Читать книгу "Все оттенки тьмы - Питер Робинсон"

— Что-нибудь еще заметили? — спросила Энни.

— Нет, — покачал головой Пакстон. — Я сразу вернулся к машине. «Скорая» приехала через несколько минут. Парнишка все это время лежал и даже не двигался. Я думал, он уже умер.

— Больше вы никого не видели?

— Никого.

— Тогда все, — решила Энни. — Можете ехать домой. Оставьте сержанту Джекмен ваш адрес. Мы с вами еще свяжемся, когда придет время давать показания. Не волнуйтесь, это лишь формальность. — Обернувшись, она заговорила с полицейскими, сдерживающими толпу. Местные жители начали нервничать, обеспокоенные отсутствием информации.

— Спасибо, — поблагодарил ее Пакстон.

Уже отойдя в сторону, Энни услышала, что он обратился к Уинсом:

— Э-э-э, а вы не подскажите, как нам доехать отсюда до Линдгарта?

Энни невольно улыбнулась. Не знаешь дорогу? Спроси полисмена! Она подмигнула Уинсом, которая записывала адрес Пакстона, попутно объясняя ему, как туда добраться.

После разговора с Эдвиной прошло несколько дней, но Бэнкс постоянно ловил себя на мыслях о шпионской деятельности ее сына. Он мало что знал о работе разведки, в чем, по-видимому, и состояла их работа, но все-таки догадывался, что Сильберт мог перейти дорогу очень влиятельным людям. То есть убить его могли и без всяких ссор и разборок, просто из предосторожности.

Бэнкс понимал, что со времен холодной войны многое изменилось: нынче глава разведки в основном занимается тем, что рассылает управляющим банков и нефтяных компаний сообщения о китайцах, шпионящих за ними по Сети. Но ведь еще совсем недавно люди рисковали жизнью, пытаясь перебраться через Берлинскую стену. Эдвина сказала, что в последние десять-пятнадцать лет Лоуренс стал ездить за границу куда реже. Значит, большую часть операций он провел до развала СССР и объединения Германии.

Бэнкс решил разузнать об этом периоде жизни Лоуренса поподробнее. Во вторник он поехал в книжный магазин «Уотерстоун» и купил там «Все о разведке» Стивена Доррила и «Совершенно секретно» Питера Хеннесси. Несколько месяцев назад ему в руки попался роман Хеннесси «Все прекрасно», и Бэнксу он очень понравился.

В среду вечером Бэнкс сидел у себя на кухне в джинсах и старой футболке и пытался собрать шкаф из «Икеи». В последнее время его коллекция CD и DVD-дисков непомерно разрослась и грозила заполнить собой все его жилище. Бэнкс то и дело чертыхался — он перепутал этапы сборки и теперь сомневался, что ему вообще удастся собрать этот треклятый шкаф. Звучала Вторая симфония Стенфорда. Нервная, дерганая мелодия отлично отражала состояние Бэнкса, почти изнемогшего в борьбе с «Икеей».

В дверь постучали. Вскочив на ноги и направившись к входу, Бэнкс вдруг понял, что не слышал, чтобы к его дому подъезжала машина. Странно. Его коттедж стоял на самом краю деревни, практически на отшибе. К нему вела длинная дорога, а за домом начинался лес. Никто, кроме почтальона, пешком к нему не ходил. Да и музыка играла негромко, так что Бэнкс обязательно услышал бы, если бы к нему кто-нибудь приехал.

Открыв дверь, Бэнкс увидел сутулого мужчину лет шестидесяти, с редеющими седыми волосами и аккуратной бородкой. Солнце еще не село, и на улице было довольно тепло, но, несмотря на это, посетитель оделся в застегнутый на все пуговицы костюм и светло-бежевое пальто. Рубашка сияла безупречной белизной, а между бордово-желтыми полосками старомодного галстука виднелось множество крохотных замков, такой вот узор.

— Мистер Бэнкс? — осведомился гость. — Старший инспектор Бэнкс, — уточнил он.

— Да, это я.

— Извините за столь поздний визит. Меня зовут Броун, через «о». Вы позволите войти?

— Рискую показаться невежливым, — ответил Бэнкс, — но вообще-то я занят. У вас что-то срочное?

— Это касается Лоуренса Сильберта.

Поразмыслив секунду, Бэнкс отступил в сторону и жестом пригласил мистера Броуна войти. Оказавшись в прихожей, тот огляделся:

— А у вас уютно.

— Я там вожусь на кухне, — сказал Бэнкс.

— Ясно, — кивнул Броун и прошел вслед за ним.

На полу кухни лежал недособранный шкаф. Вместо гладкой верхушки красовалась белая фанерка.

— Вы панельку не той стороной установили, — заметил Броун.

— Сам вижу, — буркнул Бэнкс.

— Не самая легкая работа, — улыбнулся Броун. — Я и сам постоянно путаюсь. А задняя стенка — это вообще кошмар. Хлипкая очень. Впрочем, вы, наверное, и сами это уже поняли.

— Мистер Броун, — заговорил Бэнкс, — я, конечно, очень ценю ваши советы по сборке икеевской продукции, но, поверьте, я сам во всем разберусь. Вы лучше садитесь. — Он указал на диванчик в углу. — Выпьете чего-нибудь?

— Спасибо, — поблагодарил Броун, втискиваясь на диван. Пальто он так и не снял. — Виски с содовой был бы очень кстати.

Порывшись в шкафу с выпивкой, Бэнкс нашел бутылку «Беллс» и смешал Броуну коктейль. Плеснул себе «Макаллана» восемнадцатилетней выдержки, затем плеснул чуть-чуть воды. Раньше он был преданным фанатом «Лафройга», но несколько неудачных партий его разочаровали, и он лишь недавно начал вновь с удовольствием пить виски. Как выяснилось, виски из айлейского солода он больше пить не может из-за привкуса водорослей, йода и легкого торфяного аромата. Зато богатые карамельные оттенки старых хайлендских солодов пришлись ему по вкусу. Впрочем, виски Бэнкс все равно пил редко, отдавая предпочтение пиву и вину. Но сегодня без виски было никак не обойтись.

Бэнкс уселся напротив Броуна, и тот поднял бокал:

— Ваше здоровье.

— Ваше здоровье, — ответил Бэнкс.

— Смотрю, вы слушаете Стенфорда, — отметил Броун. — Я слышал, что вы большой любитель классики, но мне как-то казалось, что Стенфорд давно уже вышел из моды.

— Раз вы так много обо мне знаете, должны знать и то, что мне всегда было плевать на моду, — сказал в ответ Бэнкс. — Стенфорд — отличный композитор, и под него хорошо собирать мебель. — Пригубив виски, он вдруг страшно захотел курить, но, сжав зубы, отогнал от себя мысль о сигарете.

— Оно и видно, — кивнул Броун, многозначительно посмотрев на шкафчик с неправильной верхушкой.

— Приятно, конечно, поболтать о сборке шкафчика и о Чарльзе Вильерсе Стенфорде, но мне показалось, что вы хотели поговорить со мной о Лоуренсе Сильберте. Можно узнать, чьи интересы вы представляете? — Бэнкс прекрасно понимал, кто такой Броун, но хотел услышать это от него самого.

Броун задумчиво покрутил бокал, любуясь темно-янтарным виски.

— Скажем так, — наконец заговорил он. — Я представляю правительство Ее Величества. Да, — кивнул он, — полагаю, это наилучший вариант ответа.

— А есть и другие?

Броун рассмеялся:

— Ну, в нашей жизни на все можно посмотреть и с другой точки зрения, не так ли?