Читать книгу "Добровольно проданная - Наталья Шагаева"

— Иди ко мне, — прошу я, когда ложусь на кровать рядом с ней.

— Я боюсь, задеть свою ногу, — шепчет София.

— Не бойся, иди ко мне, ложись наоборот.

— Как? — эти нотки невинности в ее голосе сводят с ума.

— В позу «шестьдесят девять», малышка, — усмехаюсь я. — И не надо делать вид, что ты меня не понимаешь, девочка моя. Иди ко мне быстро. — Она медлит. — София! — повышаю голос, подталкивая ее, помогая преодолеть стеснение.

Выдыхает, поворачивается и перекидывает через меня ножку. Хватаю за бедра и подтягиваю к себе ближе.

— Какая прелестная попочка, — поглаживаю и слегка шлепаю, вызывая ее всхлип. — Не бойся, прогнись, — надавливаю ей на спину, и девочка ложится лицом на мое здоровое бедро. — Умница.

Поглаживаю ее попку, любуясь на аккуратные розовые складочки. Целую попку, еще и еще, слегка прикусываю и раскрываю пальцами складочки, вдавливая палец внутрь. Девочка стонет, по моему телу прокатывается волна жара, член наливается, становится тверже, и я понимаю, что она прекрасно видит мою эрекцию. Кружу пальцем у самого входа, собираю влагу и возвращаюсь к клитору, медленно его лаская. Дико будоражит запах ее возбуждения и вид блестящих от влаги нежных складочек. Ее ножки дрожат от каждого моего касания.

Подтягиваю Софию ближе и провожу кончиком языка по нижним губкам, раздвигая, целуясь с ними.

— Не надо! — стыдливо вскрикивает она, пытаясь сжаться. И это тоже безумно возбуждает. Несмотря на то, что она давно уже не девственница, все равно остается невинной и неискушенной.

— Тихо! Расслабься! — с силой раздвигаю ее ножки шире. — Просто чувствуй, отпусти все. Это не стыдно. Ты знаешь, какая ты здесь нежная, горячая и вкусная? — голос хрипнет, меня самого все это дико заводит.

Впиваюсь губами, прохожусь языком, а потом сильно всасываю пульсирующую вершинку. Девочка, протяжно стонет и интуитивно накрывает ладонью мой член, сжимая его через ткань спортивных брюк. И меня простреливает желанием, Член наливается, начиная пульсировать в ее руках. Мне очень нужно почувствовать ее без преград.

— Давай, София, помоги мне, — подаюсь бедрами, и раненую ногу простреливает болью. Падаю назад, сжимая ее бедра, пытаясь отдышаться. Но возбуждение не уходит, а наоборот усиливается в несколько раз, — София, давай сама. Освободи его, поласкай! — требую, потому что на просьбы не способен, меня кидает в пот от возбуждения вкупе с болью.

И девочка подчиняется, отодвигает брюки, выпускает член и берется за него горячими пальчиками, водя рукой, полностью раскрывая головку.

— Да, так, подключи ротик и язычок, — хрипло стону и вновь притягиваю ее бедра к себе, вылизывая, собирая языком возбуждение и всасывая клитор.

Как только я начинаю ласкать ее интенсивнее, подключая пальцы, немного растягивая лоно, девочка содрогается, замирая, прекращая меня ласкать. И я ее чертовски понимаю, наслаждение лишает разума.

— Не останавливайся! — почти рычу, потому что не могу двигаться сам, как хочу, и сейчас мое удовольствие в ее руках. — Хочу твой ротик!

И она слушается, проводит кончиком языка по уздечке, обводит головку, слизывает капельку смазки и всасывает ее в рот.

— Твою мать! — рычу от острой вспышки удовольствия. И проталкиваю в нее пару пальцев глубже, потирая стеночки, имитируя толчки. И София стонет, лаская мой член, посылая по моему телу судороги удовольствия. Зверею, прикусываю набухший клитор, посасываю и играю языком, вынуждая ее содрогаться и сжимать мои пальцы изнутри, истекая на них влагой. — Очень вкусная девочка, сладкая.

И все, все грани стираются. Их сметает общей погоней за экстазом. София теряет стыд и скованность, посасывает член, помогая себе рукой и одновременно играя языком. Ее ножки трясутся, оттого что я уже беспощадно трахаю ее пальцами и облизываю клитор. А у меня по телу идет судорога экстаза, только от ее неумелых ласк. Это мучительно, потому что я не могу двигаться сам, как хочу, глубоко в ее сладкий ротик.

В какой-то момент я не выдерживаю и со стоном сильно всасываю клитор, ударяя по нему языком, и девочка рассыпается. Содрогаясь, туго сжимая мои пальцы спазмами оргазма. Падает и сильно стискивает в руке мой член.

— Ммм, — хрипло стону, продолжая аккуратно водить языком по ее мокрым складочкам.

У меня в ушах шумит от перевозбуждения, и трясти начинает вместе с ней. Девочка все понимает, втягивает в рот головку и старательно посасывает, не останавливаясь. Глотает воздух и вновь ласкает меня. От нее так сладко пахнет терпким удовольствием, сексом и оргазмом, что просто невозможно ее не трогать. Потираю пальцами складочки, иступлено их целуя, пока она не доводит меня до сумасшествия.

— Да! — начинаю кончать в ее горячий ротик. — Не смей отстраняться! — рычу я и изливаюсь, чувствуя, как она сглатывает, немного давясь. Откидываю голову на подушки, продолжая пю инерции поглаживать ее бедра, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Хорошо. По венам разливается истома, тело вибрирует. София аккуратно сползает с меня и садится, подтягивая ножки, обнимая их, скрывая от меня наготу. Такая забавная, будто я что-то еще там не видел. Имел ее уже много раз, а она все равно каждый раз краснеет, стесняясь,

Обычно после секса я либо уходил, либо отправлял ее спать в свою комнату, А сегодня…

— Иди сюда, — хлопаю рукой по подушке. Сил нет сопротивляться. — Ближе, — хватаю ее подбородок и целую. Просто слегка всасываю губы. Совсем немного, потому что невыносимо хочется их попробовать. Но быстро отпускаю. София кладет ладошку на мою грудь, накрывая сердце, и замирает.

— Можно? — тихо спрашивает, заглядывая мне в глаза.

— Можно, — выдыхаю. Я настолько расслаблен, что мне не хочется анализировать.

Она опускает голову на подушку рядом и медленно водит ладонью по моей груди, посылая приятную истому по телу. Да, я эгоистичная сволочь, сейчас для восстановления мне нужно ее тепло. Мы лежим молча несколько минут, слушая дыхание друг друга.

— Послезавтра Новый год, — тихо говорит она, продолжая играть пальчиками на моей груди.

— Да, что ты хочешь в подарок?

— Елку, — вдруг выдает она.

— Что?

— Обычную елку и игрушки, мишуру, огоньки, — поясняет она. — Новый год без елки — это очень грустно. А у тебя камин. Представляешь, как красиво будет — елка возле камина? Зажечь огонь в камине, оставить только огоньки и светильники, — славно восхищенный ребенок, поясняет она. Такая простая, милая, непосредственная.

Она хочет елку и огоньки. Романтика, мать вашу! А я давно все это вычеркнул из своей жизни. Стал циником до мозга костей. Новый год — это семейный праздник. А у меня давно нет семьи. Они навечно остались там, в доме возле синего озера. Молчу, пытаясь дышать ровнее. Ее ласковая рука теперь кажется сильно горячей, раскаленной, и каждое касание оставляет ожоги на груди.