Читать книгу "И вдруг тебя не стало - Эр Джей Джейкобс"

Кол никогда не отличался жизнерадостностью, но теперь был еще более сдержанным. Мне захотелось сказать Оливии, чтобы девочка не обращала внимания на ворчание отца и брала столько, сколько хотела. Или начать вытряхивать миску в ее фланелевую тыквенную сумку, пока та не переполнится. Я улыбнулась отцу девочки и щедро наполнила сумку шоколадом.

– Я не знал, что ты здесь живешь, – коротко заметил Кол. Вот и все, что он, казалось, мог сказать по этому поводу.

– Это дом моей мамы. Я проведу здесь некоторое время. Ты живешь неподалеку?

Вмешалась Оливия:

– Знаете, папин дом о-о-очень далеко. Мама осталась в городе, когда они расстались, но папа любит тишину и покой. – Она пальцами изобразила кавычки. – Значит, мы должны ехать в город, чтобы колядовать.

– О!

Кол оглянулся через плечо на улицу.

– Оливия…

Энди встал и обошел девочку, тыкаясь носом в ее локти. Оливия завизжала от радости.

– Это Энди, – сказала я. – Думаю, ты ему нравишься.

– Да, мне он нравится тоже! Эй, вы все еще любите смотреть софтбол?

– Нет, я смотрела его только в прошлом году.

– А почему только в прошлом?

Я посмотрела на Кола, который, казалось, смирился с тем, что ему надо молча перетерпеть, пока наша встреча не закончится. Он смотрел на мою трость, на мой гипс.

Мои мысли вернулись к тому, как Оливия прошлым летом хваталась за теплые металлические поручни на трибуне. Тогда я объяснила ей, что птицы, кружащие вокруг огней на поле, на самом деле – летучие мыши.

– Как Стеллалуна[1], – сказала ей я, когда Оливия поморщилась. В следующий раз, когда я вновь увидела ее, я принесла из своего кабинета знаменитую книгу, чтобы она посмотрела. Мы сблизились с дочерью Кола из-за того, что играть в софтбол было гораздо интереснее, чем смотреть его.

После пятой игры по дороге домой я положила руку на плечо Паоло и спросила, что он думает о детях. Он покачал головой и выковырял из-под ногтей грязь с поля, лукаво улыбнувшись.

– Конечно. Вот только тебе не кажется, что сначала мы должны пожениться?

– Это старомодно, – поддразнила я Паоло.

Паоло на лето снял двери со своего джипа, и, когда он нажал на газ, было похоже, словно мы попали в торнадо. Я поцеловала его в шею, пока он переключал передачу.

Казалось, это было в другой жизни.

– У меня был друг, который играл в команде твоего отца, – объяснила я Оливии.

Она удовлетворенно улыбнулась. Ее глаза загорелись новой идеей.

– Можно мне попить?

– Нет, детка, – пробормотал Кол.

– Конечно, – синхронно с ним сказала я.

Когда я обернулась, девочка уже сидела на корточках у двери рядом с Энди, который лаял, уткнувшись носом в стекло. Кол сделал еще один шаг к тротуару, избегая смотреть мне в глаза:

– Нам надо идти, – у друга Паоло был снисходительный тон родителя, стремительно теряющего контроль над ситуацией.

– Папа, я хочу пить. Она сказала, я могу попить.

– Кол, я с удовольствием что-нибудь принесу.

Его буквально загнали в угол. Он никак не мог отказать дочери в стакане воды, и он это знал. Кол покачал головой, и Оливия вошла в гостиную. Она засмеялась, когда Энди начал лизать ее руки. Я осторожно взяла Энди за ошейник, и Оливия проскользнула на кухню.

– Она уже ела конфеты, – предупредил Кол.

– Две конфеты «Растяпа», одну «Кит Кат» и одну «Поцелуй Херши», – запела девочка, – и один пакетик леденцов.

– «Кит Кат» – моя любимая конфета, – призналась я.

– Смотри, я танцую. Я умею делать пируэты! – воскликнула Оливия. – Вот!

Я налила ей воды из маминого стеклянного кувшина, пока девочка крутилась. Оливия крутанулась раз, другой, затем остановилась, чтобы избавиться от головокружения, после чего повернулась в третий раз.

– Отлично. И как давно ты берешь уроки?

Оливия посмотрела на Кола, стоявшего со скрещенными на груди руками.

– Несколько месяцев, – ответил он.

– Я обычно живу с мамой, но она была в отъезде, поэтому я оставалась с папой весь месяц.

Я протянула ей стакан и посмотрела на Кола.

– Могу я тебе что-нибудь предложить?

– Нет-нет, не надо.

Оливия вернулась к Энди. Они подружились. Молчание Кола казалось таким неловким, что я не могла его вынести. Я ждала, что он произнесет хотя бы одно предложение длиннее трех слов.

– Играешь в софтбол этой осенью? – спросила я.

– Только что кончился сезон.

Он снова сложил руки на груди, приняв позу морпеха, и оглядел мамину гостиную, как будто искал предмет, достойный занять его на следующие несколько минут.

Я встала перед ним.

– Как поживаешь, Кол? Я не видела тебя после того, что случилось.

– Мне нужно в туалет! – объявила Оливия, поднявшись. До этого она стояла на коленях и гладила Энди, позволяя ему лизать ее лицо.

Я проводила девочку вниз по коридору, а когда вернулась, губы Кола были настолько плотно сжаты, что, казалось, остатки терпения он собирает из каких-то самых дальних закромов. Он и не собирался со мной разговаривать.

Я больше не могла терпеть подобное.

– В чем проблема? – Я понизила голос, чтобы Оливия не услышала. – Ты ведешь себя как придурок.

Его голова слегка наклонилась, как будто на механических шарнирах.

– Да, – сказала я, – как мудак какой-то, придурок. Я не делала тебе ничего плохого, Кол.

– Я этого и не говорил.

Его взгляд был спокойным. Кол снова быстро посмотрел на дверь. Спокойствие может привести в бешенство.

Я продолжала говорить громким шепотом. Из глубин моей души поднимался ужас от чувства собственной вины, которое я сейчас в себе обнаружила. Только вот эти страхи я никогда не облекала в слова.

– Думаешь, я – сволочь? То есть это я несу ответственность за то, что случилось? Ну, так звони в полицию. Я не убивала твоего лучшего друга.

Кол молчал.

Встречи с детективом Мейсоном и Сэнди оставили глубокие раны. Я словно истекала кровью и не могла ее остановить.

– Я ведь тебе сразу не понравилась, но я всегда была добра к Паоло. Как, впрочем, и ты.

– Ты действительно хочешь поговорить об этом?

– Да.