Читать книгу "Когда Венера смеется - Стивен Сейлор"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экон серьезно кивнул. Как обычно, он понял меня.
— Что ты хочешь от меня, папа?
— Еще сам не знаю. Может быть, ничего. Может быть, только чтобы ты выслушал мои сомнения и кивнул, если в моих словах мелькнет нечто, отдаленно напоминающее здравый смысл.
Он взял меня за руку.
— Скажи, если тебе понадобится нечто большее, папа. Обещай, что скажешь.
— Обещаю, Экон.
Он выпустил мою руку и сел. Где-то в доме опять вскрикнул кто-то из близнецов. Им определенно пора бы уже спать, подумал я. Через щель в ставнях было видно, что на дворе стоит полная темнота.
— А что думает по этому поводу Вифания? — спросил Экон.
Я улыбнулся.
— С чего ты взял, что я рассказывал ей?
— Ну, должен же ты был что-то сообщить ей за ужином.
— Да — несколько сокращенную версию моего визита в сад Клодии.
— Ха! Вифания оценила бы рассказ об обнаженных купальщиках, я думаю, — засмеялся Экон.
— Возможно, но я опустил такие подробности. Так же, как и описание одежды Клодии, которое так тебя заинтриговало.
— Мне показалось, что сперва это заинтриговало тебя, папа. А появление Клодия из реки, голого, словно рыба, вытащенная из моря?
— Пропустил. Правда, я упомянул, как брат с сестрой обнимались у меня на глазах.
— И целовались?
— И целовались. Должен же я дать Вифании хоть какие-нибудь основания для сплетен?
— А что она думает по поводу обвинений Марка Целия?
— Вифания заметила вскользь, что это полная чепуха.
— Правда?
— «Невероятно, — сказала она. — Марк Целий никогда не мог бы совершить преступление. Эта женщина клевещет на него!» Я спросил, из чего она делает такой вывод, но получил в ответ лишь взгляд Медузы Горгоны. Вифания всегда питала слабость к нашему франтоватому молодому соседу. Точнее, нашему бывшему соседу, хотел я сказать.
— Ей не хватает его присутствия на улице.
— Нам всем не хватает зрелищ, которые время от времени устраивал Целий, когда стучался у своих дверей в разгар дня с всклокоченными волосами и налитыми кровью глазами, или когда расхаживал по нашей улице с проститутками из Субуры, или когда его пьяные друзья читали непристойные стихи из окон его жилища…
— Папа, хватит! — Экон давился от смеха.
— Мне кажется, смеяться тут не над чем, — сказал я, внезапно став серьезным. — Речь идет о будущем молодого человека. Если его признают виновным, то большее, на что он сможет рассчитывать, — это изгнание. Семья его натерпится позора, карьера его кончена, а все планы разрушены.
— Едва ли это достаточное наказание, если он виновен.
— Если он виновен, — сказал я. — Что мне и требуется доказать.
— А если ты обнаружишь, что он не виновен?
— Я сообщу об этом Клодии.
— А для нее есть какая-то разница? — напрямик спросил Экон.
— Тебе известно не хуже меня, Экон, что римский суд редко имеет дело с виной и невиновностью.
— Ты хочешь сказать, что Клодия может быть больше заинтересована в уничтожении Целия, чем в наказании убийцы Диона?
— Эта мысль приходила мне в голову. Брошенная женщина…
— Если только это не она его бросила, папа.
— Думаю, это мне тоже придется установить.
— Если полагаться на слухи, то Целий не первый мужчина, которого она уничтожает, — сказал Экон. — Хотя мне кажется, что ссылка и унижение — более милосердные средства, чем яд.
— Ты говоришь о сплетнях, согласно которым она отравила своего мужа три года назад?
Он кивнул.
— Говорят, что Квинт Метелл Целер был совершенно здоров, когда внезапно умер. Говорят, что его брак с Клодией никогда не был мирным и, более того, что Целер и ее брат Клодий стали закоренелыми врагами. Мнимым предлогом их раздора считалось расхождение в политических взглядах, но какой мужчина потерпит, чтобы его шурин был ему соперником в постели?
— Но кто из них нарушил права другого — Клодий… или Целер?
Экон пожал плечами.
— Полагаю, это могла решить только Клодия. Целеру не повезло; он расстался с жизнью. А теперь Целий? Похоже, любой мужчина, который встает между братом и сестрой, рискует больше, чем ему кажется.
Я покачал головой.
— Ты пересказываешь скандальные слухи так, будто уверен в их истинности, Экон.
— Лишь для того, чтобы ты как следует осознал, с какого рода людьми тебе предстоит иметь дело. Ты ведь все-таки намерен идти до конца?
— Чтобы выяснить правду относительно убийства Диона, да.
— Под покровительством Клодии?
— Она наняла меня. Обстоятельства привели ее ко мне — обстоятельства или Кибела.
— Но политически очень опасно как бы то ни было связывать себя с Клодием…
— Я так решил.
Он задумчиво почесал подбородок.
— Тогда, я думаю, нам обязательно следует как минимум вспомнить все, что нам известно об этих Клодиях, прежде чем ты отправишься по их поручениям или положишь в карман еще какую-то часть их серебра.
— Очень хорошо, но что именно мы знаем о них? И давай будем осторожны, чтобы не приплетать к фактам слухи и сплетни.
Экон кивнул. Он начал говорить размеренно, тщательно формулируя мысли:
— Они — патриции. Они происходят из очень древнего, очень прославленного рода. Среди их предков множество известных людей, большая часть которых служила консулами и следы деятельности которых можно найти по всей Италии — дороги, акведуки, храмы, базилики, ворота, галереи, арки. Их родственники путем брачных отношений так тесно породнились с семьями равного им положения, что этот клубок не распутает самый искусный ткач. Клодии являются сердцем правящего класса Рима.
— Настолько раздробленного и настолько не в ладах с самим собой, насколько этот класс может быть. Да, чистота их происхождения и родственных связей вне всякого подозрения, — согласился я. — Хотя всегда, когда имеешь дело с богатыми и могущественными, в первую очередь хочется спросить, как они такими стали.
Экон погрозил мне пальцем:
— Папа, ты уже начал нарушать собственное требование — не путать факты со сплетнями.
— Что ж, вернемся к фактам, — уступил я, — либо запишем все, что не относится к фактам, в разряд недостоверных сведений, — поправился я следом, понимая, что иначе никакого разговора о Клодиях может не получиться.
— Ну хорошо, — продолжил Экон, — тогда начнем с написания их имени. Его патрицианская форма звучит как Клавдий, а отца их звали Аппий Клавдий. Но Клодий и все три его сестры три года назад переменили написание своего родового имени на более плебейскую форму — с «о» вместо «ав» в середине. Должно быть, это произошло после того, как Клодий решил сделать карьеру политика популистского толка и придать себе известность подстрекателя городской черни. Полагаю, это помогло ему найти общий язык с его наемниками-гладиаторами и камнеметателями и
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Когда Венера смеется - Стивен Сейлор», после закрытия браузера.