Читать книгу "Красный свет - Т. Джефферсон Паркер"

– Но любил ты ее, Майк?

– Мне показалось, я влюбляюсь в нее. И тогда я понял, что это нужно прекратить.

Даже на сильном ветру эти слова повисли перед ней, твердые, будто камни, неподвластные стихиям.

– Как ты собирался это прекратить?

– Выйдя в тот вечер после ужина, я понял, что все кончено. Я подошел к краю пропасти и заглянул вниз. Я не хотел туда падать. Я узнал то, что мне необходимо было знать.

– И что же это, Майк?

– То, чем я не горжусь.

– Что тебе нужно было знать?

– Пожалуй, что кто-то способен найти меня... привлекательным, и только. Этот вопрос касался только меня. Не меня и тебя, Мерси. И никого другого.

«И ты отправился к проститутке, чтобы получить ответ», – подумала она.

Мерси вернула ему коробочку. Взяла на руки Тима и встала. Майк остался стоять на коленях.

– Я знал, что ты не возьмешь его, ну и ладно. Кольцо у меня уже полгода, но время всегда казалось неподходящим. Сейчас оно определенно неподходящее. Но я хотел, чтобы ты знала, чего я желаю. Мне очень важно, чтобы ты поняла, как я сожалею о вчерашнем. Я буду хранить кольцо, пока ты думаешь.

Майк встал и поцеловал Мерси в щеку. Ее лицо так замерзло, что она едва ощутила поцелуй. Тим ухватил Майка за щеку, Майк улыбнулся. В резком свете ламп он выглядел кем-то едва знакомым, усталым мужчиной-мальчиком с холодной, как звезды, улыбкой.

Майк мягко обнял Мерси и Тима. Потом она почувствовала пальцы его другой руки на внутренней стороне бедра.

– Давай погреемся. В объятиях друг друга. Прошло много времени. Может, нам удастся вспомнить, кто мы.

– Я знаю, кто я.

Майк отпустил ее.

– Я не потеряю тебя, Мерси. Пусть меня опозорят, пусть ты не захочешь больше на меня смотреть, но я тебя не потеряю. Ты здесь навеки. И я тебя оттуда не выпущу.

Майк выставил палец, словно пистолетный ствол, и направил в свое сердце.

Глава 15

На следующее утро, в субботу, в гавани Дана-Пойнт Мерси взяла напрокат лодку с подвесным мотором и направила тарахтящее суденышко в бездонный простор Тихого океана. Когда вышла в открытое море, ее слегка замутило.

Мерси посмотрела на юг. Утро было холодным, ясным, и она видела громадные утесы, откуда на торговые суда сбрасывали бычьи кожи всего сто недолгих лет назад. На лбу у нее выступил холодный пот.

Зыбь подбрасывала маленькую лодку, и когда Мерси прибавила газу, скамья начала подскакивать под ней. Мерси смерила скорость относительно встречной зыби, и она показалась большой; уточнила относительно волноломов, и она показалась ничтожной.

Под рев мотора в голове у нее спорил сонм голосов.

Майк – хороший человек, но ты не понимаешь его.

Майк слаб и способен на ошибки.

Ты должна ему помочь.

Ты должна его подозревать.

Ты должна с ним расстаться.

Ты должна любить его.

Мерси посмотрела на высокие белые облака на западе, увидела чаек, кружащих над зарослями водорослей. Она пыталась увеличить скорость, но маленький двухтактный мотор работал на полную мощность, и Мерси ощущала запах масла, сгорающего вместе с бензином.

Ее едва не рвало от выхлопных газов, от тошноты, то и дело подступающей к горлу.

Мерси держалась ближе к берегу, на расстоянии, которое можно преодолеть вплавь. Она всегда недолюбливала океан. Он был ненадежен, склонен к насилию. Природный злодей, думала она.

Мерси едва не утонула в океане вместе с Тимом-младшим. По причинам, никак не связанным с ее желанием, океан отверг их и сохранил им жизнь.

Но Хесс любил океан, и Мерси решила, что Хесс оказал здесь влияние, какое-то остаточное расположение наверняка перешло от него к ней. Как к любовнице Хесса.

Мерси задумалась о нем и задалась вопросом, почему память должна быть мучением.

Щурясь, она посмотрела на юг, увидела пирс Сан-Клемента и осознала, что находится всего в миле-другой от Уэйв-стрит, 23, от того крохотного участка океана, где лежит ключ к раскрытию убийства Обри Уиттакер.

Через полчаса Мерси была прямо напротив этого дома. Попыталась проследить траекторию пули исходя из того, что та летела по прямой сквозь сердце Обри, через тонкое стекло раздвижной двери, в безграничное море.

Она посмотрела на воду вокруг качавшейся лодки: сине-фиолетовая, с серебристыми гранями волн, сверкающими как зеркала в бесконечных, никогда не повторяющихся вариациях.

Мерси понимала, что площадь предмета, который она надеется найти, около половины квадратного дюйма, возможно, он немного сплющен, но примерно этого размера. И он погрузился на дно.

Она посмотрела на пляжную сумку, скользнувшую с кормовой скамьи и теперь лежавшую мокрой от брызг. Сквозь отверстие были видны красные ласты, розовая маска и накрашенная трубка акваланга.

Мерси толкнула сумку носком ноги. Съежилась от холода и прошептала, что может надеть акваланг и нырять. Сделать сотню погружений сегодня. Сотню завтра и по сотне ежедневно до конца дней, но так и не найдет пулю. Даже ни разу не достанет дна.

Эта истина противоречила вере в то, что упорный труд оправдывает себя, надежде и всему ее существу.

Майк любил эту девицу.

Майк думал, что любит ее.

Ему можно доверить свою жизнь.

Ему нельзя ничего доверять.

Мерси долго сидела, глядя в воду и твердя, что чудеса происходят только с теми, кто готов к этому. Она – готова.

Она снова посмотрела на двадцать третий дом, потом в западную сторону, на Каталину, видневшуюся низким пригорком на далеком горизонте. Поднялся предполуденный ветер, и она почувствовала, как он пронизывает ее суставы. Мерси завела подвесной мотор, развернулась и пустилась в обратный путь.

Через два часа Мерси стояла в спальне Обри Уиттакер, перед дверью шкафа, разглядывая себя в зеркале. Красное кожаное платье сидело на ней в обтяжку. Мерси понимала, что она полнее, чем Обри, и ниже ростом. Чуть менее красивая, подумала она.

Мерси повернулась. На золотых пряжках засверкал свет. Кожа хорошо пахла, слегка холодила, была, пожалуй, тугой, но она должна прилегать к телу, так ведь?

Мерси приподняла одной рукой волосы, затем другой. Поставила обе руки на бедра и опустила левую. Повернулась снова. Но что бы ни делала, Мерси не видела в своем отражении ничего привлекательного, соблазнительного, сексуального. Она выглядела большой женщиной с заплаканным лицом в маленьком платье.