Читать книгу "История кота Соломона и Элен, которой было непросто - Шейла Джеффрис"

но оно прекрасное – вообще-то это рояль. Он немного запылился, как и все остальное. Видите ли, после того как моя дорогая жена умерла от рака, я живу один…

– О, мне очень жаль, – искренне сказала Элен. Она положила свою тонкую ладонь на руку Айзека, и в его ауре заплясали крошечные искры.

– Я пойду домой и уберу с него вещи. – Глаза Айзека сияли энтузиазмом. – Тогда вы сможете прийти и порепетировать. Обещаю не подслушивать. Я залезу на лестницу, приставленную к сараю, и буду делать там новую крышу. Можете привести Джонни. Было бы здорово вдохнуть немного жизни в мой старый дом. Сейчас там только я и мыши.

Я снова мяукнул, глядя на Элен, и на этот раз она ответила.

– Я… я с удовольствием. Правда. Спасибо, и буду очень признательна, если вы действительно не станете подслушивать! Я всегда стеснялась выступать.

Айзек молча смотрел на нее, слегка кивая. Он окинул взглядом трейлер, фотографию Джессики, вазу с апельсинами, аккуратно сложенные книги и коробку с Lego, уютные коврики и подушки.

– Симпатичная квартирка у вас тут получилась, – сказал он задумчиво. Его глаза снова остановились на Элен, и я вдруг вспомнил, как впервые встретил Джессику. Как только я увидел ее манящие лютиковые глаза, я влюбился в нее, и эта любовь осталась навсегда.

Айзек вел себя тихо и галантно. Но я узнал его тайну раньше него самого. Айзек влюбился в Элен.

В тот вечер, когда состоялся рождественский концерт, я был самым гордым котом на планете.

Элен купила мне специальную шлейку для кошек с поводком и отвела меня в класс Джонни. Плотно закрыв дверь, она отстегнула поводок, а дальше я сам знал, что нужно делать. Подняв хвост и мурлыча, я шел по классу и ласкался к детям, а они были от меня в восторге. Затем я показал им, как мне нравится сидеть на пианино, пока Элен играет. После нескольких таких репетиций мне разрешили пойти на представление звездным зимним вечером.

Пэм попросили присмотреть за мной, и она пришла в своем лучшем красном пальто и села в первом ряду напротив пианино. Дети уже привыкли ко мне, но все равно радостно загудели, когда Пэм уверенно водрузила меня на пианино. Я элегантно сидел, оглядывая всех.

– Поприветствуйте нашу пианистку, Элен Кинг, – сказал директор, и все захлопали в ладоши. Я чуть не лопнул от гордости за Элен. Она вышла, одетая в черное бархатное платье, с ниспадающими до пояса золотистыми волосами. Когда она села за пианино, я сразу улегся и посмотрел ей в глаза.

Она с большой энергией и любовью начала играть рождественскую музыку, и все ее слушали. Элен то и дело поглядывала на меня, и я знал, что помогаю ей. Никто, кроме меня, не знал, как она волнуется. Музыка ей тоже помогла. Стоило ей заиграть, и она уже была счастлива. Взрослые и дети встали и начали петь, и мне очень понравилось, как они поют. Я наблюдал за Айзеком, а он восхищенно смотрел на Элен.

Дети играли пьесу, в которой Джонни был пастухом. На голове у него было кухонное полотенце, а в руках палка, которую он сам вырезал из кустов у изгороди. Когда спектакль закончился и аплодисменты стихли, мне разрешили выйти на сцену. Я вышел с поднятым хвостом, и все дети хотели меня погладить. Я с любопытством подошел к игрушечной овечке, которую нес Джонни, и потерся с ней носами. Потом я подумал, что нужно заглянуть в детскую кроватку, на которую они все смотрели, поэтому забрался в нее и потерся носами с лежавшей там пластмассовой куклой. Все засмеялись, но я не понял, что их рассмешило.

– Молодец, Соломон, – сказал директор. Он стоял, облокотившись на пианино, и я побежал назад и потерся с ним носами, а дети все смеялись и смеялись.

Глаза Элен заблестели, когда она снова начала играть, и все с удовольствием спели песню о пудинге с инжиром.

– О-о-о, – сказала Пэм, когда мы шли домой под звездами. – Это был лучший вечер за многие годы. И этот кот был настоящей звездой.

На следующее утро мобильный телефон Элен звонил беспрестанно; я обратил внимание, что она часто улыбается и поет песню про пудинг с инжиром, хлопоча по дому. Они с Джонни украсили маленькую рождественскую елку, и я стал зачарованно рассматривать елочные игрушки. Я посмотрел на розовый шар и был озадачен, увидев в нем похожую на меня крошечную кошку.

– Это ты, Соломон, – сказал Джонни и появился в шаре рядом с кошкой. – А вот и я. Это наше отражение.

Я смотрел на отражение, и когда я шевельнулся, крошечная кошка тоже шевельнулась; я увидел, как Элен вешает на окно украшения – бумажные снежинки, которые они сделали с Джонни. Я похлопал лапой по шару, надеясь, что он упадет на пол и можно будет погоняться за ним. Но Элен строго сказала мне:

– Нет, Соломон, пожалуйста, не надо играть с елкой. – И я мяукнул в ответ и сел неподвижно, чтобы показать, что понял ее.

– Хорошо, что Джессики здесь нет, – сказал Джонни. – Она бы ее опрокинула, правда, мам?

Я с грустью посмотрел на фотографию Джессики. Прошел год, а я все еще очень тосковал по ней.

Я обошел вокруг елки, чтобы рассмотреть отражения на других игрушках: деревья в роще, трейлеры, въездные ворота – все крошечное. Подъехала блестящая черная машина Айзека. Теперь он заходил так часто, что я стал узнавать звук его машины. Я побежал к двери с поднятым хвостом.

Элен выглядела довольной, Джонни тоже.

Мы все побежали навстречу Айзеку, немного застенчиво вылезшему из машины с самым большим букетом цветов, который я когда-либо видел. Розовые и красные, желтые и белые, обернутые в хрустящий целлофан, который Джессике бы очень понравился.

Когда Айзек протянул Элен букет, у нее на щеках вспыхнул румянец. Я заметил, что она сделала красивую прическу, перевязала волосы сзади невесомой красной лентой, и ее глаза снова стали живыми, такими же, как в детстве.

– ВОТ ЭТО ДА! Айзек, это мне? – удивилась она.

– Это от всей школы, мы все хотим сказать вам спасибо, – сказал Айзек. Он поколебался, затем подался вперед и поцеловал Элен в щеку. – И сердечное спасибо от меня лично, дорогая Элен. Мы все получили огромное удовольствие от вашей игры. Это было великолепно.

И когда он произнес своим хриплым голосом слово «великолепно», произошло нечто удивительное, и видеть это мог только я. В золотистой вспышке явился ангел – новый ангел, которого я никогда раньше не видел. Ее мантия переливалась световыми пятнами, и она раскрылась над Элен и Айзеком, окутывая их звездами. Проносясь надо мной, она наэлектризовала мою шерсть с головы до хвоста. Я