Читать книгу "Твое имя - Эстер И"

был вынужден просить разъяснений. Я отказалась делать Муна соучастником неразберихи в моей собственной драме. Потерпев полное поражение, я украдкой вернулась в свою комнату.

Теперь я лежала на спине, обездвиженная угрызениями совести, выбитая из колеи собственной глупостью.

Я уже была на пороге сна, когда послышались шаги. Я резко взбодрилась. Кто-то медленно шел по прямой над моей головой. Пол скрипел при каждом шаге. Я знала, что это был Мун. Спокойная решимость, чувственная апатия – это должен был быть он. Шум ослаб, когда он вышел за пределы периметра моей комнаты. Но потом он вернулся. Он внезапно остановился примерно в метре справа от меня, затем возобновил свои шаги, перейдя на противоположную сторону. Он что, жил на чердаке? Если так, то его комната, казалось, была в два раза больше моей. Моя комната, пригодная для ребенка, была захвачена его комнатой сверху.

Я затаила дыхание и лежала неподвижно, ощущая пробуждение той силы страсти, которую не испытывала с момента своего приезда сюда.

Он ходил взад-вперед по комнате. Его остановки все чаще и чаще возникали в пределах моей близости. Мой потолок, его пол – эта деревянная панель была установлена так, чтобы мы не врезались друг в друга от неистового желания. Мир, с его суровыми правилами, касающимися окончательного равновесия всей материи, никогда бы не позволил накоплению нашей энергии оставаться бесконтрольным. Неужели нам всегда придется быть так далеко друг от друга? И все же мы придавали друг другу смысл. Я была его адом, он – моим раем. Мы были незаменимы друг для друга, находясь раздельно. Я поняла это с новой ясностью теперь, когда мы были вместе в этом доме, ближе, чем когда-либо прежде. Возможно, эта деревянная панель, предназначенная именно для того, чтобы разделить нас, была единственным способом сохранить прочность нашей связи. Но что произойдет, если мы уничтожим ее навсегда?

Мун остановился прямо над моей головой. Послышался приглушенный звук, похожий на трение двух кухонных полотенец друг о друга. Он что, лег на пол, чтобы все свое тело приблизить ко мне?

Я сняла свое нижнее белье и посмотрела поверх подбородка на свое тело. С ним могло случиться все, что угодно – из темноты мог вылететь нож, потолок мог обрушиться без предупреждения. Я провела руками по своему животу одновременно с восхищением и жалостью. Мои руки… Куда мои руки должны двинуться дальше? Я вцепилась в свои предплечья, как будто была незнакомцем, которого нужно было умолять. Мне было недостаточно самой себя, моего тела было недостаточно, и все же я нуждалась в нем. Я не могла думать или чувствовать что-либо столь безграничное без него. Я свернулась калачиком на боку и сунула костяшки пальцев в рот, чтобы подавить не свой крик, а тот, который донесся из комнаты Муна, чтобы настичь меня и использовать в своих целях.

10. Родство

Я проснулась обыденно подавленной, как в то время, когда передо мной стояла очень сложная задача найти Муна где-то в мире. Но когда туман сна рассеялся, она упростилась до гораздо более выполнимой – найти Муна где-то в окрестностях Убежища. В течение нескольких минут я была слишком дезориентирована, чтобы встать с постели.

Внезапно ощутив, что я не в силах вынести мысль о том, что он бродит по дому без меня, я встала и в спешке оделась. Или, возможно, он все еще спал. Воодушевленная этой мыслью, я бросилась вниз по лестнице с ощущением первозданного потенциала, преимущества, измеряемого секундами.

Но Муна в столовой не было. Однако мне, наконец, удалось взглянуть на мистера Сугука. Это был подтянутый мужчина с орлиным профилем и парой необычайно больших рук, сложенных на коленях. Казалось, он держал их на расстоянии от всего мира, опасаясь, что они могут достичь большего, чем он лично намеревался. Его еда остывала. Когда мисс Лина потянула его за рукав, он медленно повернулся к ней, пытаясь узнать ее, как будто она окликнула его из туманной дали.

– Вы знаете, где мой младший брат? – спросила она.

– Ты слишком много беспокоишься, – безмятежно произнес мистер Сугук. – Я уверен, что он ближе, чем ты думаешь.

В дальнем конце стола Сиделка помогала мистеру Гоуну есть, но он продолжал выталкивать еду обратно изо рта, спрашивая, который час. Я заметила, что это испортило настроение обычно невозмутимой женщине. Тем не менее она отвечала ему без промедления и всегда с точностью до секунды.

– Как я могу есть? – начала причитать Мисс Лина. – Как это вообще возможно?

– Я тоже задаю себе этот вопрос, – поддержала Сиделка, серьезно кивая. – И все же мне бы хотелось, чтобы вы все продолжали жить. Я так старательно поддерживаю это. Не потому, что это весело. Мы лучше, чем кто-либо другой, знаем, каким оглушающим может быть отчаяние. И совершенно бессмысленным, словно структура ледяного кристалла. Но мы должны пройти наш печальный опыт до конца.

Я обошла остальную часть дома в поисках Муна. Странно, но я не нашла лестницу, которая вела бы на чердак. Потом я вспомнила о каменной башне и вышла на улицу.

При виде психотически пылающего солнца я впала в сильную дезориентацию. Пластилиновая поверхность озера расходилась во все стороны на километры. Трудно было поверить, что все это происходило, пока я находилась в Убежище.

Я обошла вокруг дома, чтобы посмотреть на башенку и прикинуть ее расположение. Но когда я возвращалась внутрь и пыталась двигаться в ее направлении, то неизменно оказывалась на кухне. Убежище было явно настроено против меня: готовь, говорило оно, забудь о любви.

В мастерской мисс Лины я обнаружила, что цветущая вишня быстро и непрерывно увядает. Коричневые комки падали вокруг меня со скверным хлюпаньем. Земля, усеянная этими влажными останками, дымилась на солнце. Все ухудшалось настолько безжалостно, что мне показалось, будто мастерская не переживает сезон перемен, а, деградируя, движется в обратном направлении. Мун, как оказалось, не ждал меня у дерева.

Но тут вдалеке послышались шаги.

Я расположилась со всеми обаянием и элегантностью, на которые была способна, желая не оставить у Муна никаких сомнений в том, что он должен подхватить меня на руки и унести прочь. Но меня нашла мисс Лина. Прежде чем я успела извиниться, она заключила меня в объятия и повторила все, что я слышала от нее накануне, когда она обращалась к Муну. И я ответила теми же словами, которые говорил ей Мун. В конце концов, мисс Лине было легче поверить в то, что я ее брат, чем мне, что она Мун.