Читать книгу "Не спи под инжировым деревом - Ширин Шафиева"

«Ты что, правда записывал всё, что он говорил?» – спросил я Ниязи в мессенджере. В ответ пришло: «Да нет, конечно, я там бабу голую рисовал. Но против болтливых таксистов это всегда помогает».

– Посмотри, какая сегодня луна! – сказал я заскучавшей Сайке, решив привнести в поездку немного романтики.

– О, как сладостно ночью, когда на колокольне бьют часы, любоваться луной, у которой нос вроде медного гроша! – ответствовал вместо Сайки Ниязи.

– Что? – удивилась Сайка, но я удивился ещё сильнее:

– Ты что это сейчас, процитировал стихотворение Бертрана?

– А ты знаешь Алоизиюса Бертрана? – в тон мне спросил Ниязи. – Ты у нас, оказывается, интеллектуал!

Это снисходительное «у нас» рассердило меня.

– Никогда не считал себя интеллектуалом и быть им не хочу, – ответил я с негодованием.

Они встречаются, как жилы драгоценного металла в грубой горной породе, именно жилы, а не самородки, потому что имеют обыкновение кучковаться и тусоваться с себе подобными. Они создают кокетливо приоткрытые глазам простых глуповатых обывателей сообщества, шутят так, что их шутки понятны только другим представителям их вида. Френдов набирают по фашистскому принципу, хотя иногда впадают в грех и принимают в друзья недостойных, например, представителей интернетной поп-культуры, глуповатого коллегу и прочих жалких червей. Лайк, а тем более комментарий со стороны представителя интеллектуальной элиты для простого смертного – сродни манне небесной. Тем не менее мужская (большая) часть этой стаи охотно раздаёт лайки подозрительным девицам, которые любят фотографировать свои силиконовые, а иногда и натуральные прелести и выкладывать всё это богатство на всеобщее обозрение. Возможно, самец интеллектуального меньшинства считает, что таким образом утверждается в своей мужественности, поскольку бывает, как правило, одинок, а в самых запущенных случаях пагубного преобладания интеллекта над физическим развитием является девственником. Этот лакомый кусочек терпеливо ждёт, когда его возьмёт в оборот какая-нибудь начитанная фитнес-модель с интеллектом Теслы и кулинарными талантами Гордона Рамзи. Когда же этого не происходит, а потребность в передаче своих гениальных генов становится нестерпимой, самец интеллектуала достаётся какой-нибудь ушлой бабёнке скромных способностей и боготворит её.

Вернувшись домой, я постарался как можно меньше шуметь в прихожей, но, когда начал стягивать с ног кроссовки, мне навстречу вышли мама и Зарифа – обе очень злые, судя по лицам.

– Этот твой индус не уходит! – сообщила мама с возмущением. – Сидит там, как не знаю что! Как будто так и надо!

Иногда мне кажется, что в роддоме меня подменили.

– Он не индус, он азербайджанец, его зовут Бахрам, – устало сказал я.

– Он учился в Тибете. Это между Индией и Китаем.

– А то я не знаю! Мы тут спать не ложимся, вдруг он ждёт, пока мы уснём, чтобы убить нас и ограбить?

– По-твоему, человек, способный половину суток просидеть без движения, будет заниматься такими мелочами, как грабёж? – Я начал терять терпение. – Что ж ты не боялась, что твоя Мехбара нас убьёт и ограбит?

– Она же девушка!

– Могла оказаться и наводчицей.

– Было бы на что наводить, – ехидно ввернула Зарифа, стоявшая со скрещенными на груди руками.

– Иди убери его оттуда!

Я проследовал в гостиную. Там, в пятне мистического ночного света, падавшего из окна, мирно сидел Бахрам в той же позе, в которой я его оставил.

– Лучше бы его не трогать, он сказал, что ему нужен покой.

– И когда он уйдёт?! – спросила мама таким голосом, что любому стало бы ясно: представление о покое у неё крайне своеобразное.

Не став отвечать, я удалился в ванную комнату и запер за собой дверь. Эта дверь не отвечает нормам безопасности, зато абсолютно звуконепроницаема. Некоторое время я медитировал на текшую из крана воду, приятно охлаждавшую мои руки. Не знаю, сколько минут я так простоял, прежде чем услышал что-то вроде хорового пения. Мышиного.

Звук доносился отовсюду и ниоткуда. В ванной комнате хорошая акустика. В поисках источника жалобного гармонического попискивания я начал осматривать пол, заглянул под ванну, испугался притаившейся там старой тряпки. Отпихнул тряпку в сторону и увидел, что большая кафельная плитка лежит вовсе не так, как её положили. Помня, что произошло в прошлый раз, когда я заглянул под пол, я не спешил ознакомиться с тем, что притаилось за плитками. На этот раз оно хотя бы было живое. И оно пело.

Вообще-то я большой поклонник всяких там животных, даже таких далёких от звания любимцев публики, как тараканы, пауки и крысы. Так что, приготовившись в любой момент отскочить от алчущей моей юной нежной плоти крысы, я подцепил кафель ногтями и, приподняв его, увидел, что цементного пола под ним как не бывало. Вместо пола была чёрная дыра, а из дыры доносился многоголосый писк. Будучи уверенным, что мама и сестра подкарауливают меня под дверью ванной комнаты, я не рискнул идти за фонарём, но, к счастью, в доме часто и без предупреждения вырубалось электричество, поэтому в каждой комнате на такой случай имелся стратегический запас свечей. С одной такой свечой я и полез в дыру.

То, что предстало моим глазам, я раньше видел только на картинках.

И называлось оно крысиным королём.

На самом деле, это была примерно дюжина крыс, довольно измождённых, хвосты бедняжек спутались в один общий клубок, как кабели от монитора, модема, принтера и колонок в офисах, где мне доводилось работать. Напасть на меня или обратиться в бегство эти крысы не смогли бы даже при большом желании, они просто смотрели на меня, как одна, а я смотрел на них. Надо было решать, что делать дальше. Первым моим инстинктивным побуждением было распутать хвосты животных, чтобы положить конец их мучениям (думаю, в этом деле мне пригодился бы опыт работы с компьютерами, а точнее, с их проводами). Но, приглядевшись к узлу повнимательнее, я понял, что здесь поможет только ампутация, а нести всю эту связку крыс к ветеринару было бы слишком экстравагантно даже для такого гениального музыканта, как я. Тут откуда ни возьмись в памяти моей возникла давным-давно прочитанная где-то информация: если найти крысиного короля и поклониться ему, тебя ждёт большая удача. Чувствуя себя глупо и радуясь, что никто меня не видит, я всё-таки – на всякий случай – встал и отвесил крысам поклон. В ответ они синхронно раскрыли крошечные зубастые пасти и хором пискнули.

– Ты что там так долго делаешь?! – мамин голос проник в комнату, как ядовитый газ. Ей пришлось довольно громко кричать, чтобы я её услышал.

– Тебе подробно описать? – крикнул я в ответ, а сам обеспокоился: вдруг мой крик напугает крысиного короля.

– Давай вылезай! Пока этот здесь, мы спать не ляжем.

«У тебя в квартире гораздо больше нежелательных гостей, чем ты думаешь», – подумал я с усмешкой и вернулся к крысиному королю. Он продолжал смотреть на меня своими многочисленными чёрными глазками-бусинками.