоу понравилось.

Джейн взяла у меня круассан и опустила в мой кофе.

— Ты кто такой — Нанук, дитя севера{48}? Я вовсе не покрытая китовым жиром эскимосская скво, которую предлагают любому инуиту{49}, случайно заглянувшему на ночь.

— Мне нравится китовый жир… — Я поднял руки, когда Джейн вознамерилась меня ущипнуть. — Доктор Синклер, я сообщу о вашем поведении профессору Кальману. Физическое насилие над пациентом.

— Не трудись. Он считает, что тебе нужно сделать лоботомию. Он мне сказал, что ты одержим автомобильными парковками. — Отстояв свою честь, Джейн перед зеркалом разгладила на себе черную сорочку. — А вообще-то ты прав. Кому какое дело? Секс больше не связан с анатомией. Он теперь там, где ему всегда было место, — в голове.

Я спустил ноги с кровати и обнял ее за талию.

— Так о чем ты хотела поговорить?

Джейн стояла между моих покрытых шрамами коленей, положив руки мне на плечи. Запахи эстрогена и геля для душа соперничали в борьбе за мое внимание.

— Вчера я говорила с Кальманом о моем контракте. Они все еще не нашли постоянной замены. Они готовы предложить подъемные.

— Еще на три месяца?

— Вероятно, шесть. Я знаю, ты хочешь вернуться в Лондон. Конечно, это безумие — пытаться руководить издательством по факсу и электронной почте. Тебе необходимо читать репортажи и все такое. Но мне-то возвращаться не для чего. Здесь такая интересная работа. Эти диагностические приборы, возможно, дадут неплохой результат. Позволят на самой ранней стадии распознавать болезни печени и диабет, рак простаты… Ты даже представить себе не можешь, сколько всего может рассказать одна капелька твоей крови…

— Ты говоришь, как Адольф Гитлер. — Я снова лег. — Ну, ладно.

— Что — «ладно»?

— Мы остаемся. Три месяца. Шесть, если хочешь. Я знаю, как это для тебя важно. С Чарльзом я договорюсь.

— Пол! — В голосе Джейн звучало чуть ли не разочарование. — Ты такой душка. Еще ничего не решено. Будет заседать сотня комитетов…

— Это разумно. Они же не хотят, чтобы тут свихнулся еще один английский доктор.

— Мы будем по очереди летать друг к другу. Скажем, на каждый третий уик-энд. Так мы не отвыкнем друг от друга.

— Джейн… — Я взял ее за руку, когда она попыталась отвернуться. — Я остаюсь.

— Здесь? В «Эдем-Олимпии»?

— Да. Я все еще твой муж.

— Насколько мне известно. Это замечательно, Пол. — Довольная, но озадаченная Джейн окунула в банку с джемом палец и принялась его задумчиво обсасывать, снова превратившись в моего доктора-подростка.

Мы под руку шли к новому «пежо», взятому Джейн напрокат. Вращались разбрызгиватели, и сад купался в осенних запахах сирени. Симона Делаж, выползшая на свой балкон с маслом для загара в руке, наблюдала, как над бассейном поднимается белое облачко растворителя.

— Загадочная душа, — сказал я, когда Джейн махнула ей. — Слишком часто у нее выпадают бессонные белые ночи. Ты ей нравишься.

— Я с ней говорила вчера. Она предлагает нам всем вместе заняться чем-нибудь этаким.

— Это что-то новенькое. Она знает, что ты замужем?

— Я ей говорила. А что, ты думаешь, у нее на уме? Что-нибудь необыкновенно грязное?

— Вероятно.

— Она считает, что мой стриптиз — это крик о помощи.

Я открыл для Джейн дверь и подал ей портфель, испытывая чувство вины за то, что с нетерпением жду еще одного дня безделья.

— Не давай им садиться тебе на голову. Надеюсь, Уайльдер Пенроуз помогает тебе с рутинной работой.

— Он слишком занят. К нему один за другим приходят всякие высокопоставленные деятели. Вся администрация высшего звена и председатели компаний. Они у него участвуют в коллективных сеансах психотерапии.

— Им нужна психотерапия?

— Я бы не сказала. Это все люди средних лет со спортивными травмами. Вчера приходил твой дружок Цандер. У него на спине и плечах жуткие царапины.

— Садомазохизм? Некоторые из этих мужественных парней любят, чтобы их шоферы всадили им горяченьких.

— Только не Цандер. Он говорит, что играл в силовое регби на пляже в Гольф-Жуане. — Джейн захлопнула дверь и как бы вскользь заметила: — Тебе может быть интересно: Дэвид лечил от венерических болезней некоторых девочек из приюта в Ла-Боке.

— Ну что ж, это ведь приют. Тем не менее это придает новый смысл Алисе Лиддел. Сидит себе, поджав губы, в своих викторианских кружевах и спорит с Черной Королевой, а вокруг высыпают шанкры и прячутся спирохеты.

— Пол, ты болен. Поговори с Пенроузом.

Джейн махнула на прощанье и нажала на газ, набирая скорость на аллее, она несколько раз дала сигнал, заявляя о себе миру, — мой доктор, жена и вновь любовница.

Последние обитатели анклава отбыли по местам службы, и в садах звучал только деловитый шепот разбрызгивателей. До прибытия обслуживающего персонала наступило короткое междуцарствие, во время которого мой разум работал с почти наркотической ясностью. Я улегся на испачканную джемом простыню, положил голову на подушку Джейн и ощутил форму ее бедер и плеч, почуял островатый запах ее вульвы, еще оставшийся на моих пальцах.

Глядя на солнечные лучи, я чувствовал, что взлетаю в небо — как радуги, вызванные из ниоткуда, словно по волшебству, разбрызгивателями. Безумная стремительная гонка по берегу на угнанном БМВ, искусительный стриптиз Джейн перед Симоной Делаж и мое знакомство с Франсес Баринг изменили перспективы этого виртуального города под названием «Эдем-Олимпия».

Я сидел за туалетным столиком и перебирал пальцами щетку для волос, щетина которой помнила сладкий запах головы Джейн. Я открыл средний ящик — груда ватных шариков с остатками румян, забытые тюбики губной помады и «голландский колпачок»[11], нашедший себе место в упаковке из-под конопли. Я любил перебирать этот привычный хлам — вещи молодой женщины, которая слишком занята, чтобы навести в них порядок. Содержимое туалетного столика женщины становится понятней, по мере того как мужу удается подобраться к ее подсознанию.