Читать книгу "Жестокие страсти - Марта Зверева"

То, что она там хнычет, мне уже неинтересно. Меня не вставляют их заплаканные мордочки и крики боли, я не Игнат. Но сопротивление все-таки заводит. И наказание за дерзость в виде вытраханных мозгов малолетки тоже отличная штука. Видит бог, я держался!

Разворачиваю ее спиной и толкаю к столу. Анечка спотыкается и падает на него животом как раз в идеальной позе и на идеальной высоте, мне лишь остается припечатать ее бедрами, вдавливая твердый край в низ живота, прижать ладонью ее голову к поверхности, чтобы не пыталась вывернуться и стянуть блядские шортики с белоснежной задницы.

Сглатываю, охватывая взглядом подрагивающие безупречной формы полушария и не удержавшись кусаю ее за левую ягодицу. Розовый отпечаток моих зубов придает ей особенную красоту.

Больше не могу сдержаться и вдвигаю свой член в ее узкую текущую щель.

Член входит в нее как по маслу, а я чуть не ору от того, как Анечка обнимает меня внутри всем своим шелком. Такая мокрая и податливая! И стоило орать. Все нормально приняла, до конца, до шлепка яиц по гладенькой заднице. Только напряглась всем телом, дернулась от меня и едва слышно пискнула, но я вдавил ее голову в стол и засунул пальцы в ее полуоткрытые губы. Она послушно и правильно тут же начала их сосать.

Все-таки есть у сучки опыт.

Стиснул пальцами ее бедро и погнал. Она и правда была тесненькая, не разъебанная, и это было приятно, вот так с трудом протискиваться, постепенно наращивая скорость, почти выходя и вновь вонзаясь до упора, утыкаясь в шейку матки. Она вскрикивала каждый раз, когда я толкался в нее, влагалище пульсировало вокруг моего члена, стискивая горячими стеночками.

Она что-то говорила и шептала, когда я убирал пальцы из ее рта, но в ушах стоял только гул собственной крови, я не слушал. Я разгонялся все сильнее и сильнее, чувствуя, как тяжелеет внизу живота и накопленный голод требует еще жестче, еще сильнее трахнуть эту малолетнюю блядь, показать ей, как ебут настоящие мужики, чтобы больше никогда в жизни не забывала, что их нельзя дразнить.

От моих пальцев на белом заду оставались наливающиеся кровью вмятины, но я не мог остановиться, трахал и трахал ее, повизгивающую. Убрал вторую руку, чтобы вцепиться обеими в бедра и нанизывать ее еще жестче, но она начала опираться на них и пытаться подняться со стола.

Снова заломил запястья ей за спину, вывернул суставы так, что любое лишнее движение причиняло ей боль и продолжил.

Скользящий внутри ее тела член просто пел. Наливался силой, наливался наслаждением от идеальной дырки, для которой как будто бы и был создан.

Я поглаживал ее по попке, играл с испуганно сжимающимся колечком. Каждый раз, как я вставлял внутрь мизинец даже на одну фалангу, Анечка вся сжималась, и стискивала мой член почти до боли.

Когда мышцы уже стали подрагивать, и в паху свело от удовольствия, я с сожалением вытащил из нее член, блестящий от смазки, дернул за руки на себя, развернул и нажал на плечи.

Она мгновенно поняла, что я от нее хочу, покорно упала на колени на теплый пол кухни, открыла рот и высунула язык. Я скользнул распухшей головкой по нему прямо в ее ротик, заполнив его целиком. Ей приходилось раскрывать губы максимально широко, чтобы обнимать мой ствол, но пару раз она все-таки царапнула зубами кожицу.

Ее огромные умоляющие глаза над торчащим во рту членом — это было что-то!

Даже в таких условиях сосала она отменно. Я прямо охуел, когда меня заволокло влажным теплом, острый язычок наконец пригодился тем, что оббежал по кругу головку, а потом Анечка с чмоканьем заглотила член еще глубже, а рукой сжала и оттянула вниз яйца.

Я застонал и едва успел выдернуться из сладкого плена прежде чем начал спускать ей на лицо, покрывая пухлые розовые губы, скулы с горящими пятнами румянца, прикрытые наглые глазища и маленький милый носик потоками жемчужно сияющей спермы. Немного попадает на даже на волосы.

Она не забывает сжимать мои яйца, как будто пытается выдоить из них еще немного, хотя видит бог, я и так постарался, залив почти все лицо семенем! Ей остается только собирать его пальцами и облизывать их, глядя в мои безумные глаза.

— Размажь по груди, — сипло прошу я. Да что там, я готов умолять!

Но она с готовностью ведет пальцами по шее, оставляя влажные следы и размазывает сперму по торчащим соскам.

Анечке настолько идет быть обкончанной блядью, что мне кажется, едва обмякнув, мой член твердеет обратно.

Сгорей сарай, гори и хата…

Если все равно оттрахал дочь бывшего друга перед тем, как убить его, то какой смысл теперь корчить из себя целку и останавливаться на половине, когда хочется большего?

— Давай-ка пойдем в твою комнату, там будет удобнее… — не застегивая ширинку, и так мой хер настрадался в заточении, я подхватил Анечку под живот, перекинул через плечо и вышел в коридор. — Показывай, куда.

Она ткнула пальцем, и я сгрузил свою ношу на широкую кровать, застеленную алым шелковым бельем. Явно свежим, даже новым. И рядом, на прикроватном столике, лежала пачка презервативов и тюбик лубриканта. Готовилась. Все-таки готовилась, маленькая стервочка. Ну, значит, и получила ровно то, что хотела.

Стащил с нее эти блядские облегающие шортики окончательно, оставил только топик, под которым выделялись твердые соски. Поставил раком, разведя бедра как можно шире. Она пискнула, но получила шлепок по жопе и заткнулась. Только вздохнула глубоко и томно.

Вжался лицом в ее промежность, с удовольствием вдыхая острый запах возбуждения. Она текла как маленькая сучка, как и положено течь только что выебанной блядовитой малолетке. С удовольствием прошелся языком по ее щели, вылизывая смазку, накрыл набухший клитор, исторгнув из Анечки переливчатый стон. У нее была аккуратная нежная пизда, с чуть припухшими большими половыми губками и красивыми, напоминающими лепестки роз, малыми. Дырочка хлюпала, так пока и не стянувшись после вторжения моего члена, я поиграл с ней немного языком и провел им выше, оставляя влажную дорожку к ее розовому тугому колечку. Засунул кончик языка и туда, на что девочка дернулась и возмущенно простонала:

— Марк…

Какая невинная, несмотря на всю свою браваду и оральные умения.

Засунул пальцы в ее влагалище, где было невероятно просто мокро, текла она божественно, зачем только смазкой запасалась. Но и достаточно свободно, два пальца входили спокойно. Хорошенько измазал их в ее соках и резко вставил средний ей в зад. Она дернулась и испуганно обернулась, глядя на меня своими глазищами.

— Спокойно, все будет хорошо, — улыбнулся я. — Ты же мне веришь?

И вогнал второй туда же. Внутри все запульсировало, стараясь исторгнуть захватчиков. Вот теперь вижу, что так она еще не баловалась.

Развел пальцы в стороны, растягивая ее колечко. Она захныкала и начала вертеться.

— Не надо, я так не хочу…

— Твое «не хочу» закончилось, когда ты села мне на колени, — назидательно сказал я. Мне нравилось, как внутри ее попки горячо и туго, аж яйца поджимались. Я снова зачерпнул ее соков из дырочки пониже и на этот раз воткнул большой палец до самой ладони. Тугие мышцы сжимали его у самого входа, но дальше было посвободнее. Тут главное — войти.