Читать книгу "Третья Раса - Андрей Ливадный"

Сколько времени провела она, слушая свои гулкие, бессвязные мысли? Эллис чувствовала, что утратила все защитные барьеры, искусственно взращенные оболочки сознания, которые выковывались в душе каждого астронавта. Страх перед одиночеством и неизбежностью захлестнул, поглотил ее… Одна… Одна в изуродованном корабле, летящем по воле слепых космических сил, без надежды, без смысла… Среди руин и трупов… Почему самое страшное, что может произойти с человеком в космосе, случилось именно с ней?

…Эллис с трудом открыла глаза.

Она не понимала, где находится и сколько прошло времени. Очертания расцвеченных огнями терминалов плыли перед ней, то обретая, то теряя резкость углов и линий.

Воздух внутри скафандра уже не пах лекарствами. Он нес затхлый запах ее собственного пота.

Эллис едва не вырвало, и это оказалось первым проявлением той жизни, с ощущением которой так и не сумело расстаться ее рыхлое, больное сознание. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Судорожным движением вцепившись в гермошлем, Эллис рывком расстегнула замки, откинула пластину забрала и жадно, до судороги вдохнула чистый, регенерированный воздух рубки управления.

Потеряв герметичность, ее скафандр автоматически раскрылся, выпуская измученное, полубессознательное тело из своих объятий. Эллис, согнувшись, сползла на пол, до блаженной боли в ладонях ощущая его прохладную свежесть…

Это на миг показалось ей не менее чудовищным, чем смерть, — собственное инстинктивное, животное желание жить, дышать, чувствовать…

«Как я могу хотеть этого? Неизвестно где, без надежды на спасение, приговоренная к этим обломкам и к своей памяти… Памяти о тех, чьи тела исчезли, канули в вечности?..»

И все же это было правдой, Эллис хотела жить. Она балансировала на грани отчаяния, но… воздух, что с каждым вздохом тек в ее легкие, вдруг начал восприниматься как ценность. Дарованное ей право дышать… Ее сознание корежило, коверкало, Эллис внутренне сопротивлялась, осуждая казавшуюся ей животным инстинктом жажду жизни, но вновь и вновь не находила в себе сил на что-то другое.

Наконец она села, придерживаясь рукой за скошенный край компьютерного терминала.

Истерика отступала, оставляя страшную депрессию.

— Спасибо тебе, КИМ… — спустя какое-то время едва слышно выдавила она.

— За что, навигатор Эллис?

— За то, что не разбудил меня тогда. — Она с усилием встала и, шатаясь, прошла меж компьютерных блоков к небольшому санузлу, которые присутствовали на каждом рабочем посту во внутренних помещениях корабля.

Вскоре оттуда послышались шум воды и мучительные стоны.

Шестьсот лет криогенного сна не могли пройти даром для человеческого организма. Если бы на Земле в период подготовки к полету ей не откорректировали метаболизм, сделав обмен веществ более терпимым к процессу низкотемпературного сна, то она скорее всего не проснулась бы вообще…

Прошло около получаса, прежде чем Эллис вышла из санузла, бледная как смерть, но все же более уверенно стоящая на ногах.

— Откуда ты ее взял, КИМ? — спросила она, бессильно рухнув в кресло командира корабля.

— Что именно? — уточнил голос.

— Воду.

— Она была рядом. Механизмы собрали кристаллы льда, которые парили среди обломков «Антея». Воздух собирался точно так же. Его структура почти такая же, как у воды, только цвет более резкий, почти синий.

Эллис прикрыла глаза.

КИМ опять испугал ее. В его словах прозвучало абстрактное сравнение.

«Нет… Я не смогу жить, если буду бояться его… Он просто спасал меня, заботился в силу своего разумения. Того КИМа, который командовал дройдами, больше нет. Я стерла его».

Эллис устала. Смертельно устала от своих мук. Ей хотелось забыться, отдохнуть. Голова кружилась, и это опять вызывало тошноту.

В конце концов она не заметила, как провалилась в тяжкое, полное обрывочных, кошмарных сновидений забытье, скорчившись в кресле погибшего шестьсот лет назад капитана Нортона.

Ей снились удивительно мерзкие сны.

* * *

Не зря древние философы утверждали, что время лечит. Эллис, хотела она того или нет, смогла убедиться в верности такого постулата на примере собственного сознания.

Очнувшись от тяжелого, полного кошмарных видений сна, она почувствовала, что совершенно разбита, подавлена, но ей уже не так нестерпимо больно, как накануне.

И еще — у нее вдруг появилась надежда. Оправданная надежда, которая хоть и отдавала безумием, но совсем чуть-чуть…

За шестьсот лет, что минули на борту летящего с околосветовой скоростью «Антея», на Земле, наверное, прошло более десяти веков… Значит, следуя элементарной логике, люди должны были за это время освоить огромный участок пространства, заселить многие планеты, и, если следовать той же самой теории вероятности, которая когда-то обрекла ее корабль на катастрофу, становилось непонятно: почему обломки «Антея» до сих пор дрейфуют в космосе? Даже если скорость их движения близка к световой, она не может намного опережать экспансию человечества, пусть даже та будет проходить под такими же, как у «Антея», фотонными парусами.

Эти мысли наполнили Эллис надеждой, а та, в свою очередь, породила желание действовать, делать что-нибудь, способное если не изменить, то облегчить ее дальнейшую судьбу.

* * *

На следующий день, после ночи, проведенной в медицинском модуле, под присмотром автоматов жизнеобеспечения, которые корректировали ее нарушенный криогенным сном метаболизм, Эллис вернулась в рубку гораздо более свежая и решительная, чем накануне.

Она опять включила телескопический обзор и долго пристально изучала лежащее прямо по курсу шаровое скопление звезд. КИМ доложил ей две приятные новости. Во-первых, в маневровых двигателях «Антея» сохранилось некоторое количество реактивного топлива, а во-вторых — ядерные телескопы локационной системы, расположенные в носовой части корабля, оказались вполне исправны, что существенно облегчало ей процесс наблюдения.

Жизнь незаметно, капля за каплей возвращалась к ней.

В окулярах ядерных умножителей шаровое скопление звезд выглядело еще более угрожающим. Входить в такое плотное звездное поле на фактически неуправляемом корабле было не просто опасно — это попахивало самоубийством.

У Эллис в этих условиях оставался единственный выход — использовать пресловутые опасные поля тяготения окраинных звезд, заставив их энергию служить собственным целям. В принципе это было вполне осуществимо, и в ее голове постепенно начали прорисовываться первые детали плана дальнейших действий.

Она оторвалась от окуляров ядерных телескопов и перешла на свое рабочее место, в кресло навигатора.

Несколько часов она и КИМ напряженно работали, высчитывая такие коррекции курса, при которых «Антей», последовательно пролетая по касательной траектории к системам семи окраинных звезд скопления, должен был погасить в их гравитационных полях остатки своей чудовищной скорости и в конце концов стать спутником последнего, восьмого светила, в системе которого, по данным, почерпнутым из памяти локационного блока, были обнаружены признаки наличия планет.