Читать книгу "Чернильные ночи – янтарные дни - Ольга Баскова"

– Понятно, – вздохнул майор. – Отговаривать тебя бесполезно.

– Так точно.

Иван бросил взгляд на настенные часы.

– К Маратову не опоздаешь?

– Действительно, пора. – Саша протянул ему руку. – До встречи.

– Давай, пока.

Глава 18

Выйдя на улицу, Саша решил оставить машину возле отделения. Ну не ехать же один квартал на автомобиле? Он быстро зашагал в сторону летнего кафе, находящегося на веранде гостиницы «Маяк», внушительного пятиэтажного здания. Эта гостиница пользовалась успехом и в советское время, и номера здесь поражали размерами и высокими потолками. В это же время на веранде соорудили бар, однако желающих его посетить было столько, что саму веранду пришлось расширить, а из бара выросло целое кафе с тем же названием, что и гостиница. Как-то сразу сложилось, что здесь проводила досуг солидная публика. Музыка не орала на всю улицу, что обычно говорило об отсутствии вкуса, кухня – украинская и кавказская – поражала разнообразием. Такого шашлыка из баранины нельзя было найти во всем Южноморске. Подойдя к кафе, Пименов улыбнулся. Ведь он не спросил адвоката, как они друг друга узнают. Ну, ничего, если что – он перезвонит Истомину. Однако беспокойство журналиста оказалось напрасным. С ближнего к входу столика его окликнул молодой мужчина, одетый довольно стандартно – белая рубашка и черные брюки:

– Александр!

Саша пошел на зов.

– Значит, вы и есть Андрей.

Молодой черноволосый человек с правильными чертами лица и немного раскосыми темными глазами кивнул.

– Да, так и есть. Присаживайтесь.

Пименов не заставил себя ждать. Маратов протянул руку. Журналист ее крепко пожал.

– Учитывая наш, так сказать, юный возраст, позволь говорить тебе «ты», – попросил Маратов.

– Согласен. – Саша наклонил голову. – Сам хотел об этом напомнить.

– Ты хочешь поговорить о Лепишеве, – констатировал адвокат. – Почему?

– Одно расследование, которым я занимаюсь, пересеклось с этим делом, – ответил Саша. – Вот почему меня и интересует вопрос: ты веришь, что Лепишев никого не убивал?

Маратов замялся.

– Если откровенно, то ты мне задал очень сложный вопрос. Хотя я еще нестарый и практика у меня по сравнению с маститыми адвокатами не такая уж и большая, все равно мне не попадался клиент, который бы сразу сознался в преступлении. Все они отвечают довольно стандартно: подставили или оказался не в том месте не в то время. Более творческие личности пытаются сами придумать правдоподобную версию, менее творческие делают это со мной. Ну, я ответил на твой вопрос?

Пименов кивнул.

– Отчасти да. Знаешь, я бы и сам не поверил ему, если бы не второе убийство на почве ревности и не подозрения персонала, что на гостиницу положили глаз.

– Ясно. – Адвокат не стал спрашивать лишнего. – Ты, наверное, хочешь, чтобы я устроил тебе с ним встречу?

– Не откажусь, – улыбнулся журналист. – Тем более что я уже бывал в роли помощника адвоката.

– Тогда постараюсь организовать это завтра, – пообещал Андрей.

Саша молитвенно сложил руки.

– Андрюша, эта встреча мне очень важна. Постарайся сегодня, а? За мной тоже не заржавеет.

Маратов вздохнул.

– Одну минутку. Сейчас позвоню кому следует.

Он поднялся из-за стола и отсутствовал минут пять, потом возвратился с сияющим лицом.

– Твое счастье, что я сегодня свободен. Нам дали зеленую улицу. Если ты на машине, то можем двигаться хоть сейчас.

– Да, я готов, – подтвердил Пименов.

Маратов с тоской посмотрел на меню.

– Так ничего и не закажем? Я есть хочу.

Журналист сжалился над ним.

– Заказывай. Только все возьмем с собой. По пути перекусишь.

Андрей не стал с ним спорить и подозвал официантку.

По дороге, ведущей в следственный изолятор, Саша ездил не раз, как на своей машине, так и на рейсовом автобусе. Вот почему он уверенно вел автомобиль, и это не осталось незамеченным.

– Ты там, наверное, не раз бывал, – заметил Андрей, жуя чебурек. – Тебе и навигатор не нужен.

– Точно, бывал, – согласился Пименов. – По своим журналистским расследованиям. Первый раз – четыре года назад. Ты о бунте заключенных что-нибудь слышал?

– Здесь, в СИЗО? – уточнил Маратов. – Кажется, что-то было. А ты занимался этим? Расскажи.

– К нам в редакцию пришло письмо, – начал журналист. – Некто писал, чтобы мы на Ютьюбе посмотрели один видеосюжет про содержание в СИЗО за второе августа. Ну, наш коллектив посмотрел. В этом видеоролике описывался быт больных туберкулезом и ВИЧ-инфицированных, поселенных в одну камеру. Арестанты жаловались на отсутствие вентиляции, сырость, грязь, ветхость помещения и на «усиленное» двухразовое питание. «Яйца неизвестного происхождения, кусочек сыра, две печенюшки, ну и сто пятьдесят граммов сока разбавленного. Каша, если это можно назвать кашей. В ней не содержится мяса, которое нам положено по диетпитанию», – рассказывали заключенные. Правда, на этот видеоролик сразу отправили опровержение, исходящее от одного офицера Управления госдепартамента по вопросам исполнения наказаний: мол, все это «утка», в СИЗО не нарушаются предписания, в камерах заключенных, больных туберкулезом, стоят отдельные унитазы со сливными бачками, в больнице отдельная лаборатория. Разумеется, подчеркнул он, заключенные претендуют на удобства, однако деньги не выделяются. Мы решили не поднимать бучу и промолчать, однако, представляешь, через пару дней нам позвонили сами заключенные. Моя начальница Улыбина попросила, чтобы я поговорил с ними. И они рассказали мне много интересного. Во-первых, они в СИЗО подняли бунт. «Стало невыносимо терпеть отношение к нам. Из наших посылок от родственников изымается треть, а порой и половина продуктов. Питание здесь ужасное – сегодня подали баланду из воды и лука, которую есть невозможно. На наши жалобы администрация СИЗО ответила террором. Нас уже несколько раз выводили, избивали и травили собаками. Такое отношение стало причиной бунта».

Напоследок звонившие просили, чтобы мы приехали.

«Администрация вызвала спецназ, – пожаловались они. – Если хотите нам помочь, спешите».

Мы срочно выехали. Усиленной охраны возле изолятора обнаружено не было, но стоявшие неподалеку родственники рассказали, что в обеденное время из коридоров доносился сильный шум и крики о помощи. На некоторое время всех посетителей вывели на улицу. Мы решили дождаться начальства, и вскоре к нам вышел немолодой усталый мужчина.

«Мне все известно, – начал он. – Дело в том, что заключенные протестуют против обычной операции обысков. Они, как сами выражаются, воспитывают администрацию – просто колотят в двери камер кружками и мисками. Никакой особенной жестокости к ним нет. Наоборот, – он вдруг улыбнулся, – здесь, я бы сказал, даже присутствует мягкость. Вам известно, что при официальной проверке у заключенных были отобраны мобильные телефоны, зарядные устройства, плееры, колюще-режущие предметы? Кроме того, недавно арестовали сотрудника полиции, который снабжал заключенных наркотиками. Все это можно проверить. Впрочем, мы ничего не скрываем. Если хотите – давайте пройдем в крыло для туберкулезных и ВИЧ-инфицированных».