Читать книгу "Психология проклятий - Альма Либрем"

— Да, — согласился он. — Уверен, зелья относятся к этим товарам. Как же они, бедные, вынуждены выживать? Международные отношения могли бы пострадать от этого столь радикального шага…

— Но ведь они зависимы от меня, — пожала плечами Котэсса, улыбаясь в ответ. — В конце концов, я устанавливаю правила. Они редко когда действительно могут предложить мне что-то нужное, а если уж говорить о каких-то банальностях вроде благотворительности с моей стороны, то она не должна быть бесконечной. Поэтому, мне кажется, что им придётся принимать условия.

— О, ты слишком строга к этим несчастным людям. Но вашему союзу придётся подписать со мной договор, — прищурился Сагрон. — Я предпочитаю получать каждый раз разнообразные товары. Особенно если дело касается регулярных выплат…

Котэсса закашлялась. Называть регулярными выплатами сдачу лабораторных и практических работ, конечно, мог не каждый.

— Ну, — промолвила она, — конечно, я не могу гарантировать уникальность, но мы постараемся, чтобы по крайней мере половина…

— О, — отмахнулся мужчина, — мне бы хотелось, чтобы твои ответы, Тэсси, были уникальными. Но, в любом случае, мы после вполне можем внести в них определённое разнообразие. Мои коллеги по Совету, — интересно, это что он имел в виду, заседание кафедры или всё-таки учёный совет? — полагают, что в этом есть что-то коррупционное, но ведь я ни за что не стал бы требовать от тебя что-то столь банальное, как денежное средство. Мне кажется, вкладывать активы следует в другое.

— Мой дорогой, — подхватила нить разговора Котэсса, — увы, но вам с вашими активами придётся всё-таки повременить. Я предпочитаю придерживаться политики честности, поэтому… мне кажется, срок нашего договора истекает как раз примерно через год? В таком случае, к тому времени я успею получить от этого сотрудничества всё, что мне нужно.

— Неужели какая-то бумажка, — бумажкой обозвать диплом бакалавра! — может так радикально повлиять на наши отношения? Мне кажется, их можно было бы продолжать и после…

— Хм. Мне кажется, этот договор вы перезаключать вряд ли пожелаете…

— Не этот, Котэсса, но существует великое множество остальных… — он поднял взгляд на официанта, что как раз вернулся с готовыми блюдами. — О, вы сегодня довольно долго. Не затягивайте, будьте добры, мы с партнёром торопимся.

Официант побледнел. В Сагроне он явно не узнавал преподавателя НУМа, да и не мог — в конце концов, мужчина был ему совершенно незнаком.

Для того, чтобы знать сотрудников университета, следовало там хотя бы учиться.

Котэсса прищурилась. Черты лица парня показались ей отчасти знакомыми, словно она его видела…

На первом курсе! Контрактник!

Сагрон хмыкнул.

— Что-нибудь не так, Тэсси? — полюбопытствовал он, провожая парня взглядом. — Тебя не устраивает мой выбор?

Она посмотрела на поставленное перед нею запечённое мясо, такое соблазнительное на вид, и покачала головой.

— Да нет же! — ответила она. — Причём здесь еда? Я знаю этого официанта. Абсолютно точно знаю.

— Ты разве ходишь по подобного рода ресторанам?

— Очень смешно! — возмутилась она. — Причём тут рестораны? Это парень из моей группы. Контрактник. Он практически не ходит, мне на глаза не попадается, только однажды, где-то на первом курсе, пытался являться на занятия. Просто даёт взятку — и всё. Ему прощают.

— Да? — Сагрон удивлённо покосился на замершего где-то на выходе из зала парня. — Эй! Уважаемый! Идите-ка сюда…

Котэсса запротестовала было, но, заметив в тёмных мужских глазах нотки веселья, решила просто наблюдать со стороны. В конце концов, многие её однокурсники давно уже заслужили неплохого наказания. Если с бюджетниками она как-то могла справиться, то с теми, кто поступил на контрактную форму обучения, происходил самый настоящий кошмар. Занятия они не посещали, полагали, будто бы преподаватели им что-то должны, ведь они-то вкладывают в НУМ собственные деньги.

От этого заявления периодами хотелось попросту расхохотаться им в лицо. И почему несчастный университет всегда оказывается должен подобным особям?

И на их факультете, совсем уж не нуждающемся в наборах — и так великое множество! — всё равно продолжали тянуть этого же официанта, имя которого девушка с трудом вытащила из закромов собственной памяти.

— Шанук, — прошептала она, обращаясь к Сагрону. — Его фамилия — Шанук.

На небольшой золотой карточке, прицепленной на грудь, красовалось имя — фамилии не было. Вероятно, официантам позволялось скрывать личность, а эти серебристые плохочитаемые буквы были то ли его настоящим именованием, то ли и вовсе чем-то выдуманным — самым наглым образом сворованным у кого-то, может быть, даже у собственной фантазии.

Дэрри вытянул ноги, вальяжно откинулся на спинку своего стула, сложил руки на груди и умиротворённо посмотрел на парня, подбежавшего к ним.

— Итак, — протянул он, — официант Шанук.

— Простите, но откуда…

— Я знаю всё! — важно сообщил ему Сагрон. — И ничто не может от меня скрыться. В конце концов, обычно я изучаю досье каждого сотрудника, который будет мне прислуживать, но сегодня, вижу, вы кого-то подменяете. Тут должен был находиться культурный юноша с двумя образованиями в свои неполные двадцать лет.

Шанук, очевидно, планировал было возразить, сказать, что у них не работает никто с двумя образованиями в неполные двадцать или даже в полные тридцать, но предпочёл промолчать, почувствовав опасность, грозившую ему со стороны дирекции. Вместо этого он вытянулся, словно струна, и воззрился на Сагрона со столь подобострастным выражением лица, что хотелось прямо-таки немедленно рассмеяться.

Котэсса закусила губу, заставляя себя сдерживаться. Теперь в Шануке ей всё казалось комичным — и его золотая карточка, и зачесанные назад, словно у петуха гребень, красные волосы — выкрашенные каким-то очередным искусственным красителем или, может быть, даже самым обыкновенным луком, белые штаны да белая рубашка официанта, сидевшие на нём не слишком-то хорошо. Он сам был худым, пронырливым, казалось, способным пробраться куда угодно и зачем угодно — просто ради развлечения, доступного отменному взломщику.

Но талантами взлома Окор — так его именовала золотистая карточка, — не обладал, иначе сейчас не тратил бы время на такие глупости, как подачу еды, а старательно обворовывал бы всех, до кого смог бы дотянуть шаловливые вредные руки.

— Ну что ж, — протянул Сагрон, улыбаясь так довольно, словно он был котом, своровавшим громадный кусок мяса, — это всё довольно мило, но я не хочу, чтобы мою еду подавал кто-нибудь необразованный. Признаться, я уверен в том, что еда влияет на ауру самым прямым образом. В таком случае, если я желаю, чтобы вокруг меня витали знания, я не должен позволять никому глупому находиться рядом. А вы, однако, кажетесь мне самым настоящим идиотом.

Шанук покраснел и отрицательно замотал головой.