Читать книгу "Они украли бомбу для Советов - Николай Михайлович Долгополов"

class="p1">— Все-гаки вернемся к началу всей этой истории. Правда ли, что в Штаты в 1941 голу за несколько месяцев до войны вас направил сам Молотов?

— Меня направляла разведка. А Молотов был министром иностранных дел и встречался с отъезжающими. И со мною, стажером-капитаном, министр обстоятельно побеседовал.

— Тогда давайте сразу к Розенбергу. Не очень понятно, кто же его завербовал.

— Джулиус попал в поле зрения одного из наших разведчиков, Чугунова, занимавшегося политической разведкой. У того был американский источник, который и вывел на Розенберга: есть симпатизирующий Советскому Союзу человек. Доложили нашему резиденту в США Василию Михайловичу Зарубину. Джулиус был инженером на заводе, выпускавшем радиоэлектронику для военных целей. И Зарубин решил: это — техника, отдайте группе научно-технической разведки Квасникова. Чугунов с источником организовали встречу с Розенбергом. И с Джулиусом начал общаться Семен Маркович Семенов. Умница был, отличный разведчик и инженер, закончил Массачусетский университет, работал в Амторге.

— И когда все это было?

— В 1942-м. Но в 1943 году Семенова замучила американская «наружка», и Центр решил отозвать его в Москву. Ситуация была такая, что ему пришлось просто бросить агентуру и уехать. И через месяц восстановить связь с Розенбергом было поручено мне.

— Вы работали в консульстве?

— Стажером. Мне дали фото Джулиуса, его адрес, и я пошел.

— Прямо домой?

— Прямо. А что оставалось? Выбрал воскресный день где-то около часа дня — больше шансов, что он у себя. Позвонил по домофону. Когда удостоверился, что разговариваю с Джулиусом, представился: «Я — друг Генри, хотел бы зайти к вам на пару минут». Под этим именем он знал Семенова. Поднялся на девятый этаж. Розенберг стоит на лестничной клетке — симпатичный моложавый брюнет с усиками. Я объяснил, что Генри уехал и попросил меня восстановить с ним контакт. Розенберг моментально все понял, извинился: «Не могу пригласить в квартиру, там у меня знакомая пара». Спускаясь по лестнице, мы обо всем договорились.

— Вы с ним потом часто встречались?

— Раз 40–50.

— Значит, сведений передавал он немало.

— Много. И делал это бескорыстно.

— Александр Семенович, но это никак не совпадает с теми разоблачениями, которые недавно обнародовали американцы. По их расшифровкам агент «Либерал» получал деньги, фотоаппарат «Лейку»…

— Да дайте я вам про эту «Лейку» расскажу. Я ему на 41-й улице сам покупал. Это был уже 1944 год. Пришел туда, а продавец мне: «Выбор небольшой. Вчера ФБР закупило целую партию». Передал ему фотоаппарат и инструкцию на папиросной бумаге.

— А как все-таки с деньгами?

— Первые годы он наотрез отказывался принимать вознаграждение. Потом мы стали изредка давать ему небольшие суммы — ну встретиться с друзьями, поехать на такси, изучить для нас возможный источник, угостить кого-то. Выходило долларов по 25–30.

— Гроши.

— Вы знаете, как мы жили? Я 95 долларов получал. Из них 35 — в фонд Красной армии. Потом пришла телеграмма — платить в фонд поменьше, чтоб получше питаться. У меня рубашки износились — одевать уже неприлично. Я обо всем Джулиусу рассказывал честно. У меня принцип такой — быть правдивым. Человек всегда догадывается, когда с ним неискренни. А у Джулиуса были искренность и огромное желание помогать нам в борьбе с Гитлером.

— О приборе для опознания самолетов «свой — чужой», который он передал, вы рассказали в фильме. Что еще добыл Джулиус Розенберг для советской разведки?

— Случилась у нас в 1944 году целая рождественская история. 24 декабря мы встречались в кафетерии. Я нес ему подарок — часы «Омега», жене — сумочку, сыну Майклу, у них тогда был один ребенок, Роберт еще не родился, — какую-то игрушку. Видел, как заходил в кафе Джулиус. Он всегда был исключительно точен и уже приучен выявлять, идет ли кто-нибудь за мною: так мы проверялись — не тащим ли хвост. Еще с улицы через стекло я заметил, что Джулиус кладет на широкий подоконник какую-то большую коробку, размером сантиметров 40 на 40 и высотой 12–15.

Я ему о подарке, а он мне: «А у меня подарок для Красной армии. Только очень тяжелый». Посидели, он ушел, я еще раз убедился — за ним никого. Беру сверток и хочу ехать на метро. Тяжелый! Вдруг кто толкнет. Хватаю такси, доставляю сверток в консульство…

— Не томите. Что же там было?

— Совершенно секретный взрыватель. С запасными деталями, лампами… Он потом спас столько жизней наших солдат. А я получил за операцию страшный нагоняй.

— Это почему же?

— Мой начальник Квасников был озадачен: как Джулиус такую вещь мог вынести? Ведь они все на учете. Задержали бы — и коней. Риск страшный. На очередной встрече я ему попенял, посетовал. А он мне: «Александр, друг, я учел все. Выносил под Рождество. Нет такого американца, чтоб этот праздник не отмечал: у всех заботы, как лучше отметить. Так что я тут все продумал. И знаешь, я так ненавижу фашизм. Проклятый Гитлер привязался насмерть к вам, славянам, и к нам, евреям, — за что? И я хочу помочь. Рисковал, вынося эту штуковину, но в десятки раз меньше, чем красноармеец, идущий в атаку.

— Александр Семенович, мне неловко, вы, я вижу, и без того волнуетесь, а я все равно с этим вопросом. Но ведь суд обвинял Розенберга в атомном шпионаже?

— К атомным делам Джулиус отношения не имел.

— Хорошо, но ведь именно брат Этель Розенберг — Дэвил Грингласс передал секретные чертежи из Лос-Аламоса, где американцы делали свою атомную бомбу. С этим вы согласны?

— С чем тут соглашаться? Это был случайный эпизод. Грингласс передал два рисунка — без указания размеров — частей линзы, которые он, как токарь, вытачивал на станке. Американские эксперты-атомщики оценили потом на суде эти чертежики так — «никчемные».

— А как все же вышли на Грингласса?

— Его жена Руфь сообщила Розенбергу, что ее муж призван в армию и служит в каком-то секретном городке. В ноябре 1944-го она поедет к нему на годовщину свадьбы. Джулиус попросил выяснить, что это за объект и что на нем делают. О том, что это атомный проект, Розенберг и не подозревал. Руфь передала просьбу Дэвиду. Потом, возвратившись в Нью-Йорк, Руфь рассказала Джулиусу, что муж приедет домой в отпуск в январе. Тогда-то Грингласс и передал мне эти рисунки.

— А при чем здесь Розенберг?

— Так я вам и объясняю: ни при чем. Джулиус с Гринглассом никогда не работал, честно мне признавшись, что он хоть и инженер, но в атомных делах ничего не понимает и попросил познакомить Грингласса с нашим атомным специалистом. На следующую встречу я привел Анатолия Яцкова. Толя действительно