Читать книгу "Двое на краю света - Татьяна Алюшина"

– Пожалуйста, – ответил он и снова напустил строгости: – Вы опять пренебрегаете всеми правилами безопасности. Постарайтесь остаться хотя бы живой до окончания экспедиции, невыполнимых задач типа остаться невредимой я перед вами уже не ставлю.

– Представляете, Пал Андреич… – вмешалась Зиночка, пытаясь, видимо, как-то меня защитить перед начальством.

– «Представляете» – это ее любимое слово, – глядя только на Краснина, пояснила я, перебив Зиночку. – Скоро я действительно все начну представлять, как кино, так часто она произносит этот вопрос.

– Попытайтесь хотя бы к этому моменту себя не угробить, – немного смягчив тон и даже едва заметно улыбнувшись, сказал Краснин и ушел.

– Ну, ты действительно как-то очень… – провожая взглядом вместе со мной уходящего Краснина, поддержала начальство невразумительной фразой Зиночка.

Я, разумеется, постараюсь, но ничего гарантировать не могу – когда я ловлю некое загадочное состояние вдохновения, куража творческого, я мало что замечаю вокруг, увлекаясь и полностью погружаясь в работу. Тут Краснин прав. Но раньше как-то всегда обходилось без травм и несчастных случаев, а тут, понимаешь, медведи белые бегают, чайки красивые летают и на скалах селятся, белухи фантастические плавают! А по-другому у меня не получается, ничего не выйдет, если осторожненько да вполнакала, не затрачиваясь душевно и не вкладывая всю себя в каждый кадр.

Кстати, справка: есть животные совершенно уникальные, которые живут только в Арктике: белые медведи, белые волки, белые и розовые чайки, белухи и нарвалы, гренландские киты и еще некоторые. И их зимняя жизнь, как правило, мало изучена, и ученые многого не знают об этих загадочных птицах и животных.

Кстати, еще два интересных факта (просто навеяло вышесказанным) – наука пока не знает устройства магнитного поля Земли! Понятия не имеет! А уже вовсю происходит сдвиг этих самых магнитных полюсов, и один из них сдвигается из Канады к Шпицбергену. И почему это происходит, наука тоже не знает! Вот такие дела!

На следующий день после встречи с белухами у нас на судне происходило знаменательное событие. Если вы помните, я говорила, что это научное современное судно, нашпигованное различной исследовательской аппаратурой, в том числе – а вот здесь торжественная дробь барабанов – подводным батискафом!

Несколько раз ученые-океанографы уже спускались в нем и обследовали прибрежные воды тех островов, на которые производилась высадка групп, пока судно стояло на рейде. Поэтому мне пока это событие видеть не довелось. И вот теперь по плану экспедиции будет произведено два глубоководных погружения с целью изучения морского дна в этом районе – в более глубоком месте и там, где дно поднимается выше.

И догадайтесь, кто впереди планеты всей? Правильно – доцент Краснин, и жнец, и швец, и на дуде игрец! Отправляется с группой проводить глубоководное бурение и брать образцы почв!

Провожать батискаф и его команду вышли все участники экспедиции и свободные от вахты члены экипажа. Веселое получилось провожание – все почему-то были в приподнятом настроении, смеялись, давали шутливые советы, хлопали ободряюще экипаж по плечам. Я же, отсняв это «прощание славянки» с разных точек и во всех возможных вариантах, пробралась через народ к Краснину и скромной просительницей задала вопрос:

– Пал Андреич, а у вас там не найдется место для камеры?

– Хотите с нами? – усмехнулся он.

– Хочу, – честно ответила я и вздохнула страдалицей, – но знаю, что не возьмете, возьмите хоть камеру, сделайте несколько снимков, а? Я покажу как.

– Ладно, – согласился от широты душевной Краснин, – давайте вашу драгоценность. Только предупреждаю, там может быть совершенно нулевая видимость от поднимающегося грунта. Но что смогу – сниму.

– Спасибо! – От чувств я чуть было не кинулась ему на шею, вовремя спохватилась и начала быстрый, короткий инструктаж.

Батискаф мы проводили, я отсняла погружение, команду, поддерживающую связь, и видеонаблюдение на палубе и отправилась честно обедать – плавать им предстоит несколько часов. А работы у меня непочатый край, как лаборантской, так и моей родной и любимой. Подняли их ближе к ночи, эту процедуру я тоже запечатлела во всех подробностях. Кадры, которые сделал Краснин, особого восхищения у меня не вызвали – ну грунт, ну вот бур устанавливают, а потом уж пыль морская поднялась. Больше я ему камеру не вручала, когда на следующее утро они повторили спуск, но уже в другом месте, куда перешел за ночь наш корабль.

А на следующий день после их вторичного погружения происходило торжество, которого давно ждали и, как я только сейчас выяснила, к которому давно готовились!

День рождения Олега Александровича Трофимова, в честь чего этот день объявили полувыходным и вечером планировался торжественный банкет с разрешенным принятием внутрь небольших доз алкоголя и концертом в исполнении некоторых членов нашей группы. А я вот не знала, а они, оказывается, уже давно все запланировали, и будет что-то вроде капустника с розыгрышами всяких сценок, песнями с переделанным текстом и даже костюмами.

Так что работка мне предстояла… как у корпоративного фотографа. Чего я не делала никогда! Ну, все бывает первый раз! Я вот, положим, никогда не путешествовала по Арктике и не влюблялась до головокружения и тайных страстей!

Народ веселился от души! По-банкетному сдвинули столы, повара наши, то есть коки по-морскому, расстарались, даже торт большой торжественный испекли, а уж вкусностей всяческих наготовили – и говорить нечего! А в театральных сценках и выступлениях принимала участие половина коллектива, и такое они там вытворяли! И костюмированные пародии на сослуживцев Трофимова, и всяческие сценки из их рабочих моментов, и целые оды в стихах, и песни под гитару, да с огоньком, я бы сказала: с перчинкой, ибо народ, знавший, о чем идет речь, ухохатывался за столами до слез и икоты.

Им всем было совершенно не до меня и телевизионщиков, и мы с ребятами дружно снимали, пользуясь таким моментом и возможностью поймать настоящие, неподдельные, честные эмоции и выразительные лица. Так как мы были совершенно не в теме их рабочих моментов, интриг и не знали тех личностей, которых пародировали ребята, то и на действие практически не отвлекались.

– Павла, сядь, отдохни и поешь что-нибудь, – услышала я горячий голос в ухо, старавшийся перебить гремевшую музыку на сцене. – Ты уже два часа подряд снимаешь без остановки.

От неожиданности такой заботы, проявленной не кем иным, как господином Красниным, я, по-моему, аж рот открыла, уставившись удивленно на него.

– Так, все! – строго заявил он, увидев мое выражение лица, взял меня жестко за локоть и повел к столу. – Считай это приказом!

И он усадил меня рядом с собой и принялся наполнять мою тарелку разными блюдами, причем я заметила, что про мое вегетарианство он помнил и ничего мясного или рыбного мне не положил. Поставил передо мной наполненную с горкой тарелку и снова повторил громкое обращение в ухо, перекрывающее гремящее выступление на сцене: