Читать книгу "Тайна двух лун - Ксения Грациани"

Аламеда сидела на берегу, распутывая пальцами мокрые волосы и слушая ночь. Ей нравилось оставаться наедине с самой собой – с той прежней Аламедой, которая жила в её сердце. Внезапно она ощутила чью-то неосязаемую близость, и в тот же миг что-то холодное и противное коснулось её ступни – она одёрнула ногу. Склизкая масса растекалась по прибрежным камням, вздуваясь посередине, как огромный пузырь. Из него на Аламеду взглянули чёрные неживые глаза.

– Мокрун, – прошептала она, и благоговейный страх пробежал по всему телу, сперев горло и заставив онеметь кончики пальцев, но тут же пропал, словно оттуда ушёл в землю. Она знала, что не нужно бояться, и заговорила с ним, пытаясь без содрогания выдержать направленный на неё нечеловеческий взгляд: – Я не ожидала увидеть тебя в озере, Мокрун – дух топей. Думала, болота – твои владения.

Внезапно под бусинами глаз образовалась воронкообразная щель. Тёмная и манящая своей чернотой, как сама неизвестность.

– Вода… – донеслись оттуда глухие звуки, – вода – мои владения, говорящая с духами… Вся вода…

– Ну конечно же, – догадалась Аламеда, – ты можешь жить везде, где есть вода… Спасибо тебе, мокрун, что услышал мою просьбу и спас ребёнка от смерти.

– Не благодари, – проклокотало бесформенное создание откуда-то из глубины чёрной бесконечности. – Твоя просьба нарушила Равновесие… Мне придётся восстановить его… Расплата близка… – говорящая воронка затянулась. Скользкая масса сползла в воду, растеклась по ней жирным пятном и исчезла.

– Расплата? – ужаснулась колдунья.

* * *

Следующей ночью людей разбудила чудовищная буря, какой они никогда не видали прежде. На лес обрушился ливень невиданной силы. Ветвистые молнии, словно ночные кошмары, заглядывали в окна хижин. Чудовищное громовое эхо сотрясало весь холм. Трещали и валились старые деревья, а молодые – гнулись к земле, грозясь вот-вот переломиться пополам. Окружающий поселение лес с трудом сдерживал натиск бури. Ветер гонял по воздуху одежду, что сушилась на тростниковых верёвках, да остатки растопки с кострища, рвал в клочья подготовленные к шитью полосы древесной коры. Весь мир превратился в сплошной водный саван, стягивающийся вокруг несчастных людей. Они жались внутри своих хижин, боясь, что очередной порыв ветра целиком сорвёт тростниковые крыши, с которых и так уже сочились на пол тяжёлые капли. И хорошо ещё, что, строя жилища, догадались мешать глину с рогозом – так быстро выходили крепкие и устойчивые стены, которые теперь хоть как-то сдерживали натиск бури.

Лони сидел в углу хижины, укрывшись одеялом по самые уши и блестящими немигающими глазами наблюдал в щель между ставень за тем, что творилось снаружи.

– Не выдержат мостки, – проронила Нита, хмуро ковыряя ножом земляной пол, – и судно не выдержит. Недостаточно закреплены подпорки, не пропитаны смолой щели… Нет, не устоит…

– Столько работы – и всё задаром, – с досадой выкрикнул мальчуган из своего угла.

Аламеда исподлобья глянула на них и удручённо кивнула:

– Не выдержит…

Она пыталась развести в ямке огонь, чтобы чуть согреться и не думать о той расплате за жизнь ребёнка, которую приготовил племени хитрый Мокрун… Он всего-навсего не хотел, чтобы люди когда-нибудь ушли из его чащи. Откуда ему будет черпать свои сладкие ночные кошмары? Спасительную лодку за жизнь ребёнка – умный обмен.

– Нита, Нита! – вдруг послышался крик снаружи, и в дверь заколотили.

– Муна, ты? – вскочила та и поспешила пустить на порог сестру. Её буквально зашвырнуло в проход вместе с потоком воды.

– С нашей хижины крышу сорвало. Иоки и Кея убежали к соседям, а я подумала, у меня же есть сестра, так ведь? – Муна метнула взгляд на Аламеду и сняла с себя платье, насквозь промокшее за время короткой перебежки. – Отвернись заморыш, – засмеялась она, увидев, как вытаращился на неё Лони. – Нита, дай мне что из сухого.

Аламеда смутилась, как и мальчишка, стараясь не смотреть на изящное мускулистое тело, напоминающее статуэтку древней богини, которые мастерили в её племени из ценных пород тёмного дерева.

– Ну и ненастье. Никак твои духи гневаются, а, колдунья? – бросила Муна, одевшись, и присела возле занявшегося огня, чтобы высушить волосы. – Бедный Арэнк. Если судно не уцелеет, ему тяжело будет перенести удар. Всем нам, но ему в особенности, он всю душу вложил в эту лодку. Столько думал, столько вынашивал план постройки, сколько трудился, не покладая рук…

Аламеда внутренне вздрогнула от её слов, невольно чувствуя свою ответственность. Опять пыталась изменить судьбу, захотела спасти ребёнка, и вот, пожалуйста: нарушила Равновесие – и пришла расплата.

– Судно не уцелеет, – сказала Нита вздохнув, – посмотри, как ветрище беснуется. – Каркас недостаточно укреплён, нечего и надеяться.

Муна беспокойно глянула на сестру и понурила голову. Все четверо так и сидели молча, каждый в своих тревогах, и слушали звуки нарастающей бури. Свирепый рокот, словно рык гигантского хищника, накатил издалека и забрался в уши, въелся под покрывшуюся мурашками кожу. Застонал ветер. По небу хлестнуло молнией Загорелось, словно факел, дерево, но тут же погасло от неудержимого потока воды.

Вдруг снаружи послышались крики: «Нет, Арэнк, не ходи!», «Стой, пережди ярость бури!», «Арэнк, глупо рисковать жизнью, стихия поглотит тебя!»

Муна вскочила и бросилась к двери.

– Да он спятил, – прошептала она, закрываясь рукой от дождя, врывающегося в хижину, – его нужно остановить.

– Идти к воде слишком опасно, – согласилась Нита, подскочив к ней, – один он всё равно не справится, а другие не пойдут.

Лони и Аламеда тоже в тревоге выглянули наружу. Арэнк схватил два мотка верёвки, топор и, с трудом сопротивляясь воде и ветру, пошёл к спуску. Его могучая фигура казалась песчинкой на фоне разбушевавшейся стихии, которую, однако, она, как ни старалась, не могла смести со своей дороги.

Муна бросилась за ним, совсем забыв, что едва переоделась.

– Не ходи, Арэнк, – кричала она, пытаясь пересилить вой бури, но порыв водяного ветра отбросил её назад и вжал в стену хижины.

– Арэнк! – вопила Муна, чуть не плача, присоединяясь к мужским голосам, которые призывали лесоруба одуматься, но тот не ответил. Тогда она развернулась и бросилась на Аламеду: – Что ты стоишь? Останови его, он погибнет!

– Я? – опешила Аламеда.

– Да ты! – огрызнулась Муна. – Тебя он послушает!

– Арэнк! – высунувшись из хижины, крикнула Аламеда. Он наконец обернулся. – Не ходи, судно либо уцелеет, либо его уже разнесло в щепки, ты ничего не сможешь изменить.

– Она права, Арэнк, – кричали мужчины, укрываясь от воды и ветра за полураскрытыми дверями, – не ходи, себе дороже!

Но, Арэнк только упрямо мотнул головой и пошёл напролом через стихию.

Нита насилу завела сестру в хижину. Та билась в слезах и рвалась наружу, чтобы остановить Арэнка.